Александр петров последние интервью. Миллионы за роль и истерики на площадке: Саша Петров комментирует мифы о том, как в России снимают кино

Сегодня на телеканале ТНТ стартует сериал «Полицейский с Рублевки», где Александр Петров сыграл главную роль. Молодой артист, которого все чаще можно увидеть в телевизионных проектах, ввязался в настоящую авантюру, согласившись на роль полицейского в комедийном сериале. Эта история – о Грише Измайлове – мужчине, который призван охранять покой и порядок в самом элитном районе России, где живут невероятно богатые люди. Полицейский расследует дела, зачастую превышая свои полномочия, что, разумеется, имеет свои последствия.

Сам исполнитель главной роли серьезных проблем с законом никогда не имел, но участником интересных историй все же был. О том, что нужно для счастья, как избежать звездной болезни и к кому прислушиваться, Александр Петров рассказал «СтарХиту».

Благодаря проекту «Полицейский с Рублевки» о вас узнает еще большее количество людей. В сериале вы предстали в роли полицейского. В кругу ваших знакомых есть люди, которые работают в полиции?

У меня есть хорошие друзья, работающие в органах – это прекрасные люди с врожденным чувством справедливости, интеллигентные, настоящие мужчины. А самым лучшим консультантом для меня был режиссер Илья Куликов, он человек написавший сценарий к «Глухарю» и знающий полицейскую специфику. Готовясь к роли, я очень хотел познакомиться с ребятами, которые работают на Рублевке, которые отвечают за этот район. Но Илья Куликов отговорил меня. А поскольку это человек, который написал не один сериал о полицейских и знает их работу во всех деталях, я с ним согласился. Он так подробно объяснил мне каждую мелочь, каждую особенность их работы, что у меня отпали все вопросы. Так что не думаю, что почерпнул бы больше информации, если бы отправился в полицию. Все-таки не нужно забывать, что тот мир, который создал Куликов в этом сериале, нереалистичен, в его основе гротеск. Но это нормальная практика для кино: взять к примеру «Криминальное чтиво» - там тоже далеко не все реалистично, многое условно, но этот мир, созданный Квентином Тарантино, втягивает и заставляет верить ему. Так и здесь: много комедийной условности, но нашим героям все равно веришь и сопереживаешь.

// Фото: Пресс-служба телеканала ТНТ

У вас никогда не было проблем с полицией? Наверняка в студенческие времена приходилось попадать в неоднозначные ситуации, как это обычно бывает?

Так я пошел сниматься в этом сериале лишь для того, чтобы в будущем было как-то мне попроще на дорогах с ДПС. Шутка. А так разные ситуации происходили в жизни. Вне закона мне бывать не приходилось, но забавные истории случались. В городе Переславле-Залесском живет моя семья: родители, сестра. Племяннице было три или четыре года, она спала днем. А мне нужно было отдать ключи от машины. По телефону и в домофон звонить бесполезно, отключены – и я полез по трубе. Третий этаж, балкон, за дверью стоит муж сестры. Я понимаю, что если сейчас постучу, то очень напугаю человека. Хорошо, что у него с нервами всё в порядке.

Саша, вы уже почувствовали, что такое популярность? Как к этому относитесь?

Бодров-старший рассказывал: «Ко мне приехал Сережа в Питер, мы должны были присутствовать на открытии музея, а это было уже после фильма «Брат». После - идем по улице, оборачиваемся - за нами идут 5 человек, через какое-то время - 10, потом - 15, идут спокойно, не мешая, не досаждая, просто два Бодрова идут по Питеру». Это высший пилотаж, хотя в то время Бодров был уже героем. Когда подбегают поклонники и разрывают тебя на части – это не совсем правильно, зачем это нужно? Да, в российском шоу-бизнесе есть такие персонажи, видимо они этого и хотят. На фестивале в Каннах, по городу совершенно спокойно может гулять Мэтью Макконахи, к нему никто не подбегает, ему улыбаются, он спокойно идет в уличное кафе, пьет кофе. Для меня такое уважение является ориентиром, к этому нужно стремиться.

Доводилось ли видеть на примере коллег, что такое звездная болезнь? Коснулась ли она вас в начале пути?

Дай бог, чтобы я не поддавался этому и оставался самим собой. Меня окружают хорошие учителя, друзья, они не дадут мне сделать неправильный шаг. Один из самых важных людей в моей жизни – мой агент Катя Корнилова. Она поверила в меня, когда я учился еще на втором курсе. Я - студент, мечтающий о красивой жизни, хорошей квартире, о том, чтобы порадовать родителей - стремился тогда попасть в любой проект. Абсолютно зеленый был! Спасибо Кате - отговорила от огромного количества фильмов низкого качества. Сегодня, выбирая роль, я мыслю иными категориями, соглашаюсь, только если проект позволит мне делать что-то новое, а значит, развиваться в профессии. А если говорить про деньги, то они нужны для того, чтобы о них не думать.

// Фото: Пресс-служба телеканала ТНТ

Не приходилось ли вам жалеть о том, что согласились принять участие в проекте «Танцы со звездами»? Чем руководствовались, когда принимали решение?

«Танцы» - это некий эксперимент над собой. Я являюсь приверженцем мнения, что всегда нужно пробовать что-то новое, выбивать себя из зоны комфорта, преодолевать трудности. Таким образом, ты меняешься, становишься лучше. Интуиция подсказала мне, что на сегодняшний день для меня будет полезно принять участие именно в этом проекте. И я надеюсь, что он откроет передо мной какие-то внутренние двери, и я найду в себе какие-то новые кнопки, которые потом с удовольствием буду использовать в профессии.

С кем чаще всего советуетесь? Кто для вас непререкаемый авторитет?

Еще в институте я приучил себя к тому, чтобы, где бы я ни снимался, что бы я ни делал, всегда представлять рядом своего мастера, Леонида Хейфеца. Каждый раз, когда мне нужна оценка, я внутренне обращаюсь к нему с вопросом: «Что вы сейчас мне скажете?» Потом встаю на его место и стараюсь объективно оценить. И в этот момент мне становится легче.Но, наверное, уже появилась какая-то мозоль. Я стараюсь не обращать внимания на пустое ворчание и критику ради красного словца. Принимаю во внимание только конструктивные замечания и отзывы. И, конечно, мне очень важно мнение близких. Они как раз говорят – и хвалят, и ругают - как чувствуют, а не для того, чтобы выпендриться. Им не все равно. Но, выслушав их, я делаю выводы самостоятельно.

Где мы увидим вас в будущем? Что будет с Александром Петровым через несколько лет?

Возможно, через какое-то время я попробую себя в режиссуре. Я учился на режиссерском факультете, и, несмотря на то, что группа у нас была актерская, мы очень много времени проводили на занятиях по режиссуре, где я много знаний почерпнул. Но я понимаю, что пока не имею права этим заниматься. Идеи какие-то, конечно, есть, но они откладываются на потом. Я уверен, если актер хочет снимать кино, он должен забыть на это время про актерскую профессию! А еще хотелось бы попробовать свои силы в международных проектах. Вообще хочется хорошего кино, настоящих историй про живых людей, которым хочется отдаваться на 100 процентов!

// Фото: Пресс-служба телеканала ТНТ

Сегодня Александр Петров является одним из самых востребованных артистов российского кинематографа. Один за другим режиссеры снимают актера в главных ролях. Александр уже показал, насколько он талантлив, перевоплощаясь то в брошенного парня в комедии «Привычка расставаться», то в писателя в фильме , а то и в стража порядка в сериале .

Молодой, но уже знаменитый российский актёр Александр Андреевич Петров родился в январе 1989 года в древнем Переславле-Залесском. Это небольшой живописный городок в Ярославской области. В семье Саши артистов не было, да и он сам в юности грезил вовсе не о сцене. Ведь у парня, как и у большинства ребят его возраста, главным увлечением стал футбол.

Когда сыну исполнилось девять лет, родители отдали ребенка в местную футбольную секцию. К 15-ти годам Александр Петров преуспел в спорте, и юношу пригласили тренироваться в Москву.

Семья положительно отреагировала на эту новость и готовила отпрыска к отъезду. Оставалось уладить вопросы со школой и отработать летнюю практику, но с Александром произошла неприятная история. Юноше поставили задачу перенести кирпичи, и он поднял весь блок сразу. Кирпичи обрушились, вследствие чего Петров получил сильное сотрясение мозга и настоятельную рекомендацию врачей забыть о спорте.

После школы Александр Петров поехал в Переславль, где поступил на учебу в университет на экономический факультет. Спустя несколько месяцев актёр понял, что изнурительные лекции и семинары его не интересуют, в отличие от КВН и студенческих спектаклей. Во время театрального фестиваля и участия в мастер-классах профессиональных педагогов Саша окончательно решил, что станет актёром.

Фильмы

В 2008 году в биографии Александра Петрова начался московский период. С первой попытки молодой человек сдал экзамены в РАТИ (ГИТИС) и был принят на режиссерский факультет. Петров участвовал в студийных постановках, а на втором курсе дебютировал в телесериале «Голоса».

Александр Петров в спектакле "Вишневый сад"
Любовь Аксенова и Александр Петров в сериале "Обнимая небо"

Вторая главная роль досталась Александру Петрову в сериале Леонида Белозоровича «Без права на выбор». Это военный приключенческий фильм, в основе которого лежит реальная история советского диверсанта Касыма Кайсенова, который воевал в Украине во время Великой Отечественной войны.

Можно отметить ещё несколько заметных проектов 2013-го, в которых снялся Александр Петров: сериалы «Марьина роща» и «Второе дыхание» и комедии «Ёлки 3» и «Любовь в большом городе 3».

Александр Петров в сериале "Фарца"

Примечательной работой 2014 года, которой может гордиться артист, стала художественная картина «Форт Росс: В поисках приключений», снятая по роману Дмитрия Полетаева. Александр Петров блестяще перевоплотился в купца Крюкова.

Более плодотворным и богатым на события оказался для артиста 2015 год. Петров снялся в семи фильмах, наиболее яркие из которых «Счастье – это…» и «Неуловимые: Последний герой». В этих лентах Саше достались главные роли. Но наиболее рейтинговыми проектами этого года стали фильмы «Закон каменных джунглей», «Фарца» и «Метод».

В авантюрно-криминальной драме «Фарца» Петров сыграл молодого писателя Андрея Трофимова. Премьера фильма состоялась весной 2015-го на «Первом канале». Не меньшее внимания зрителей привлёк криминальный сериал «Закон каменных джунглей», в котором Александру досталась яркая роль – рок-н-рольщика и бандита Вадика-Пулемёта.

Сегодня Александр Петров – один из самых популярных российских актёров молодого поколения. О нём тепло отзываются режиссёры и сценаристы. Генеральный продюсер сериала «Пока цветёт папоротник» Сергей Майоров даже поставил артиста в один ряд с , и .

Кроме названных проектов, следует отметить фильм «Гоголь. Начало» и сериалы и . Во всех Александр Петров сыграл яркие и запомнившиеся зрителю роли.

В 2017 году актёр тоже обещает не оставить своих поклонников без сюрприза. Он появится в сериале «Беловодье. Тайна затерянной страны» и художественной картине «Последний хранитель Беловодья». Это приключенческое фэнтези Евгения Бедарева, которое является своего рода продолжением популярного проекта «Пока цветёт папоротник».

В январе 2017-го состоялась премьера комедийного сериала «Вы все меня бесите!» , в котором Александр Петров играл в блистательной компании с , и другими артистами российского кино, любимыми зрителями.

Еще Александр признался, что хотел бы попробовать себя в качестве постановщика. Он ведь даже учился на режиссерском факультете. Но также он понимает, что пока что не готов к самостоятельному созданию фильма.

Личная жизнь

Александр Петров вошел в пятёрку наиболее востребованных молодых актёров России, которые до 30-ти лет достигли большого успеха. Кроме Петрова, это , и . Молодых звёзд охотно приглашают на популярные телешоу. Александр Петров побывал в роли гостя на юмористическом шоу «Вечерний Ургант» и участвовал в проекте «Танцы со звёздами». Причём появление парня в последнем проекте омрачилось скандалом: артист в одном номере выступил в форме офицера Третьего рейха.

О личной жизни Александра Петрова известно не так много. Актёр не состоит в браке, пока не завёл семью, но на протяжении 10 лет встречался с девушкой по имени Дарья Емельянова. Такое постоянство в изменчивом мире шоу-бизнеса примечательно. Молодые люди познакомились в родном городе, а после решения Петрова о переезде в Москву Дарья последовала за ним.

В СМИ обсуждался роман Александра Петрова и актрисы . Совместные фотографии артистов появились на странице актёра в «Инстаграме ». Поначалу публика решила, что подобное действие связано с премьерой фильма , в котором артисты сыграли влюбленную пару. Но вскоре в соцсетях появилась информация, что Александр Петров и Ирина Старшенбаум – пара. Они готовятся к , которую якобы запланировали на лето 2017 года. Молодые люди данную информацию и не подтвердили, и не опровергли.

В дальнейшем выяснилось, что между актерами на съемочной площадке и правда вспыхнул роман, который они скрывали. Петров тогда состоял в отношениях, но чувства к Ирине оказались сильнее, и он ушел от Дарьи. Теперь молодые люди вместе отдыхают и посещают светские мероприятия.

Еще артисты ведут профили в «Инстаграме», где делятся с подписчиками совместными фото и рабочими снимками.

Позже в прессу просочился слух, что Ирина беременна. Якобы об этом говорила фотография округлившегося живота. Но информация так и подтвердилась.

Александр Петров сейчас

Послужной список работ Александра Петрова продолжает пополняться с невероятной скоростью. На 2018 год запланирован выход 9 картин с участием актера.

Артист вернулся к роли Григория Александровича Измайлова во втором сезоне «Полицейского с Рублевки», который вышел в 2017 году. А в 2018 зрители увидели третий сезон любимого сериала. Выход 4 части запланирован на 2019 год. Еще в производственной стадии находится полнометражный фильм «Полицейский с Рублёвки. Новогодний беспредел».

Осенью 2017 года Александр Петров попал в тело ребенка в комедийном фильме «Напарник».

Затем артист перевоплотился в хоккеиста Сашу, помогающего юной фигуристке Наде встать на ноги после травмы и исполнить детскую мечту в мелодраме . Роль спортсменки досталась молодой актрисе . Кроме того, в фильме сыграла мать Аглаи – . Она исполнила роль экранной матери девушки.

В производственной стадии также находится второй сезон сериала «Звоните ДиКаприо!». Первая часть увидела свет в 2017 году. А в Латвии стартовали съемки остросюжетного фильма «Герой» с Петровым в главной роли. Режиссером картины выступил . Коллегами Александра по площадке стали и .

Фильмография

• 2012 – «Пока цветёт папоротник»
• 2013 – «Ёлки 3»
• 2014 – «Форт Росс: В поисках приключений»
• 2015 – «Закон каменных джунглей»
• 2016-н.вр. – «Полицейский с Рублёвки»
• 2017 – «Вы все меня бесите!»
• 2017 – «Притяжение»
• 2017 – «Гоголь. Начало»
• 2017 – «Напарник»
• 2018 – «Лёд»
• 2018 – «Гоголь. Вий»
• 2018 – «Гоголь. Страшная месть»
• 2019 – «Герой»

Во взгляде его прищуренных глаз читается твердый характер и интеллект. Режиссеры давно раскусили, что этот актер прибавляет достоинства их картинам. Особенно Александру Петрову удаются герои из советского прошлого, такие, например, как Андрей в сериале «Фарца » (Первый канал).

– Саша, знаю, что по поводу этой роли вы советовались с вашим мастером Леонидом Хейфецем.

– Мнение Леонида Ефимовича для меня всегда было очень ценно. Он сказал: «Заниматься фарцой могли только талантливые люди, а не тупые м…ки». Мне сразу многое стало понятно. Важно, что в фильме мы говорим о вечных ценностях: дружбе, любви, порядочности, чести.

– Расскажите о вашем первом опыте в кино.

– Когда меня утвердили на роль в фильме «Абхазская сказка », я подумал: «Ну вот, поперло – начался мой звездный путь» (смеется ). Картина оказалась неудачной, но я не сожалел об этом: морально еще не был готов к успеху. Моя жизнь развивается поступательно, и мне это нравится.

– В 26 лет у вас такой послужной список в кино, а на сцене – Лопахин и Гамлет. Как это назвать, если не везением?

– Мне кажется, очень многое зависит от мотивации. Если тобой движет исключительно тщеславие, то, скорее всего, ты не получишь ни роли, ни успеха. Надо просто работать и верить. А остальное придет. Я точно знаю, что каждому человеку дается шанс. И важно не упустить его.

– Саша, а почему вы сначала решили получить экономическое образование?

– Все просто: этот институт был в нашем городе и там училась моя сестра. Никакой особой тяги к математике у меня не было. Я много прогуливал, но в институте закрывали на это глаза, потому что мы с товарищем постоянно организовывали вечеринки и КВНы. А года через полтора я понял, что это не моя жизнь. В одном из кавээнов меня увидела Вероника Алексеевна Иваненко , руководитель театральной студии в Переславле-Залесском. Мы сделали спектакль «С любимыми не расставайтесь» по пьесе Володина и поехали на театральный фестиваль в Самарскую область, где педагоги из ГИТИСа проводили мастер-классы. Там я узнал, что Хейфец набирает курс, и решил поступать.

Когда я вошел в ГИТИС, сразу понял, что это родные стены. У меня была какая-то невероятная уверенность, что поступлю. Для себя решил: либо буду учиться здесь, либо вообще забуду об этой профессии.

– Какой максимализм!

– Хейфецу сказали, что есть серьезный претендент на место, который поступает только к нему. Он сильно удивился. А потом у меня состоялся разговор с Леонидом Ефимовичем, и он сказал: «Я хочу, чтобы мы с тобой продолжили дружбу». Умеет мастер подбирать слова, которые очень точно попадают в цель. По прошествии времени я понял, что под «дружбой» он подразумевал серьезное обучение. Набирает людей, близких ему по духу, интуитивно чувствует тех, с кем готов работать.

– И как вас встретила Москва?

– Это было 9 марта. Я приехал на подготовительные курсы и долго искал ГИТИС: утром в выходной день на улице почти не было людей – спросить не у кого. В тот день было первое занятие, и мне все бе­зумно нравилось. Потом оказалось, что у меня температура под 40. Уезжая из дома, я уже плохо себя чувствовал, но скрыл это от родителей. Кто-то наверху, видимо, решил проверить, хочет ли мальчик этого так сильно, как он об этом говорит. Оказалось, что да.

– Папа с мамой не убеждали, что актер – это не профессия?

– Они были уверены, что для меня это, как полет в космос. Конкурс – человек 500 на место, в тот год был просто бум. Но когда я стал проходить тур за туром, они поняли, что это возможно. Родители страшно болели за меня в день прослушивания и с нетерпением ждали моего звонка. Мама рассказывала, что папа что-то жарил на кухне и только минут через 15 понял, что газ-то не включил.

– Чем занимаются ваши родители?

– У них небольшой бизнес в Переславле. Мама по образованию врач, а папа работал электриком. В 90-е надо было как-то кормить семью, и они открыли небольшой магазин одежды, который существует до сих пор. Моя сестра с красным дипломом окончила университет по специальности «экономист», сейчас работает в нашем городе в хорошей фирме. Очень умная девочка! В Москву не хочет, да и поздно в 30 лет. Мне понадобилось года полтора для того, чтобы привыкнуть к столице.

– А что удивляло в московской жизни?

– Поначалу то, что остался один. Привык, что дома мама, папа, сестра, друзья. А тут нужно было уживаться с совершенно незнакомыми людьми. Мы, несколько человек, ютились в маленькой однокомнатной квартире на Чистых прудах, которую снимал институт, – в общежитии не было мест. Позже переселили в общежитие и там уже было гораздо приятнее.

– Сейчас вы актер Театра имени Ермоловой. Но ведь после окончания ГИТИСа вы попали в Et Сetera. Как это произошло?

– Это был единственный театр, куда я ходил на показы, потому что не успевал из-за съемок у Юрия Павловича Мороза в фильме «Форт Росс. В поисках приключений ». Меня взяли, и я… уехал сниматься на Мальту. Меня ввели в спектакль «Шейлок», я репетировал еще одну роль, но получил другое приглашение.

– От Меньшикова в Театр имени Ермоловой?

– Олег Евгеньевич посмотрел наш дипломный спектакль «Божьи коровки возвращаются на землю», а после пригласил меня к себе в кабинет: «Знаю, что ты только пришел в Et Сetera, но я бы очень хотел, чтобы ты работал у меня». И подчерк­нул, что у него серьезные планы на будущее.

– Гамлет упоминался уже тогда?

– На первой встрече нет. Меньшиков добавил, что в любой момент готов меня принять. Думал я месяца два. Потом позвонил ему и сразу написал заявление об уходе из театра Et Сetera. Процесс был несколько болезненный, но я понимал, что и Меньшиков, и его театр мне ближе.

– Открыв вашу страницу в Фейсбуке, я удивилась, увидев там сведения личного порядка: «Встречается с такой-то». Захотелось крикнуть всему свету о своей любви?

– Просто надо было заполнить поле, и я честно написал (улыбается ).

– Сердце по-прежнему занято ею?

– Да, и давно (улыбается ). Это моя любимая Даша. Мы пока не женаты.

– А жена для вас – это штамп в паспорте?

– Даже не думал об этом. Мы давно вместе, мне с ней хорошо. По профессии Даша визажист, но в кино не работает.

– Вы стараетесь всегда быть честным?

– Каждый из нас в чем-то врет, и это нормально. Если главное для тебя – не обидеть человека, иногда лучше соврать. Но если моя девушка приготовила что-то не очень удачно, я скажу об этом прямо, и она не обидится. Мнение о работах друзей и коллег я всегда высказываю деликатно: сначала отмечаю плюсы и лишь потом минусы.

– А если бы сейчас поступило предложение из Голливуда, смогли бы бросить все и уехать?

– Я бы рискнул и уехал. Признаюсь в этом честно (улыбается ).

Беседовала Марина Зельцер

«Поправьте тон, я как Ленин в Мавзолее», - перед съемкой Саша разглядывает себя в зеркало. Я улыбаюсь: «Отлично! Номер же к 100-летию революции…» Петров по-мальчишески смеется. Он приехал в студию после ночной смены, уставший и простывший. Но как только включается в работу, загораются глаза.

Разглядывая одежду для съемки, оценил редкий бренд. Давно обратил на него внимание, но не доехал до шоу-рума. Сам, на первый взгляд, одет просто, брюки и кофта в черно-серой гамме, вроде бы не выделяется из толпы, но... «Любимые японские дизайнеры и асимметрия?» - уточняю я. С вызовом: «Да! А что? Это плохо?» - «Почему? Я тоже люблю японских дизайнеров и асимметрию». Перехватывает мой взгляд, упавший на пачку сигарет: «Бросать не собираюсь. ЗОЖ, стерильная жизнь - для тех, кто живет в центре Садового кольца…»

Артиста Петрова могло и не быть. Мог быть футболист. Но вмешался случай. Или судьба? Говорят: можно просто выйти из дома, и кирпич упадет на голову. Для того чтобы у Саши появилась мечта стать актером, понадобилась целая гора кирпичей.

Psychologies: Саша, с детства вы занимались в футбольной секции Переславля-Залесского, в 15 лет прошли отбор и вас пригласили в Москву, чтобы заниматься профессионально, но вдруг…

Александр Петров: …на летней школьной практике на меня свалилась гора кирпичей. Сотрясение мозга - и о спорте можно было забыть. Я очень переживал, потому что мечта рухнула. Но так как мне в тот момент было 15 лет, я чуть подлечился, потом пошел на улицу к пацанам, стал гонять в футбол ради удовольствия.

От меня никто побед не требовал. Ну и я как будто бы родителей не разочаровывал

В этом возрасте какая-нибудь стычка-разборка во дворе, и ты уже забываешь обо всем. Так что это не была трагедия-трагедия… Понимаете, есть такая штука - настрой родителей. Кому-то с детства внушают: ты должен побеждать, если проиграл - катастрофа. От меня никто побед не требовал. Ну и я как будто бы родителей не разочаровывал.

А мне кажется, было одно разочарование. Они ждали девочку, даже имя придумали: Таня, - а тут вы... Все дальнейшее в глобальном смысле уже не разочарование, а мелочи.

Все знали, что ребенок должен появиться в Татьянин день, так что на случай рождения дочки с именем было понятно. Но я никого не разочаровал. У меня есть старшая сестра, все хотели мальчика... Правда, врачи маме говорили, что лучше не рожать, у нее отрицательный резус-фактор, возможны проблемы с ребенком. Но мама не слушала. Мама молодец.

Да, мама фельдшер, но в молодости ходила в театральные кружки. У нее были способности. Когда я еще учился в школе, мама говорила: «Саша, у меня есть знакомые в Ярославском театральном училище, попробуешь?» А я на это махнул рукой и поступил на экономический факультет в Переславле-Залесском. Там было дико скучно. Мы с товарищами открыли фирму - принты на майках делали, все шло хорошо.

Для души я занимался в театральной студии «Антреприза» у Вероники Алексеевны Иваненко. Она с первого дня знакомства уделяла мне гораздо больше времени, чем ребятам, с которыми создавала этот театр. Я приходил к ней домой, мы разговаривали на кухне по пять часов ночами. Именно тогда я поверил, что талантливый. И… стал зазнаваться. Прямо звездная болезнь началась! Ходил по Переславлю этакой звездой. Не то что сейчас - я стал гораздо скромнее. А тогда даже внешне старался выделяться. У меня была прическа острая и рваная, носил какие-то желтые рубахи.

Я дико заигрался, крылышки начали отрастать. Вел себя задиристо, наглел. И у ребят-студийцев началась ко мне лютая ненависть. Как-то старшие пацаны очень жестко со мной поговорили. Мол, старичок, так нельзя. Судя по взглядам, у них было желание меня побить… В общем, с меня сбивали спесь.

А когда я поступил в институт и началось ремесло, отростков звездности уже не было. Наоборот, появились страдания от ощущения неуверенности и никчемности. Когда мне было очень плохо, я приезжал в Переславль, заходил к Веронике Алексеевне, и она меня подбадривала. И сейчас, бывая дома, я к ней заглядываю… Вообще, Переславль - это одно из моих мест силы. Выходишь ночью из дома, слушаешь тишину. В Москве такой ноты нет.

А каким был ваш дом в детстве?

Крепостью. В доме было хорошо, уютно. Я рос под защитой мамы и папы. И когда поступил в ГИТИС, этого лишился. Очень болезненный момент, я остался совсем один... Даже не думал, что семья настолько важна, что так важен быт. Раньше все было как бы само собой: прибегаешь после футбола домой весь мокрый, тебя уже ждут с ужином, с пирожками с черникой. Мама то ли покупала их, то ли пекла. Бабушка тоже. Пироги для меня - символ дома.

Я очень хотел вырваться в другую жизнь, но не знал, что в ней так трудно... Москва казалась огромной, громкой, хаотичной

И вдруг я остался без них и буквально страдал от этого! Я очень удивлялся, как такое может быть, ведь я очень хотел вырваться в другую жизнь, но не знал, что в ней так трудно... Москва казалась огромной, громкой, хаотичной. С одной стороны, это нравилось, с другой - угнетало. У меня с ней была и любовь, и война одновременно. Я буквально терялся в городе. Потом учеба затянула, и стало чуть полегче.

Чем вы так поразили Леонида Хейфеца во время первого тура вступительных, что он взял вас на курс, минуя следующие испытания, и сказал, что хочет с вами дружить?

В первую очередь тем, что поступал только к нему. Хейфецу это казалось странным, ведь абитуриенты стараются использовать все варианты. Он даже не сразу мне поверил и попросил пробить мою фамилию по спискам других институтов. А еще Леонид Ефимович дал мне очень сложное задание, которое я выполнил.

Какое?

Он сказал: «Ты приходишь на могилу близкого, а место обезображено. Покажи свою реакцию…» Я не помню все в деталях, но это было дико больно. Злость, ощущение беспомощности, потому что, скорее всего, невозможно узнать, кто это сделал, и вообще огромная гамма чувств. Все это я переживал, иначе сыграть невозможно. Я сильно в это поверил... Недавно мы с Леонидом Ефимовичем беседовали об этом, и он сказал: «Я до сих пор себя немножко виню за то задание. Нельзя было так делать, потому что это сильно ударяет по психике…»

На вступительных экзаменах Хейфец нас безжалостно испытывал. Вся аудитория была полна абитуриентов, которые друг друга ненавидят, ведь они конкуренты. И я тоже ненавидел. Это была война каждого с каждым. А когда выбрали счастливчиков, стало еще жестче. На курсе собрались самые сильные, каждый победил 500 человек. Первый год было очень тяжело, мы занимали «места» - кто под солнцем, кто под пляжным зонтом на шезлонге, кто в море…

А где было ваше место?

На первой линии у моря - никогда. Некоторые ребята были лидерами курса с первого до последнего дня. Но не я. У меня же не было много спектаклей, наград и поощрений. Хотя однажды повезло. Каждый месяц двум-трем лучшим студентам выплачивали стипендию, на которую скидывались старшие, уже работающие ребята и педагоги. Однажды я стал лучшим. Мы с соседом по комнате Сашей Палем пошли в кафе, объелись пиццы. Были счастливы, просадили всю стипендию. Ну, вот и все…

Курсе на втором я осознал, что через два года начнется взрослая жизнь, нужно цепляться за любой шанс, начинать сниматься. Я все просчитал, у меня такое есть. Этот урок мне преподал папа, когда учил водить: «Саша, за рулем ты должен просчитывать ситуацию на шаг вперед. Так и в жизни: надо проигрывать в голове разные варианты, тогда будешь готов ко всему».

Как только появляется подушка безопасности, ты расслабляешься, не грызешь землю ради роли

И я готовился к тому, что, когда учеба закончится, нужно быть в деле, иметь работы и знакомства. Многие ребята об этом не задумывались - идет и идет… Не моя история, ведь за плечами - ничего. Родители не могли купить мне квартиру, мол, Саша, живи и не парься. И я за это благодарен обстоятельствам. Потому что как только появляется подушка безопасности, ты расслабляешься, не грызешь землю ради роли. Перестаешь стараться, думаешь: повезет в следующий раз. А у меня не было следующего раза, не было варианта проиграть.

У вас сейчас такой успех. Честно, голова кружится?

Нет. Ориентиры другие. Вот мы с вами сидим в кабинете, на стене Дженнифер Лоуренс (варианты фото на обложку октябрьского Psychologies. - Прим. ред.), ее знает весь мир, она снимается у лучших режиссеров планеты. Другой уровень, масштаб личности, сила влияния... Просто представьте себе, что это Лео ДиКаприо, а не я, придумал спектакль #ЗАНОВОРОДИТЬСЯ (премьера экспериментальной постановки Петрова, где совмещены театр, кино и современная музыка, состоялась в 2016 году. - Прим. ред.). ДиКаприо показал бы его в Нью-Йорке, собрал зрителей на Таймс-сквер… Это было бы грандиозно!

Хочется такого уровня?

А есть человек, для которого мечтаете покорить мир?

Безусловно. У каждого есть такой человек.

Наверное, это актриса Ирина Старшенбаум, о которой вы говорили: «Она разбрызгивает вокруг себя свет…» Мужчина чаще всего завоевывает мир ради женщины?

Да, иначе и смысла нет. Мужику много не надо. У нас интересы-то маленькие. Поесть, поспать, с друзьями встретиться, в баню сходить. А вот когда мужчина не один, он стремится к другим вещам. У каждого они свои. Я, например, пишу стихи. Открываю телефон, набираю что-то, получается стихотворение. На мир начинаешь смотреть по-другому, когда есть ради кого… Становишься другим человеком. И такое ощущение, что именно это со мной сейчас происходит. Хочется многого достичь...

Чего, например?

Опять же выступить на Таймс-сквер. Поработать в Голливуде. Получить «Оскара». И это когда-нибудь произойдет. Вопрос времени… Это получится, если отказаться от всего, что есть здесь, - от успеха, интересных предложений. Но пока не время, я тут и полностью погружен в работу. Беру новые проекты, по-другому не могу. Я повышаю и буду повышать этот градус.

Вы фанатик?

Да, да, да, я фанатик! Иначе результатов не добьешься. У меня сейчас революционный период в жизни. Жажда перемен! Я за то, чтобы в искусстве разрушать условности, рисковать. Раздвигать рамки. Мне всегда хотелось сокращать дистанцию со зрителем и быть дико незащищенным на сцене, что дает возможность работать на 900%.

Обычные репертуарные спектакли в театре мне уже не так интересны. Конечно, я по-прежнему нервничаю перед выходом на сцену, но когда выхожу, ловлю себя на мысли, что раньше испытывал что-то гораздо большее. У меня зависимость от адреналина! Когда получаю его, нахожусь в диком кайфе и являюсь даже не человеком, а энергетической субстанцией.

От чего еще вы получаете удовольствие?

От футбола, испытываю редкое состояние эйфории, когда играю. Хоть сам с собой, просто набиваю мяч - и уже приятно. Кстати, мяч у меня всегда в багажнике.

Театральный роман

После института Александра Петрова пригласил в труппу театра Et Cetera Александр Калягин. Мэтр сразу предложил роль Грациано в спектакле «Шейлок», который поставил Роберт Стуруа. Петрова заметил Олег Меньшиков и переманил в труппу театра им. Ермоловой. Петров получил предложение, от которого невозможно отказаться, - сыграть Гамлета. Александра зачислили в труппу 25 января 2013 года, в день его рождения. В 2015 году, с позволения Меньшикова, он вышел на сцену театра им. Пушкина - сыграл Лопахина в постановке «Вишневый сад». Все свои роли Александр аккуратно переписывает в тетрадь и обязательно повторяет перед каждым спектаклем.

Александр Петров - звезда фильма «Притяжение», а теперь и картины «Гоголь. Начало» - в интервью Вадима Верника.

Фотография: Георгий Кардава

«У меня в мобильном телефоне записано «Гамлет Петров Саша»,- пишет об Александре Петрове главный редактор ОК! Вадим Верник.- Три года назад мало кому тогда известный Александр Петров дебютировал на сцене в роли, о которой мечтает любой молодой актер. И это был блистательный дебют. Саша вообще счастливчик. Знаковые роли в кино и на телевидении сыплются на него как из рога изобилия. Его обожают зрители, а особенно зрительницы. Он каждый раз неожиданный, непредсказуемый. Потому что талантливый. Новый виток популярности, бесспорно, принесет ему кинопроект под названием «Гоголь. Начало».

С аша, скажи, тебе выдохнуть удается? Ты столько снимаешься в разных проектах, будто стараешься объять необъятное.

Сейчас просто такой период, Вадим. Столько всего навалилось - я понимаю, что много на себя беру. И еще я понимаю, что мне сейчас очень не хватает какого-то выдоха. На самом деле я планирую в ближайшее время - может быть, в следующем году - сделать этот выдох, взять большую глобальную паузу и попытаться немножко подпитаться. Я и правда уже столько лет без перерыва.

А когда ты начал жить в таком ритме?

Практически на втором курсе института, в 2009 году. У меня не было такого, чтобы, например, месяц был перерыв. Сейчас 2017-й. Получается, восемь лет.

И что, за это время ни одного отпуска?

Пять дней, шесть дней, ну неделя. Но ты приезжаешь в другую страну или на море и тебе хочется всё успеть посмотреть, поездить, спать опять не удается. Ты приехал в Италию, Испанию, Грецию, всё вокруг интересно, очень хочется успеть везде побывать. И отдых, конечно, получается душевным, но физической паузы не хватает.

С другой стороны, ты спортсмен, футболист, у тебя закалка жесткая.

Закалка - да, спасибо детству. Она как-то помогает выдерживать такой ритм. Но сейчас и правда хочется паузы, хотя это не значит, что я устал. Усталостью это назвать ни в коем случае нельзя, просто такой круговорот событий, такое количество людей перед глазами постоянно, много дел. А с другой стороны, как без этого, я тоже не знаю.

Плюс я человек такой - не могу сидеть на месте, у меня всегда какой-то моторчик срабатывает, надо бежать, надо делать, надо, надо, надо...

Ты говоришь, что сниматься начал на втором курсе. Обычно в театральном вузе такое не приветствуется.

Я снимался летом, а в остальное время учился. Были небольшие съемки, ну, собственно, как все студенты снимаются.

У тебя рано появился агент, или поначалу всё на ощупь?

Да, Катя Корнилова появилась сразу, в 2009 году. Она пришла на один из показов в ГИТИС - мы были на втором курсе, - после этого она мне позвонила и сказала, что для меня есть небольшая роль в сериале «Голоса» для Первого канала, где режиссером была Нана Джорджадзе. Я помню, конечно, всё: свой первый съемочный день, как я шел к первому кадру.

Страшно было?

Невероятно страшно! Я, конечно, этого не показывал, но я прекрасно помню, где это происходило, какая погода стояла, я помню, что было под ногами - какая земля, какие камни. Я запоминал какие-то детали, ненужные совершенно моему мозгу. В общем, с тех пор я начал сниматься - потихонечку, шажок за шажочком.

Саш, как ты думаешь, почему сегодня у тебя такая сумасшедшая востребованность?

Поверь, я всегда знал, что будет именно так.

Класс!

Ну и потом, если говорить про то, сколько работы... Я не из Москвы, у меня здесь никого нет. У меня всегда было ощущение, что ты один и в любом случае тебе нужно что-то делать, нужно землю грызть. И вот это ощущение помогло и помогает мне. Но, повторяю, я никогда не сомневался, что будет именно так. Когда я поступал в ГИТИС, еще когда только стоял перед входом в этот «обезьянник», как называют его абитуриенты, - даже тогда не было сомнений.

То есть никакой рефлексии, одна установка: буду number one.

Дело не в этом. Есть интуиция, которой я очень благодарен, - она меня в эту сторону и повела. И у тебя нет шансов проиграть, потому что нет других вариантов. У меня, например, не было варианта не поступить в ГИТИС.

Какой ты все-таки самоуверенный.

Я поступал только в ГИТИС, только к Хейфецу, мне там понравилось. И я был абсолютно уверен, что поступлю. Не знаю почему. Никто из моей семьи с театральным делом не был связан, никто не знал нюансов и особенностей поступления, системы театрального образования и так далее. Я не знал, какая программа нужна, не знал, что нужно готовить, как себя вести перед этими людьми, в чем приходить, что надевать.

Один из педагогов, Алексей Анатольевич Литвин, уже на собеседовании обратил внимание на мою олимпийку: на ней было написано Dolce & Gabbana. Алексей Анатольевич спросил меня: «Нравятся такие бренды?» «Да это, - отвечаю, - с Черкизона!» Какая первая попалась, ту и надел.

Послушай, и у тебя никогда не было поражений?

Да были. Но я прошел определенную школу: сначала занимался в любительской театральной студии в городе Переславль у педагога по актерскому мастерству Вероники Алексеевны Иваненко, затем школа Хейфеца в ГИТИСе. Я просто в какой-то момент понял, что любое поражение можно совершенно спокойно обернуть в победу. Не всегда, конечно, это будет получаться. Но после школы Хейфеца ты готов к поражениям, для тебя это будет не ново. Ты готов проиграть и быстро подняться.

А в чем ты проигрывал?

Подноготной-то много разной! Я, например, никогда не был лучшим на курсе. Были ребята, большие звезды курса, я в их число никогда не входил. Все были рослые, крепкие и так далее. Я был на хорошем счету у Леонида Ефимовича и вообще в мастерской, но никогда не входил в тройку лучших ребят на курсе. Было тяжко, я понимал, что мне нужно учиться, мне нужно максимум взять от Хейфеца, от ГИТИСа, от мастеров, от педагогов, от студентов. Поэтому я впитывал всё как губка, понимал: то, что происходит сейчас, поможет мне побеждать в дальнейшем.

В общем, единственный твой комплекс - это то, что ты не был лучшим студентом. Не густо.

Это не комплекс, ни в коем случае. Я пытался быть лучшим, я пытался тянуться. Но в какой-то момент я просто начал прощаться с этой студенческой жизнью, готовясь к будущему, в котором я окажусь один. Там не будет ни студентов, ни педагогов, ты просто останешься один на один с этой жизнью, и тебе придется там драться уже по-настоящему. Ты спрашиваешь про поражения: конечно, были фильмы, в которые меня не утверждали, а мне этого очень хотелось. И раньше, когда в футбол играл, для меня каждое поражение было чем-то таким значимым, хотя, казалось бы, обычный футбольный матч во дворе.

Проиграли сегодня, завтра выиграем - какая разница. А я вот принимал это очень близко к сердцу и просто до последней капли пота и крови готов был воевать с кем угодно, только чтобы победить, чтобы забить гол, чтобы принести победу - для меня это было важно. И вот эта история сохранилась в дальнейшем.

Ты же мечтал стать профессиональным футболистом. Травма помешала.

Видишь, судьба распорядилась иначе. А любовь к футболу у меня от папы. Помню, как он посадил меня, совсем маленького, перед телевизором и сказал: «Это футбол, сына, вот это команда «Спартак-Москва», и мы будем за нее болеть». С этого момента всё и началось.

Тогда логично спросить: а что от мамы?

Наверное, эта уверенность в том, что всё будет хорошо, а еще то, что надо включить все свои резервы, чтобы победить. Вот это от мамы.

Родители в какой сфере трудятся?

Папа работал электриком, мама - в больнице, фельдшером. Потом, в 90-х, у них появился небольшой собственный бизнес, им нужно было как-то выживать. Сейчас они продолжают заниматься своим бизнесом.

В детстве тебя баловали или...

Не могу сказать, что я в чем-то сильно нуждался, у меня всё было: и игрушки, и деньги, чтобы с друзьями раз в неделю куда-то сходить. Но избалованности не было, конечно. Впервые я полетел на самолете, например, уже на съемки фильма «Август. Восьмого» во Владикавказ, это было в 2009 году.

Семья по-прежнему в Переславле-Залесском?

Дома часто бываешь?

Бываю, но сейчас реже. Я очень люблю этот город, дорожу тем, что родился там, мне это очень помогло. Вот как большинство готовится к поступлению в театральный? Многие пытаются влиться в московскую театральную тусовку, зная, в каких местах собирается творческая интеллигенция. Кто-то пытается подружиться с кем-то из студентов, чтобы понять, что и как происходит, чтобы набраться опыта. Кто-то не вылезает из Москвы, спит на вокзалах, готовит программу - по 25 отрывков прозы и 25 стихотворений - и так далее. А я перед поступлением бегал зимой вокруг озера. Темнота, ночь, сугробы - и 10 километров каждый день.

Любопытный ритуал.

Просто было какое-то внутреннее чувство, что мне именно это сейчас нужно.

Такой метод Петрова.

Да-да. (Улыбается. ) Сначала я поступил на подготовительные курсы. Поехал, помню, в Москву 9 марта. Запомнил этот день, потому что после 8 марта центр Москвы был абсолютно пустой, это была то ли суббота, то ли воскресенье. А приехал я рано-рано, в 8 утра уже был в центре города, курсы начинались в 11. И позже мне всегда хотелось почему-то приезжать пораньше. В 5:50 я уезжал из Переславля - и через два часа в Москве. В 8 утра я обычно был на «Щёлковской», а в 8:30 уже на «Арбатской». Когда впервые приехал, не знал, где ГИТИС находится, блуждал, никто мне не мог подсказать. И я, конечно, помню до мелочей, как это всё было.

Каждый раз на подготовительные курсы я уезжал на электричке в 5:50 утра - мне было важно прогуляться по Москве, по центру, пройтись по Камергерке, сходить в «Макдоналдс» напротив Камергерки, там поесть... Такая традиция.

А я не понимаю: если у тебя было такое трепетное отношение к актерской профессии, зачем ты сначала пошел учиться на экономиста? Конечно, это дела давно минувших дней, но всё же.

Другие пошли, и я пошел. Я не знал тогда, кем хочу быть. Вот я отучился в школе в городе Переславле. Куда ехать поступать - в Москву? Не думаю, что я сразу поступил бы бесплатно в какой-то московский вуз.

Но при этом ты говоришь о своей амбициозности.

Безусловно, но мне не хотелось тогда из города уезжать, я хотел стать бизнесменом, мэром города, у меня была такая мечта - стать мэром города. И я пошел, собственно, в университет Переславля, там проучился два года, затем возникла история с театральной студией, которая немножко меня изменила, поменяла сознание.

А в детстве такой тяги не было?

Ну, я ездил на какие-то конкурсы, стихи читал. Мне в принципе это нравилось, но серьезного отношения к этому делу не было. Мама всегда любила, скажем так, декламацию, она вообще стихи любила очень, и в свое время именно она научила меня учить стихи. Мама говорила: «Вот смотри, Саша, есть там слово, ты его просто представь, оно перетекает в другое слово». И так я учил стихи, поэтому для меня сейчас это несложно, техникой стиха я владею.

Слушай, мой брат - актер, но для меня до сих пор загадка, как можно запомнить огромное количество текста.

Это только лишь образное мышление. Когда находишься в постоянной тренировке, в постоянной практике, постоянно в съемках и репетициях, достаточно один раз посмотреть на текст, пробежаться глазами, и всё - ты его знаешь. Ты можешь ошибиться в каком-то слове, но ты это слово заменишь просто на другое, потому что ты запоминаешь не текст, а ситуацию. Это уже автоматом работает.

Я знаю твоих однокурсников, многие ребята высокие, рослые, фактурные, ты же, так сказать, роста не самого богатырского.

Ну да. (Смеется. )

У тебя на этот счет не было комплексов, переживаний?

Знаешь, нет. Для кинокадра это, наоборот, круто и хорошо. А для сцены... зритель приходит в театр за энергией. Если актер ее дает - совсем не важно, какого он роста. Хотя мне говорили некоторые кинорежиссеры, мол, Саша, не нужен тебе театр: сцена большая, на ней высокие люди должны быть. Меня это задевало, и я говорил: нет, я уж буду «повиднее» тех, которых видно!

И начал в театре с Гамлета.

Конечно. Перед первым курсом нам дали задание выучить монолог, я выучил «Быть или не быть». И много чего тогда придумал, даже в какую-то тряпку обернулся, но педагоги отметили только одну-единственную вещь - то, что все пытались брать что-то попроще, а Петров начал сразу с «Гамлета». И для меня это тоже было важно, потому что мне всегда хочется брать такой вес, который вроде как мне не под силу. Мышцы же могут расти только тогда, когда они поднимают тот вес, который они не могут поднять. Организм так устроен, это природа. Вот я к тебе сейчас ехал и вдруг задумался о том, что, блин, как круто: еду разговаривать с прекрасным человеком, интеллигентнейшим, и говорить о том, что мне очень нравится. И это даже работой не назовешь!

У меня всегда так: проснулся, позавтракал, посидел на балконе, посмотрел на деревья, на Москву, выехал на съемки. И сам этот процесс, процесс съемок я очень люблю. Поэтому я спокойно отношусь к такому сумасшествию в плане собственных графиков. В принципе, для меня это одно и то же - сниматься в кино или гулять по улице и дышать свежим воздухом.

Красивое сравнение. А Ира Старшенбаум, твоя подруга, наверное, хочет, чтобы вместо твоих съемок нон-стоп вы оказались вдвоем на каком-нибудь обитаемом или необитаемом острове.

Это вот как раз наша большая мечта сейчас!

У Иры тоже ведь всё складывается удачно. После фильма Фёдора Бондарчука «Притяжение» ее карьера пошла в гору.

Ну да, она много снимается. Но Ира... Во-первых, она девочка, ей нужно больше пауз и времени для отдыха. Я могу пахать 24 часа в сутки, а Ира в этом плане гораздо умнее, и я этому у нее учусь. Она умеет делать такие точечные паузы в своем расписании, чтобы посмотреть фильмы, как-то отдохнуть.

Наверное, тот ритм жизни, в котором ты живешь, способен понять только человек твоей же профессии.

Наверное. Профессия - это как наркотик, от которого ты не сможешь уже никогда избавиться.

Вы дома обсуждаете работу - за чашкой чая, например?

Когда я смотрю на вас с Ирой, у меня ощущение, что вы одно целое. Какая-то органика сумасшедшая. Когда свадьба?

Не хочу на личные темы разговаривать, Вадим. Мне кажется, личное должно оставаться где-то там, в сейфе. Понятно, что у нас публичная профессия, но есть вот дом, есть наша чашка чая, как ты говоришь, есть наша кухня. И то, что там происходит, мы никому не отдадим, и для меня это очень ценно и важно.

Правильно, Саша. Ты парень дерзкий:

когда окончил институт - попал в театр Et Cetera, к Александру Калягину, но через год оттуда ушел.

Через два месяца. Каждый раз, когда я возвращался домой после репетиции, я думал о том, что это не мое, не мои это стены. Там прекрасная труппа, великий Александр Александрович, но я практически сразу понял, что это не моя атмосфера.

Это такой юношеский максимализм, мне кажется.

Ну да, но он работает, как ни странно. А позже возник Олег Евгеньевич Меньшиков и Театр Ермоловой, и я понял, что вот это мое, что это мои стены театральные, мой человек - мой художественный руководитель.

А как ты объяснился с Калягиным по поводу ухода из театра?

Александр Александрович, конечно, был зол на меня. Надеюсь, что сейчас он всё простил и понимает, почему я так сделал. Я и тогда объяснил ему, что для меня в профессии важно не врать.

Ты уходил в никуда?

Нет, не в никуда. До этого был показ спектакля Валерия Саркисова «Божьи коровки возвращаются на землю», после чего Меньшиков пригласил меня к себе в кабинет и сказал: «Я знаю, что ты работаешь в театре Et Cetera, но я бы хотел, чтобы ты работал у меня. Думай о моем предложении сколько угодно». И вот я думал месяц, наверное, параллельно работая у Калягина и понимая, что рано или поздно я должен буду оттуда уйти. А тут как раз возник Театр Ермоловой и пазл сложился. Причем непонятно было, что будет дальше: Олег Евгеньевич только пришел в театр, но я почему-то поверил ему.

С кем-то советовался на этот счет?

Свои самые главные решения я принимаю самостоятельно. Вот посоветовался с одним, у тебя появились сомнения, надо идти еще с кем-то советоваться, и так до бесконечности. Нет, я лучше просто побуду один какое-то время и подумаю, что мне надо на самом деле.

Гибкое у тебя мышление.

Вот эту самую самостоятельность ты обретаешь, когда попадаешь в театральный институт, когда живешь в общежитии. А если, учась в институте, существуешь в тепличных условиях - с мамой, с папой, они тебе готовят еду, стирают, убирают... И правда, видно по ребятам, кто дома живет, а кто в общаге. Слово «ванна» становится для тебя каким-то божественным, и хочется просто хотя бы минут десять-двадцать посидеть в ванне! (Улыбается. )

Я помню, когда я, учась в институте, приезжал в Переславль, то первым делом шел в ванную, потому что в общаге у меня ее не было. А в душ всегда была очередь. Это нормальная общажная жизнь, которая очень сильно мне помогла.

Ну ты ведь и раньше не был инфантильным.

То есть резкого скачка не произошло.

У меня не было резкого скачка. В Переславле я, грубо говоря, жил на улице, дома только ночевал. Я постоянно гулял, постоянно футбол, подъезды - нормальное пацанское детство. Но тем не менее там был дом, родители, там ты знал, что мама тебе приготовит еду, погладит одежду. Если нужны деньги, попросишь у папы, и так далее. А тут, в Москве, ты всё должен делать сам и ты ничего не успеваешь, потому что в институте с утра до ночи.

А скажи, кризис подросткового возраста тебя коснулся?

У меня не было никогда такого. Наоборот, всегда было чувство, что всё будет хорошо. У меня были проблемы и с родителями, как у любого нормального пацана, то есть очень много всего было. Но чувства, что меня предали, что я не хочу жить, что у меня кризис, - не было ничего подобного.

Мне, напротив, всегда хотелось что-то организовать, собрать ребят, поиграть в футбол, а это же целый процесс: это надо всех обзвонить, кто-то не хочет, кого-то надо уговаривать...

Я всегда был уверен, что ты по натуре лидер.

Наверное, это мне близко: мне хочется что-то создавать, кого-то за собой вести. Планов очень много. Возможно, создам свою кинокомпанию. Очень много талантливых людей по стране, которые сидят и не понимают, куда им податься, что им делать, которые хотят снимать кино. И у нас, собственно, много талантливых друзей, молодых кинематографистов, которые в будущем станут основным пластом российской кинодействительности. Поэтому, конечно, хочется свое дело делать и становиться всё более независимым.

Что ж, наполеоновские планы - дело хорошее. Но вернемся к твоей профессии. Такую вершину, как Гамлет, ты уже покорил, чеховского Лопахина в «Вишнёвом саде» тоже сыграл. Теперь вот Гоголь.

Да, Николай Васильевич. (Улыбается. ) Спасибо каналу ТВ-3. Знаешь, мы иногда разговариваем с Меньшиковым о кино, так он говорит, что для него хорошая картина - это когда ее нельзя описать словами. Мне нравится такое ощущение. Вот я про «Гоголя» не могу рассказать ни в двух словах, ни в трех, это тот случай, когда обязательно надо смотреть. История таинственная, загадочная. Это мистика, это какие-то сумасшедшие приемы режиссера Егора Баранова. И сценарий настолько смело написан! Представить такое несколько лет назад, думаю, было бы невозможно. Это же первый сериал в кино. То есть 31 августа выходит «Гоголь. Начало», а через месяц - следующая часть.

От полицейского с Рублёвки до Гоголя.

Отличный диапазон.

И мне это очень нравится. Передо мной всегда стояла задача, чтобы каждый мой следующий персонаж не был похож на предыдущего. Вот сейчас ТНТ и ТВ-3 подготовили кросс-промо с другими сериалами ТНТ, в том числе с «Полицейским с Рублёвки», так что в одном из таких роликов артист Петров в роли Гоголя схлестнется с персонажем Гришей Измайловым.

А ты не боишься, что в какой-то момент зритель устанет от твоего бесконечного присутствия на экране?

Ты знаешь, не боюсь, вот честно. Мне всё это по кайфу, я получаю большое удовольствие от того, что делаю. В ГИТИСе тебя хвалили за то, что у тебя много работ, много этюдов, или в театре, например, прекрасно, когда у актера много ролей. Все смотрят и понимают, что это ведущий артист театра. А что плохого в том, что у человека много ярких ролей в кино? И все они разные! Но, возвращаясь к тому, с чего мы начали...

Наверное, настанет всё же тот период, когда захочется на какое-то время просто пропасть. И появится тогда возможность посмотреть то, что давно хотел, попутешествовать, почитать книги, которые не успевал читать. Есть люди, которые всегда с книжкой, я не из их числа. Вот папа у меня очень любит читать, я постоянно видел его с книжкой, где бы он ни был, он завтракает с книжкой, ужинает с книжкой. У меня это как-то в памяти отложилось.

А что с театром сейчас? Пауза?

Мы перенесли мою историю «#ЗАНОВОРОДИТЬСЯ», драматическое шоу, как мы его называем, в Театр Ермоловой, сыграли уже один раз, в сентябре повторим. Правда, для «#ЗАНОВОРОДИТЬСЯ» это небольшая площадка, потому что начали мы с Yotaspace, где было больше двух тысяч человек, потом выступали в Екатеринбурге, Воронеже, Питере, а там было почти три тысячи. Потом мы отыграли на «Нашествии» - в холоде, под дождем, но это было тоже очень круто.

Саша, я с тобой разговариваю, и так приятно на душе: рядом сидит успешный перспективный парень, у которого на всех фронтах всё о’кей. Такое благополучие тебя самого не пугает?

А чего пугаться! Ты занимаешься тем, что тебе нравится, тебе хочется развиваться, хочется учиться, удивлять. Как завещал Пастернак: не надо заводить архивов, над рукописями трястись. Надо отпускать ситуацию и двигаться вперед, представляя, что у тебя на самом деле ничего нет и всё надо начинать заново. Примерно с таким девизом я вхожу в каждый новый съемочный период, в какую-то новую авантюру. И знаешь, это работает. Не зря же мне когда-то понравилось стихотворение Пастернака «Быть знаменитым некрасиво»: я тогда понял, что эти слова - отличный слоган на всю жизнь.

Фото: Георгий Кардава. Стиль: Ирина Свистушкина

Груминг: Светлана Житкевич. Ассистент фотографа: Давид Шония