«Норд-Ост»: неизвестные подробности теракта. «Норд-Ост»: теракт на Дубровке

Пятнадцать лет назад, 26 октября 2002 года, закончилась спецоперация по спасению заложников, захваченных чеченскими боевиками в Театральном центре на Дубровке.

Террористы ворвались в здание 23 октября во время мюзикла «Норд-Ост», в заложники были взяты 916 человек. В результате трагедии погибли 130 человек, в том числе 10 детей.

Сегодня в Москве прошли памятные мероприятия, посвященные 15-ой годовщине трагедии. Утром возле театрального центра выпустили 130 белых шаров. Число, соответствующее жертвам теракта. К зданию люди несли цветы, у стены с фотографиями погибших зажгли свечи.

Хронология событий

22.00 — В полицию поступает информация, что Театральный центр на Дубровке захвачен чеченскими боевиками во главе с Мовсаром Бараевым. Среди террористов есть женщины. К зданию стягиваются усиленные наряды милиции.

23.00 — Пяти актерам, которые были заперты в гримерной комнате, удается бежать из захваченного здания.

23:30 — Прибывает военная техника. В это время из здания выбегают 7 сотрудников технической группы мюзикла, закрывшихся в монтажной комнате.

00:00 — Здание полностью заблокировано. Оперативники ведут переговоры с террористами, после которых боевики отпускают 15 детей и еще несколько десятков человек, среди которых женщины, иностранцы и мусульмане.

00:30 — Террористы выдвигают основное требование — прекращение военных действий и вывод войск из Чечни.

03:50 — Боевики отпускают двух школьников.

05:30 — В зал Театрального центра заходит 26-летняя Ольга Романова. Девушка вступает в перепалку с Мовсаром Бараевым. По словам свидетелей, она находилась под воздействием наркотиков. Как девушка попала в оцепленное тремя рядами правоохранителей здание — неизвестно. Романову уводят в коридор и убивают тремя выстрелами из автомата.

08:00 — К этому времени террористы отпустили 41 человека.

18:31 — Из здания сбегают две заложницы — Елена Зиновьева и Светлана Кононова. Во время похода в туалет они выбираются через окно на улицу и бегут. Пули боевиков, пущенные им в след, цели не достигают.

19:00 — Катарский телеканал показывает обращение боевика Мовсара Бараева, которое было записано за несколько дней до захвата ДК. На видеозаписи боевик говорит, что его группа принадлежит к «диверсионно-разведывательной бригаде праведных шахидов». Террорист требует вывода российских войск из Чечни.

01:30 —Леонид Рошаль приносит две коробки с медикаментами и мешок с гигиеническими средствами, которые террористы разрешили принести для заложников. В здание заходят корреспондент НТВ Сергей Дедух и оператор Антон Передельский. Они пребывают в здании около 40 минут, где общаются с террористами и шестью заложниками.

12:34 — Представители Красного Креста выводят из захваченного террористами здания восемь детей.

00:30—02:00 — У одного из заложников начинается истерика. Он с бутылкой бросается на террористку, сидящую рядом со взрывным устройством. Боевики открывают по мужчине огонь, но промахиваются. Ранены двое других заложников — Тамара Старкова (в живот) и Павел Захаров (в голову). Пострадавших относят на первый этаж здания и вызывают сотрудников «скорой помощи». Позднее Павел Захаров скончается в больнице.

Штурм

5:00 — Операция начинается. Через вентиляцию в здание пущен усыпляющий газ. Боевики и заложники принимают его за дым от пожара.

5:30 — Три взрыва у здания ДК. Автоматные очереди. Поступает неподтвержденная информация о начале операции по штурму здания.

5:45 — Сообщение представителей штаба: убиты двое заложников. Двое других ранены.

Клейкая лента памяти

15 лет назад, 26 октября 2002 года, в 5.10 утра спецподразделения начали штурм захваченного боевиками Театрального центра на Дубровке, где в заложниках оказалось 916 человек. Предварительно через вентиляцию был закачан усыпляющий газ.

130 человек, в том числе 10 детей, из числа зрителей, пришедших на представление популярного мюзикла «Норд-Ост», погибли.

По официальному заявлению ФСБ, в Доме культуры была применен газ на основе производных фентанила. Его состав так и остался засекреченным. Основными причинами смерти заложников назвали обострение хронических болезней, а также обезвоживание.

О 57 часах ада рассказали «МК» те, кто прошел через теракт на Дубровке и нашел в себе силы жить после потери близких.

Мемориал «В память о жертвах терроризма», который был открыт в 2003 году перед зданием Театрального центра на Дубровке. Фото: mskagency

На мюзикл «Норд-Ост» мы идти не планировали, - говорит Виктория Кругликова. - Сестра Ирина за месяц купила билеты на спектакль с участием Валентина Гафта, но перепутала числа. Когда мы собрались в театр с детьми, выяснилось, что спектакль уже прошел день назад, 22 октября, билеты пропали. А я работала преподавателем в колледже сферы услуг рядом с ДК «Московский подшипник», где шел мюзикл «Норд-Ост». Был будний день, погода выпала дождливая, идти никуда не хотелось, но решили: раз уже собрались - пойдем на мюзикл. Я взяла свою 18-летнюю дочь Настю, сестра - 15-летнего сына Ярослава. Причем ребята вырвались с большим трудом. Дочери нужно было готовиться к контрольной работе по французскому языку: она училась в Университете имени Мориса Тореза. Племянник отложил тренировку по теннису.

Муж у меня был в командировке. Он, кстати, не одобрял, что по такому серьезному произведению поставили мюзикл. Потом говорил, что если бы в тот роковой вечер был дома - никуда бы нас не отпустил…

Перед спектаклем заметили много странного. На подходе к Дому культуры человек кавказской наружности с характерным гортанным акцентом спрашивал лишний билетик. Я подумали тогда: «Слава богу, билетов нет, сейчас до кассы дойдем и вернемся домой». Но кассирша предложила билеты и в партер, и на балкон. Потом мы того смуглого человека, кто спрашивал лишний билетик, увидели среди боевиков… Вероятно, он в тот вечер или пересчитывал людей, или выявлял среди зрителей силовиков.

Зал был почти полностью заполнен. Нам достались билеты в одиннадцатом ряду, справа, ближе к боковому проходу. Спектакль был неплохой. Но я поймала себя на мысли, что с удовольствием бы ушла после первого отделения. Я подсознательно чувствовала что-то недоброе. А потом в фойе, во время антракта, мы увидели женщин во всем черном. Я подумала еще: идет такой патриотический спектакль, что они здесь делают?.. Настя с Ярославом что-то рассказывали друг другу и смеялись. И чеченки буквально испепеляли их взглядами. Особенно я запомнила одну из женщин в черном: она смотрела в упор, у нее были абсолютно черные зрачки… Меня прямо передернуло, мне опять захотелось уйти домой. Но как люди дисциплинированные решили досидеть до конца, не обижать артистов.

Второе отделение началось с танца летчиков. Артисты лихо отбивали чечетку, когда на сцену из зала запрыгнул человек в камуфляже и в маске. Я подумала, что наши спецслужбы кого-то хотят задержать. Потом мы услышали: «Мы из Грозного, это не шутки! Война пришла в Москву, вы - заложники!» И боевик сделал несколько выстрелов вверх.

Террористы перекрыли все входы и выходы в зрительный зал. Артистов погнали к машинам, чтобы они таскали рюкзаки со снаряжением и боеприпасами. А потом приступили к минированию зала…

Было очень страшно. Боевики пошли по рядам, чтобы выявить среди зрителей военных, сотрудников спецслужб и милиционеров. Многие силовики вырывали из удостоверений фотографии и выбрасывали «корочки». В нашем проходе нашли удостоверение какой-то женщины - сотрудницы ФСБ, которую так же, как и меня, звали Виктория Васильевна, совпал и год рождения - 1960-й. Только фамилия была другая. Террористы шли по рядам и спрашивали у всех женщин документы. А у меня с собой были только водительские права. Боевик взял их и стал пристально разглядывать: не поддельные ли? Минуты казались вечностью.

Племянник в свои 15 лет повел себя как настоящий мужчина. Обняв меня, Ярослав сказал: «Если тебя заберут, я пойду с тобой». Я, в свою очередь, стала убеждать боевиков, что работаю в колледже здесь по соседству, на улице Мельникова, дом 2, рядом с госпиталем ветеранов войны… Услышав адрес, боевики еще больше напряглись. Оказывается, в этом здании разместился штаб операции по освобождению заложников. Террорист, прищурившись, сказал: «Это говорит о многом. Пойдем к командиру».

Акция памяти. На ступени центра приносят фотографии погибших, свечи и цветы. Фото: mskagency

Меня чудом не расстреляли. Ребята, которые сидели сзади нас, начали кричать: «Она учительница!» Они работали распорядителями: встречали и рассаживали в зале гостей. И летом одному из ребят в нашем учебном комбинате отмечали свадьбу - мы с учениками накрывали для них столы.

Террорист, взяв мои документы, ушел. Потом вернулся и сказал: «Все в порядке, мы нашли эту женщину». Удивительно, но потом я узнала, что она выжила. Боевики не стали ее расстреливать: в их планы входило взять ее с собой при отступлении в Чечню и обменять на одного из своих полевых командиров.

Рядом с нами в проходе стояла одна из террористок, совсем девчонка, - Асет. Мы ее спросили: «Ну зачем вы пришли? Мы же здесь с детьми, мирные люди!» Она сказала: «У меня в Чечне остался ребенок, которому не исполнилось и года. У меня убили мужа, убили брата. Мы живем в подвале. Под бомбежками гибнут старики и дети. Это должно прекратиться». Я знала, что их в любом случае убьют. Но она повторяла: «Другого выхода нет». Мы предложили найти ее ребенка, забрать к себе. Она усмехнулась и сказала: «Ему Аллах поможет». Они были все как зомбированные.

К молодым женщинам-террористкам постоянно подходила женщина в летах, которая не снимала чадры. Она сидела в центре зала, рядом с металлическим баллоном, внутри которого, как потом выяснилось, был 152-миллиметровый артиллерийский осколочно-фугасный снаряд, обложенный пластитом. Когда поступала команда, все женщины в черном вставали, выстраивались в проходах с гранатами, брали в руки детонаторы… Наша собеседница Асет нас «успокаивала»: «Вы не волнуйтесь, если будет приказ о взрыве, я вас застрелю. Вы долго мучиться не будете».

На третьи сутки, 26 октября, мы заметили, что у боевиков приподнятое настроение. Им сказали, что завтра будут переговоры. Нам было сказано: «Мы вас отпустим, возьмем с собой небольшое количество заложников и уйдем». Мы с сестрой готовы были пойти с ними, только бы они отпустили наших детей…

Иосиф Кобзон первым вступил в переговоры с террористами и сумел договориться об освобождении Любови Корниловой и трех детей: двух ее дочерей и одного ребенка, которого она назвала тоже своим.

Первый раз за все дни мы расслабились. А под утро я вдруг почувствовала сладковатый запах. Один из боевиков соскочил со сцены, стал бегать, кричать: «Где электрик?! Отключите вентиляцию!» Я с силой вдохнула воздух, чтобы распробовать этот запах. И когда уже начала терять сознание, подумала: «Это газ-убийца». Я пыталась выдохнуть газ, краем сознания отметила: «Мне нельзя «уходить» - как же дети?!» А потом наступила чернота.

Как дальше развивались события, я знаю со слов мужа. Вернувшись из командировки, он узнал о захвате театрального центра. Мы жили рядом - все дни до штурма он находился около Дома культуры. Когда начался штурм, в суматохе ему удалось просочиться через милицейский кордон. Спецназовцы и спасатели начали выносить на ступеньки первых заложников. Сергей вспоминал, что на людей было страшно смотреть: многие были с оскаленными зубами, мышцы лица были сведены судорогой…

Нам повезло: мы сидели близко от прохода - нас вынесли в числе первых. Сначала муж нашел меня. Я страшно хрипела, и он подумал, что у меня сломан позвоночник. Потом он заметил и Настю. Со мной на руках муж бросился мимо автобусов к тому месту, где стояли «скорые». Передал меня медикам и вернулся за дочерью. На том месте, где она лежала, уже была гора людских тел. Он с трудом достал Настю. Мужу показалось, что она не дышит. Он взял дочь на руки и не знал в шоке, что делать дальше. К ним подскочил врач, нащупал у дочери слабый пульс, крикнул Сереже: «Ты что стоишь, она живая, поверни лицом вниз и беги!»

Муж потом еще несколько раз возвращался к Дому культуры. Вынес мою сестру Иру, которая была вся в крови. Ему показалось, что он вынес и Ярослава. Был предрассветный час, еще достаточно темно. Паренек, которого он передал «скорой», был такой же высокий, светловолосый, как племянник. Но парень был в белой рубашке - скорее всего, один из распорядителей. А Ярослав пошел на мюзикл в зеленой рубашке…

Я и Настя попали в госпиталь ветеранов войны, который был рядом с театральным центром. Придя в себя, я сразу спросила: «Кто-нибудь погиб?» Медсестра, опасаясь за мое состояние, поспешила уверить: «Все живы». Я так обрадовалась!.. А на следующее утро мы узнали, что многих спасти не удалось.

Вскоре позвонил муж сестры - сказал, что Ярослав в морге, а Ира бросилась с моста… Узнав о смерти сына, она вырвала все капельницы и ушла из больницы. В морге попросила оставить ее одну, чтобы попрощаться с сыном. В театральном центре, держа Ярослава за руку, она пообещала сыну, что они всегда будут вместе… Ира вышла через черный ход, остановила машину. Денег у сестры с собой не было - она сняла с пальца кольцо, отдала его водителю и попросила остановить машину на мосту в Коломенском. Мне очень бы хотелось посмотреть в глаза этому человеку… или недочеловеку. Видя, в каком она состоянии, он взял кольцо, высадил сестру посередине моста и спокойно уехал. А Ира бросилась в воду… Но, к счастью, рядом на берегу сидели в машине парень с девушкой - они вытащили сестру на берег.

Как погиб Ярослав, мы так и не узнали. Рана на лбу у него была замазана воском. В книге регистрации поступления в морг рядом с его фамилией карандашом было написано: «Огнестрельное ранение». Было вскрытие. Но в графе «Причина смерти» был поставлен прочерк. У нас сохранилось это свидетельство. Я до сих пор не могу принять того, что племянника больше нет, убеждаю себя, что Ярослав живой, просто куда-то уехал. В этом году ему исполнилось бы 30 лет.

Меня спасла работа, в которую я окунулась с головой. Коллеги меня всячески поддержали. Помню, пришел в колледж ученик, который отслужил в армии, поделился: «Я стоял в оцеплении, когда шел штурм Дома культуры на Дубровке». Я говорю: «А я там была внутри». Он признался, что они думали, что все заложники - мертвые, и грузили их, как трупы…

Нам никто не объяснял, какие могут быть последствия. Мою дочь стали преследовать страхи, и они не проходят. Я перенесла инфаркт, выяснилось, что в печени идет воспалительный процесс, - врач сказал, что это результат отравления, но предупредил, что официально этот вывод никто не подтвердит.

Сестра Ира оправилась не скоро. Все последующие годы она мечтала родить ребенка. После теракта, на мосту, она сильно разбилась - никто не верил, что она сможет забеременеть. Но Бог услышал: у нее появились на свет сын и дочь. Теперь ей есть ради кого жить…

Мы получили билеты на мюзикл «Норд-Ост» как участники переписи - в нашем районе Измайлово было 250 таких счастливчиков, - рассказывает в свою очередь Сергей Будницкий. - На спектакль я взял с собой дочь Иру и сестру зятя Ксюшу. Одной девочке было 12 лет, другой - 13.

Когда собирались на мюзикл, вдруг отключили горячую воду - мне пришлось смывать мыло холодной водой. Потом потух свет. 4-летняя внучка вдруг начала сильно плакать. Что-то в тот вечер нас задерживало дома… Но мы собрались и пошли.

Билеты нам достались в первом ряду. Спектакль был красочный, нам все нравилось, в антракте я сводил девчонок в буфет… А во втором отделении на сцену вышел человек в балаклаве, объявил, что мы - заложники. Все выходы были блокированы боевиками, по рядам пошли женщины-шахидки…

Во главе боевиков стоял Мовсар Бараев, на вид ему было не больше 25 лет. Он заявил: «Освободим вас, когда будут прекращены боевые действия в Ичкерии и начнутся переговоры с Масхадовым».

В ходе спецоперации было уничтожено 36 террористов, среди которых были и женщины-смертницы. Фото: reyndar.org

Террористы освободили маленьких детей, иностранцев, кто был с ними одной веры… У остальных стали проверять документы. Я работал начальником типографии на заводе автотракторного электрооборудования. На пропуске у меня было написано: «АТЭ-1». Боевик долго рассматривал удостоверение, предполагая, что это может быть некий военный объект.

Я пытался поговорить с Бараевым, рассказывал, что, будучи в армии, служил в полку Джохара Дудаева в дальней авиации. Попросил: «Отпусти моих девчонок». Он сказал, что у них 13-летние уже не считаются детьми и нередко уже воюют.

Мою дочь террористы сразу невзлюбили. Ира пришла на мюзикл в бархатном костюме, который был отделан перьями. Ее даже в туалет не пускали. Помогла нам одна из женщин–шахидок, которая назвалась Светой.

Всех потрясло убийство Ольги Романовой. Девушка добровольно пришла в Дом культуры, чтобы переломить ситуацию. Наступая на боевиков, она кричала: «Что вы за балаган здесь устроили?! Освободите людей, выведите их из зала!» Террористы стали кричать: «Она же пьяная!» Бараев заметил: «Она - агент КГБ. Мы это уже проходили в Буденновске» - и распорядился ее расстрелять.

На второй день боевики принесли еду из буфета. Стали кидать в зал шоколадки и пакетики с соком. Мы съели один бутерброд на троих. Вскоре появился доктор Рошаль, он стал оказывать заложникам медицинскую помощь: кому-то мерил давление, делал уколы, раздавал лекарства…

Доктор Рошаль принес в захваченный центр 3 коробки с медикаментами, оказывал заложникам медицинскую помощь, вывел из захваченного Дома культуры 8 детей в возрасте от 8 до 12 лет.

Вечером перед штурмом Мовсар Бараев был очень довольный, говорил: «Завтра в 12 часов прилетает Шаманов». Я подумал, что это отвлекающий маневр: у меня было предчувствие, что скоро начнется штурм.

Задняя часть сцены была освещена, и в шестом часу утра я увидел, что сверху из вентиляции пошел белый завиток, похожий на дым. Двое боевиков на сцене стали стрелять из двух автоматов в вентиляцию…

А я, предвидя, что в зал могут пустить газ, припрятал маленькую бутылочку с минеральной водой. Растолкав спящих девчонок, намочил носовые платки. Сам тоже стал дышать через мокрую ткань. Потом взорвалась светошумовая граната, и я отключился.

Пришел в себя в институте Склифософского в три часа дня. В носу - трубка, в руках - капельницы… Назвал свою фамилию и снова отключился.

Потом выяснил, что меня в числе 23 человек привезли в Склиф на автобусе. Когда уже откачали, перевезли в бокс, ночевал там с 74-летним бомжем. Помню, он всю ночь матерился и бегал голым по реанимации…

На следующий день меня накормили морковным супчиком и перевезли на кровати в общую палату. Там лежали еще 6 человек. Запомнил дирижера Максима Губкина и трубача Володю Костянова. Вечером все уже ходили. Врачи удивлялись: «У нас никогда не было, чтобы вся реанимация гуляла!» Они делали для нас все возможное. Даже в час ночи приносили по нашей просьбе кефир.

Люди погибли, потому что была плохо подготовлена эвакуация. Рядом с театральным центром стояли грузовики с песком: все готовились к взрыву, «скорые» не могли близко подъехать… В госпиталь ветеранов, который располагался через дорогу от Дома культуры, привезли всего 58 человек. В Склифе оказалось 23 заложника, а в 13-ю больницу попало 367 человек.

К часу ночи нашлась Ксюшка, которая попала как раз в 13-ю больницу. А потом сообщили и о дочке, которая оказалась в госпитале ветеранов. К ним после штурма пришли бойцы «Альфы», принесли торт и шампанское. А заложники начали кричать: подумали, что их снова захватывают.

Когда вышел после больничного на работу, я 300 метров по коридору шел, наверное, чуть ли не час. Все вылетали из кабинетов, обнимали, целовали…

С тех событий прошло уже 15 лет. Но я до сих пор не могу слышать, когда рвут скотч. В первый день боевики постоянно рвали липкую ленту и приматывали взрывчатку к спинкам стульев.

Новый век запомнился многим людям на планете серией крупных трагедий.

В августе 2000 года терпит бедствие подводная лодка "Курск".

Сентябрь 2001 - происходит крупнейшая трагедия в истории США, которую в прямом эфире видит весь мир. Подрыв террористами крупнейшего торгового центра в Нью-Йорке.

В июле 2002 года происходит самая крупная катастрофа в истории авиашоу - Скниловская трагедия. В толпу зрителей врезается терпящий бедствие истребитель Су-27.

С 23.10 по 26. 10. 2002 года - в Москве трагедия в столичном Театральном центре на Дубровке. Боевики захватывают в заложники посетителей мюзикла "Норд-Ост" и работников театра. И теперь все понимают под словом "Норд-Ост", и горе для всей страны.

Теракт на Дубровке - как это было

Обо всех событиях, произошедших во время мюзикла "Норд-Ост", запрещенный фильм "Московская осада" рассказывает с точностью фронтовой кинохроники.

Для проведения теракта боевиками рассматривалось несколько объектов, на которых могло бы присутствовать как можно большее число граждан. Выбор был из трех целей - Московский государственный театр эстрады, Дворец молодежи и Театральный центр на Дубровке. Для этого несколько женщин-террористок передвигались по городу и делали фотосъемку выбранных объектов.

В итоге преступники выбрали театр на Дубровке из-за большой вместимости зрительного зала и небольшого количества подсобных помещений.

И уже в начальных числах октября началась подготовка к захвату здания. Из Чечни в Москву легковыми автомобилями доставлялись оружие и взрывчатка. Также маленькими группами прибывали боевики. Жилье подбиралось в разных районах города, на съемных квартирах.

Хронику произошедших событий при показе музыкального спектакля "Норд-Ост" документальный фильм "Московская осада" воспроизводит как со слов очевидцев, так и по рассказам самих участников событий.

Численный состав группы составлял ориентировочно 40 человек. К тому же половина из них были женщины-смертницы. Вооруженные люди в камуфляже приехали к зданию Театрального центра на трех микроавтобусах. В 21.15 начался захват ТЦ, где в это время шел спектакль. Заложниками оказались 916 человек - зрители и актеры театра.

Первые выстрелы в зале из зрителей никто всерьез не воспринял. Выстрелы прозвучали громко, но всем стало интересно - что же будет дальше, так как в серьёзность ситуации во время спектакля ("Норд-Ост"), что такое вообще возможно, не поверил никто.

Женщины - смертницы

Но бандиты прибывали, заполняя зал, и показались девушки-смертницы. Но поясов шахида на них в тот момент не было - их надели позже.

В отличие от мужчин, которым на вид было по 20-30 лет, шахидки были явно молоды. Лет по шестнадцать - двадцать. У всех были пояса со взрывчаткой, гранаты и пистолеты.

Причем сразу бросалось в глаза, что девушки-смертницы явно не разбирались в оружии. У юных захватчиков зрителей шоу "Норд-Ост", что такое пистолет, имелось очень отдаленное представление. И поэтому навыкам владения оружием обучали прямо на месте.

Переговоры с террористами, как это происходило

О том, что теракт был тщательно продуман, говорит то, что 24.10.2002 г. в 7 часов вечера телеканал "Аль-Джазира" демонстрирует заранее подготовленное обращение главы боевиков Мовсара Бараева, в котором он объявлял всю группу смертниками и требовал вывода войск России с территории Чечни. В противном случае зрители спектакля "Норд-Ост", что такое значит смерть, испытают на себе.

В 5.30 в здание свободно входит молодая женщина Ольга Романова, продавщица парфюмерного торгового центра, а в 8.15 - подполковник Но террористы не поверили переговорщикам и обоих расстреляли.

После того как на переговоры вышел представитель Госдумы от Чечни переговоры приняли активную фазу, и в их ходе было отпущено несколько десятков человек из числа заложников.

Также активное участие в переговорах приняли российские политики. В переговорном процессе принимали участие журналисты, экс - президент Ингушетии.

Штурм спецназа

Однако все усилия, приложенные к освобождению всех заложников, оказались безрезультатными. Боевики стали вести себя крайне агрессивно и убивать людей.

Чтобы предотвратить массовые жертвы, была начата спецоперация отрядом специального назначения ФСБ, который тщательно изучил театр, где проходил мюзикл "Норд-Ост", что такое здание в целом и план отдельных помещений.

26.10.2002 г. в 5.30 утра возле ТЦ прогремело три взрыва и автоматные очереди, и в 6.00 спецназом был начат штурм. Для предотвращения взрывов группа ФСБ применила военный нервно-паралитический газ.

Печальные итоги победы

Приблизительно в 8 часов утра заместителем главы МВД В.Васильевым были доложены результаты операции:

• убито - 36 бандитов;
• освобождено - более 750 заложников;
• погибло - 67 человек.

Каковы итоги операции по освобождению зрителей шоу "Норд-Ост", фильм показывает с беспощадной точностью. В больницах в течение нескольких дней погибли еще несколько десятков человек. Так число жертв возросло до 130 человек (10 из них были детьми).

Среди убитых - более двадцати человек, работавших в театре.

Теперь перед зданием Театра на Дубровке находится мемориал "В память о жертвах терроризма", открытый 23 октября 2003 года.

Одна из самых провальных операций по осовобождению заложников. Фактичски - власти России совершили массовое убийство мирных и незащищенных граждан, применяя газ, а потом отказав сотрудничество с медиками, чтобы спасти жизни людей. Позороная операция является яркой иллюстрацией для всего мира, что Россия также как и другие державы не будут никого спасать и судьба каждого заложника впредь дело самого заложика. И здесь нельзя винить бойцов сецслужб - приказы не обсуждаются. Вина политиков и только.

Штурм Театрального центра на Дубровке в Москве для освобождения заложников, день смерти 128 зрителей мюзикла «Норд-Ост ».

Вот, как это отразила радиостанция "Эхо Москвы" :

Сергей Бунтман ― Октябрь 2002 года. «Норд-Ост», театр на Дубровке захвачен террористами. Несколько дней идут и переговоры, и разговоры, и продолжаются попытки освободить хоть сколько-то из нескольких сотен заложников.
Наша сотрудница Наташа Скопцова в зале, вместе с коллегой Аней Андриановой. За эти дни мы всё время старались держать с ними связь. 26 октября в половине шестого утра – дежурный редактор Алёна Степаненко делает очередной звонок из записывающей студии. Какой это был разговор, вы сейчас поймёте. Только дослушайте до конца, несмотря на долгие паузы.

КАК ЭТО БЫЛО
НАТАЛЬЯ СКОПЦОВА: Газ… я не знаю, пустили газ – вот все люди сидят в зале. Мы очень просим, чтобы нас не это самое… мы все-таки надеемся что, может, мы не на «Курске», не… там… ну давайте, я может быть дам вам Аню.

АЛЕНА СТЕПАНЕНКО: Она звонила нам, Наташ. Объясни, вы что…

АННА АНДРИАНОВА: Это Аня. Такое впечатление, что начались действия, начались с нашей… со стороны наших силовиков. Ребята, ну не оставляйте нас. Шанс… если можно что-то сделать, мы просим.

А.СТЕПАНЕНКО: Ань, мы пытаемся, вы можете объяснить, что вы чувствуете? Слезоточивый газ, что это за газ?

А.АНДРИАНОВА: Я не знаю, что это за газ, но я вижу реакцию, что эти люди не хотят смертей ни наших, ни не наших, но по-моему, наши силовики начали что-то делать. По-моему, есть желание, чтобы мы отсюда живыми не вышли, и таким образом эту ситуацию закончить.

А.СТЕПАНЕНКО: Понятно. Аня, вы можете объяснить, что это за газ? Это слезоточивый газ? Что происходит с людьми? Вы его видите, вы его чувствуете?

А.АНДРИАНОВА: Ребята, ну я умоляю, я не знаю… Мы видим, мы чувствуем, мы дышим в тряпки, мы дышим в тряпки, что-то делают наши… (ВЫСТРЕЛЫ) А, все! О господи. Вы нас слышите?

А.СТЕПАНЕНКО: Да.

А.АНДРИАНОВА: Мы сейчас все к черту взлетим на воздух. Ну это начали наши, на самом деле.

А.СТЕПАНЕНКО: А что за стрельба была сейчас?

А.АНДРИАНОВА: Я не знаю, я сижу мордой в спину и я не знаю там… Господи… Господи… Мы только что сидели, досматривали НТВ и радовались. Это началось извне. Видимо, такое решение приняло наше правительство, чтобы никто отсюда живым не вышел. Мы постараемся… (СТРЕЛЬБА)

А.СТЕПАНЕНКО: Вы слышите меня? (ПАУЗА) Але… (КОРОТКИЕ ГУДКИ)

Сергей Бунтман ― Да, это был штурм, и это был газ. Девочки, слава Богу, остались живы. Запись – как полагается – не сразу дали в эфир: антитеррористические правила мы успели вызубрить.
Но не прошло и нескольких часов и дней – когда масштаб жертв стал понятен, президент Путин стал говорить о «рейтинге на крови» и с подачи оскандалившихся силовиков-газовиков утверждать, что репортаж о штурме кое-кто давал в прямом эфире. Руководителей СМИ вызвали в зал Совета безопасности. Не всех, правда: Бориса Йордана, поставленного руководить НТВ, даже на порог не пустили – как самого кровавого рейтингиста. И получилось, что Венедиктов должен был отдуваться за весь холдинг. Но как раз «Эхо» и могло сказать, был прямой эфир или нет. Потому что мы по записи Ани и Наташи могли точно определить, когда начался штурм. Дальше – дело техники. И Венедиктов всё это изложил. Сидели в таком порядке: Путин, Эрнст, Венедиктов. А с другой стороны президента – Добродеев. «Так ведь не было прямого эфира, ни у кого! – так?» - вопрошает Венедиктов. Эрнст, подумав, честно подтверждает: «Не было», - и откидывается на спинку кресла, как бы оставляя Алексеича наедине с Путиным. Добродеев молчит.

http://echo.msk.ru/programs/otgoloski/1548824-echo/

*********************

"Норд-Ост": террор против терроризма

С момента одного из самых страшных терактов в истории современной России прошло десять лет: 23 октября 2002г. чеченские бандиты захватили Театральный центр на Дубровке и взяли в заложники 916 человек - зрителей и артистов мюзикла "Норд-Ост". Террористы, требовавшие вывода российских войск из Чечни, удерживали пленников в течение трех дней. В переговорах с ними участвовали известные политики и общественные деятели. Благодаря их вмешательству удалось добиться освобождения нескольких заложников, однако основную группу сепаратисты выпустить отказались.

Рано утром 26 октября власти решились на штурм театра. Через вентиляцию в здание пустили усыпляющий газ. Все террористы были уничтожены, однако вместе с ними погибли 130 (по неофициальным данным - 174) заложников: считается, что большинство из них отравилось газом, использовавшимся при штурме. Название самого успешного российского мюзикла - "Норд-Ост" - стало нарицательным для этой трагедии.

Подготовка диверсии

План крупномасштабного теракта в Москве был разработан летом 2002г. в штабе лидера чеченских бандформирований - "президента Ичкерии" Аслана Масхадова. Он включал не только захват нескольких сотен заложников в здании во время культурного мероприятия, но и подрыв начиненных взрывчаткой автомобилей в местах массового скопления мирных граждан. Акция устрашения была назначена на 7 ноября - День примирения и согласия. Командиром диверсионно-террористической группы был назначен полевой командир Мовсар Бараев, племянник уничтоженного в 2001г. командира Исламского полка особого назначения Арби Бараева.

Чтобы отвлечь внимание российских спецслужб от группы М.Бараева, боевики временно прекратили вооруженные акции против федеральных служб. Кроме того, сепаратисты запустили дезинформацию о том, что полевой командир был тяжело ранен и уехал на лечение в Азербайджан либо погиб в ходе боевых действий. В результате командующий Объединенной группировки войск в Чечне Борис Подопригора заявил 12 октября, что М.Бараев был двумя днями ранее ликвидирован в районе села Комсомольское в результате ракетно-бомбовых ударов.

В захвате заложников в Москве предполагалось участие около 50 боевиков, половину из которых должны были составлять смертницы. Оружие в столицу террористы собирались доставить в КамАЗе, спрятав его под грузом яблок. Однако в дороге грузовик сломался, поэтому оружие было перевезено в багажниках нескольких автомобилей "Жигули". Для камуфляжа вновь использовались яблоки. Арсенал бандитов состоял из 18 автоматов Калашникова, 20 пистолетов Макарова и Стечкина, нескольких сотен килограммов пластита и более 100 гранат. Кроме того, в начале октября из Ингушетии в Москву на КамАЗе, груженном арбузами, были доставлены три взрывных устройства большой мощности, переделанные из 152-миллиметровых артиллерийских снарядов и оборудованные под ресиверы - воздушные баллоны тормозной системы КамАЗа.

Сами боевики добирались до столицы разными путями. Большая часть террористов прибыла на автобусе Хасавюрт - Москва за несколько дней до захвата театра. Некоторые смертницы прилетели в Москву на самолете из Ингушетии, а М.Бараев 14 октября прибыл на Казанский вокзал на поезде в сопровождении еще двух боевиков.

Наиболее удобными для захвата террористы посчитали Московский дворец молодежи, Театральный центр на Дубровке и Московский государственный театр эстрады, где тогда шел мюзикл "Чикаго". Основной целью было выбрано второе здание, поскольку оно находилось вдалеке от центра города, имело большой зрительный зал и малое количество прочих помещений.

Ответственным за подрыв заминированных автомобилей был боевик Асланбек Хасханов. Для осуществления терактов были куплены три машины - ВАЗ-2108, ВАЗ-2106 и "Таврия", в бензобаки которых были вставлены специальные перегородки, позволявшие эксплуатировать автомобили в обычном режиме. В одну половину бензобака заливался бензин, а в другую закладывалась взрывчатка. Взрывы предполагалось устроить у зданий Госдумы, Концертного зала им.Чайковского и ресторана "Макдоналдс", расположенного рядом со станцией метро "Юго-Западная".

Из планировавшихся "предварительных" терактов бандитам удалось совершить только один. Автомобиль "Таврия" должен был взорваться 19 октября в 19:00 мск возле "Макдоналдса" на улице Покрышкина, однако механизм бомбы по неизвестной причине сработал на 6 часов раньше. Жертвой взрыва стал 17-летний подросток, однако в полной мере замысел боевиков, рассчитывавших осуществить теракт в час пик, не был осуществлен. Две другие заминированные машины так и не взорвались. Предполагается, что пластичная взрывчатка, использованная при конструировании бомб, была учебной и просто не сработала в установленное время.

"Норд-Ост"

Теракт на "Юго-Западной" привел к активизации милиции и спецслужб, в результате чего боевики приняли решение перенести захват заложников с 7 ноября на 23 октября. В 19:00 мск вооруженная группа прибыла на стоянку международных автобусов в "Лужниках", где их ждали три микроавтобуса - красный Ford Transit, синий Volkswagen Caravelle и белый Dodge Ram 250. В 21:05 мск боевики прибыли на Дубровку, к зданию бывшего Дворца культуры 1-го Государственного подшипникового завода.

Вбежав в здание театра, террористы обезвредили пятерых охранников, вооруженных лишь электрошокерами и газовыми пистолетами. Основная часть группы ворвалась в концертный зал, где в это время шел мюзикл "Норд-Ост", собравший в тот вечер более 800 зрителей. Другие боевики стали проверять остальные помещения театрального центра, сгоняя в основной зал сотрудников и актеров мюзикла, а также людей, случайно оказавшихся в здании. На сцену вышел вооруженный автоматом человек, который несколько раз выстрелил в воздух и велел актерам спуститься в зал. Террористы объявили всех зрителей, актеров и работников театра заложниками и приступили к минированию зала. Некоторым зрителям было позволено позвонить родственникам, сообщить им о своем пленении и о том, что за каждого убитого или раненого боевика террористы обещали расстреливать 10 человек из числа заложников.

В первые минуты захвата некоторым актерам и сотрудникам Театрального центра удалось запереться в помещениях или покинуть здание через окна и запасные выходы.

К 22:00 мск к театру на Дубровке были стянуты усиленные наряды милиции, отряды ОМОНа и СОБРа, прибыло руководства столичного ГУВД. О случившемся был извещен президент РФ Владимир Путин. Стало известно, что захват заложников осуществила группа террористов под руководством М.Бараева, называющая себя "смертниками из 29-й дивизии". Террористы заявили, что не имеют претензий к взятым ими в плен иностранным гражданам (около 75 человек из 14 стран) и пообещали их освободить. В зале началась проверка паспортов, затем всех мужчин посадили в правую часть зала, а женщин и детей - в левую. Артистов мюзикла разместили на балконе. В центре зала и на балконе боевики установили взрывные устройства, переделанные из артиллерийских снарядов. Из захваченного здания удалось сбежать пяти актерам и семи членам технической группы мюзикла.

С наступлением ночи террористы отпустили 15 детей и еще несколько десятков человек, среди которых были женщины, мусульмане и иностранцы. Во время переговоров с властями боевики выдвинули требование о прекращении военных действий и выводе российских войск из Чечни. Рано утром 24 октября в здание театра вошла 26-летняя Ольга Романова, которая вступила в перепалку с М.Бараевым. Террористы допросили ее и убили тремя выстрелами из автомата. Затем боевики потребовали приезда представителей Красного Креста и организации "Врачи без границ". Позже были выдвинуты требования об обязательном участии в переговорах журналистки Анны Политковской и политиков Ирины Хакамады и Григория Явлинского.

Днем в здание театра вошли И.Хакамада и певец, депутат Госдумы Иосиф Кобзон. Во время переговоров с ними террористы заявили о готовности отпустить 50 заложников, если к ним прибудет глава администрации Чечни Ахмат Кадыров. Спустя два часа в театр вошли детский хирург Леонид Рошаль и иорданский доктор Анвар Эль-Саид. Они вынесли тело убитой О.Романовой, передали его врачам скорой помощи и вернулись в здание центра. В 23:05 мск в здание вошел депутат Госдумы Г.Явлинский, который провел 50-минутные переговоры с террористами.

Утром 25 октября в здании Театрального центра произошел прорыв теплотрассы, горячей водой залило нижние этажи. Террористы расценили это событие как провокацию, однако официальный представитель штаба по освобождению заложников опроверг это предположение. Днем В.Путин провел совещание в Кремле с главами МВД, ФСБ и лидерами думских фракций. Директор ФСБ Николай Патрушев заявил, что власти готовы сохранить террористам жизнь, если они освободят всех заложников. С 17:00 до 20:20 мск в здание театра поочередно зашли Сергей Говорухин (сын режиссера Станислава Говорухина), депутат Госдумы Асламбек Аслаханов, глава Торгово-промышленной палаты РФ Евгений Примаков и бывший президент Ингушетии Руслан Аушев. Через С.Говорухина боевики передали властям, что отказываются от проведения дальнейших переговоров.

В 23:22 мск сквозь оцепление к зданию ДК прорвался Геннадий Влах, который ошибочно полагал, что его сын в заложниках у террористов. Боевики задержали его и через некоторое время расстреляли. Ночью один из заложников впал в истерику и с бутылкой в руках набросился на террористку, находившуюся рядом с взрывным устройством. Бандиты открыли по нему огонь из автоматов, но промахнулись: пули попали в двух других заложников. Террористы разрешили врачам скорой помощи госпитализировать их, но один из раненых скончался в больнице.

Утром 26 октября власти решились на штурм Театрального центра на Дубровке. Около 05:00 мск погасли прожекторы, освещавшие главный вход. Осаждавшие через вентиляцию пустили в здание усыпляющий газ. Предположительно, это было боевое отравляющее вещество на основе опиоидного анальгетика фентанила. При этом точный состав газа не был раскрыт даже медикам, спасавшим заложников. В 06:30 мск у здания театра раздались три взрыва и несколько автоматных очередей. Специальные подразделения "Альфа" и "Вымпел" перегруппировались у здания ДК и начали штурм. Спустя час официальный представитель ФСБ Сергей Игнатченко сообщил, что Театральный центр находится под контролем спецслужб, а М.Бараев и большинство террористов уничтожены.

К зданию театра подъехали десятки машин МЧС и скорой помощи, автобус. Около 07:00 спасатели и медики приступили к эвакуации заложников. Многих людей в бессознательном состоянии разместили в автобусах. По официальным данным, в результате теракта погибли 130 человек, в том числе десять детей, то есть намного больше людей, чем успели расстрелять боевики.

Некоторые жертвы "Норд-Оста" выражают возмущение ходом расследования обстоятельств штурма Театра на Дубровке. Светлана Губарева, потерявшая в результате теракта 13-летнюю дочь и жениха, заявила в интервью The Sunday Times, что в преддверии десятой годовщины трагедии ее возмущение в адрес президента В.Путина только усилилось.

Обстоятельства гибели 130 заложников во время штурма "Норд-Оста" до сих пор неизвестны. С.Губарева рассказала, что ее дочь Саша была отравлена газом, а затем раздавлена в автобусе, который вез ее в больницу, "под другими 32 телами, наваленными, как дрова". "Ее можно было спасти, если бы спасательную операцию провели как должно. Прежде всего, я виню Путина: он приказал применить газ, и именно при его власти правду скрывают так долго", - заявила женщина.

Обвинения бывших пленников и родственников жертв теракта в адрес российских властей сводятся к тому, что освобожденным заложникам не была обеспечена своевременная и квалифицированная медицинская помощь. Одной из причин большого количества жертв (119 человек умерли в больницах после завершения штурма) стала неправильная эвакуация людей: из-за сильного наклона головы вперед или назад у них были перекрыты дыхательные пути, что вызывало асфиксию.

Состав газа, использованного во время штурма Театра на Дубровке, не был раскрыт властями. В декабре 2012г. министр здравоохранения РФ Юрий Шевченко заявил, что его ведомство не вправе сообщать какие-либо сведения о свойствах газа, примененного во время проведения контртеррористической операции в Москве, поскольку эти сведения "относятся к государственной тайне". Власти, пытаясь снять с себя вину за гибель людей, категорически отрицали и отрицают, что газовая атака могла стать причиной смерти заложников. В свидетельствах о смерти, выданных родственникам погибших, в графе "причина смерти" был поставлен прочерк.

В декабре 2011г. Европейский суд по правам человека признал Россию нарушившей ст.2 (право на жизнь) Европейской конвенции о защите прав человека по делу о захвате заложников в Театральном центре на Дубровке в Москве. Суд постановил выплатить 64 истцам компенсации в размере от 8,8 тыс. до 66 тыс. евро. Заявители обвиняют российские власти в необоснованном применении силы, неоказании заложникам своевременной медпомощи и неэффективном расследовании этого теракта. Жалоба в суд была подана еще в 2003г., в 2007г. ее приняли к производству. В ней упоминалось и о том, что спецназ применил неизвестный газ во время штурма, что привело к гибели большинства заложников.

Несмотря на заявления официальных лиц о том, что все боевики, принимавшие участие в захвате "Норд-Оста", были уничтожены, журналистка "Новой газеты" А.Политковская сумела взять интервью у уцелевшего террориста - корреспондента одного из государственных СМИ Ханпаши Теркибаева. Он принимал участие в захвате театра, но сумел выйти из здания до начала штурма. По его словам, взрывчатка, использованная террористами для устрашения заложников и переговорщиков, была поддельной. По словам А.Политковской, официальное следствие проигнорировало просьбу журналистов допросить Х.Теркибаева, и через полгода после интервью он внезапно погиб в автокатастрофе. ДТП случилось после того, как спецслужбы США, расследовавшие гибель своего гражданина в театре, заинтересовались его показаниями. Сама А.Политковская была застрелена в подъезде своего дома в центре Москвы 7 октября 2006г.

В результате теракта на Дубровке пострадали не только заложники. Странной выглядит история чеченца Заурбека Талхигова, который провел 8,5 года в колонии за пособничество террористам. По данным российских правозащитников, в октябре 2002г. он пришел к Театральному центру на Дубровке по телевизионному призыву депутата Госдумы Асламбека Аслаханова, попросившего всех чеченцев, находящихся в Москве, окружить здание живым кольцом и заставить террористов сдаться. План не удался - откликнувшихся на призыв было немного. Тогда депутат попросил З.Талхигова связаться с захватчиками и сообщил ему телефон их предводителя М.Бараева. З.Талхигов позвонил лидеру боевиков и провел с ними переговоры, пытаясь войти к ним в доверие и добиться уступок для заложников. Для этого молодому человеку пришлось сообщить террористам все данные о себе и о месте пребывания своей семьи. Все переговоры З.Талхигова проходили в присутствии сотрудников спецслужб и не встретили возражений с их стороны. Однако в тот же день, через полтора часа после последнего разговора с боевиками, З.Талхигов был задержан представителями ФСБ. Ему предъявили обвинение в пособничестве террористам.

Несмотря на то что в ходе процесса свидетели один за другим подтверждали невиновность подсудимого, 20 июня 2003г. судья Мосгорсуда М.Комарова признала 25-летнего З.Талхигова виновным в "пособничестве терроризму и захвату заложников" (ст.30, 205 и 206 УК РФ) и приговорила его к 8,5 года лишения свободы в колонии строгого режима. 9 сентября 2003 г. кассационная инстанция в лице судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ оставила в силе приговор, в тексте которого недвусмысленно отмечалось, что, когда З.Талхигов пришел к Театральному центру, "умысла на оказание пособничества террористам у него не было".

В ходе судебного разбирательства ФСБ сообщила, что часть распечаток переговоров З.Талхигова с боевиками "уничтожена за ненадобностью", поэтому суд смог изучить лишь малую часть переговоров, а большая, по поводу освобождения заложников, осталась вне его исследования. Гособвинитель также признал это: "Действительно, в суд была представлена только часть переговоров, но это произошло потому, что чекисты не сразу получили санкцию на их запись".

Региональная общественная организация содействия защите пострадавших от террористических актов "Норд-Ост" просит россиян принять участие в памятном мероприятии, посвященном десятой годовщине трагических событий в Театральном центре на Дубровке. Оно состоится 26 октября с 10:00 до 12:00 мск в Москве, на площади у Театрального центра (станции метро "Дубровка" или "Пролетарская", ул. Мельникова, д.7).

Подробнее на РБК:
http://www.rbc.ru/society/23/10/2012/675653.shtml

Пятнадцать лет назад, 23 октября 2002 года, в 21:15 в здание Театрального центра на Дубровке ворвались вооруженные люди в камуфляже, прибывшие на трех микроавтобусах. На сцене шел мюзикл «Норд-Ост».

Боевики во главе с Мовсаром Бараевым захватили в заложники 912 человек. Они объявили себя смертниками и потребовали вывода российских войск с территории Чечни. Помимо зрителей в здании находились сотрудники театра и учащиеся школы ирландского танца «Иридан». В результате террористической акции, по официальным данным, погибли 130 человек (по данным общественной организации «Норд-Ост» – 174 человека).

«Террорист поднялся на сцену и дал автоматную очередь»

Толпа людей на площади перед зданием Дворца культуры, захваченным террористами в среду вечером. 24 октября. ТАСС

«В начале второго отделения мы увидели в зале вооруженных людей… Первая мысль была, что сценаристы включили такой поворот событий в сюжет. Но потом один из террористов поднялся на сцену и, чтобы привлечь внимание людей, дал автоматную очередь», – вспоминает Светлана Губарева .

«Большинство артистов, не занятых в начале второго акта, сумели спуститься из окон на связанных костюмах», – рассказывает Георгий Васильев , один из авторов и продюсеров мюзикла. Некоторым служащим удалось бежать через запасные выходы.

Ночью террористы отпустили 17 человек, не выдвигая условий. Здание ДК ГПЗ «Московский подшипник», где находился Театральный центр, заминировали.

Оставшимся заложникам выдали бутерброды и соки из буфета. «Одна маленькая бутылочка воды расходилась по рядам, до середины зала уже почти ничего не доходило, – говорит Ксения Жорова . – Тех, кто хотел справить нужду, в туалет не выпускали. Боевики решили его организовать в оркестровой яме».

«Мы вывели семерых, но парень из "Альфы" был ранен»

Пресс-секретарь мюзикла «Норд-Ост» Елена Шмелева около ДК. На место происшествия прибыли специалисты ФСБ и милиции. 24 октября. ТАСС

«Мы думали о том, когда нас спасут, и что мы можем сделать для того, чтобы этому помочь. Для себя я определила, что нам надо посчитать, кто нас захватил, сколько мужчин, сколько женщин, сколько у них гранат, сколько у них оружия… Я смогла передать эти данные на волю», – вспоминает сотрудница «Интерфакс» Ольга Черняк .

У заложников отобрали телефоны, но иногда раздавали их и разрешали звонить. «Мы должны были призвать родственников выйти на митинги «против войны в Чечне». Реально, это был лучший способ спрятать информацию о том, кому и с какого телефона террористы звонили для получения инструкций», – считает Алексей Кожевников .

Сотрудники ФСБ узнавали у родственников телефоны заложников. «Появляется вдруг какой-то мужик. Мы его поймали: "Ты кто?" – "Сторож"… И показал, как он вышел, – рассказывает Илья, офицер ФСБ . – Я смотрю по схеме и звоню одной из заложниц, Анечке. Говорю, что есть возможность выйти. Она рассказала, что рядом с ней девять человек. И я по телефону их вел – направо, налево, прямо. Вывели семерых. И уже когда последний выходил, кто-то из террористов с крыши увидел тень и дал автоматную очередь. И парень из «Альфы», прикрывавший заложников, был ранен».

«Этой штуки хватит на три таких здания»

Вдоль стен зрительного зала боевики разместили бомбы, а в центре и на балконе – металлические баллоны, внутри которых находились 152-миллиметровые артиллерийские осколочно-фугасные снаряды и поражающие элементы. Женщины-шахидки расположились в шахматном порядке.

Самое мощное взрывное устройство было в партере. «Мне эта бомба очень не нравилась… Я все на нее косилась, а чеченка, которая сидела рядом с бомбой, спросила меня: «Ты ее боишься? Не бойся. Не думай, что тебе от нее достанется больше, чем кому-нибудь другому. Этой штуки хватит на три таких здания», – рассказывает Светлана Губарева.

«Периодически террористы ходили взад-вперед. Рядом были бомбы, смертницы. Помню постоянный страх. Помню, что мама говорила в детстве: когда страшно, надо молиться. У меня с собой в кошельке была иконка, и я молилась», – говорит Ксения Жаркова , пришедшая на мюзикл с одноклассниками.

«Дети поддерживали взрослых»

«Не спали, не ели. Просто сидели и ждали, обычное состояние – какое-то оцепенение, и приступы страха, когда просто ноги немеют, или вдруг появляется надежда на спасение, и вот ты весь начинаешь действовать..., – вспоминает один из выживших . – Один мужчина реально сошел с ума – внезапно вскочил и побежал по спинкам кресел, бросил пустую бутылку из-под колы в террористку. В него несколько раз выстрелили, но попали не в него, а в спокойно сидевших зрителей».

«Травили анекдоты, за нами сидел тромбонист Миша Дерюгин – он рассказывал нам, как готовили мюзикл, – вспоминает Сергей Будницкий , который пришел в ДК вместе с 13-летней дочерью и ее подружкой, и свою задачу видел в том, чтобы успокаивать девочек. – <…> Я тоже всю свою жизнь пересказал».

По словам Ольги Черняк, дети сами поддерживали взрослых: «У взрослых периодически была паника. Дети успокаивали своих родных».

«Рядом со мной сидели двое наших музыкантов из оркестра – жена Саша и муж Женя. У него украинский паспорт, у нее российский, – рассказывает Георгий Васильев. – Украинцев считали иностранцами и обещали отпустить. И Саша все время выталкивала мужа, чтобы он отдал свой паспорт… А он не двигался: молчи, я без тебя никуда не пойду. Женя в конечном итоге погиб».

«Немедленно отпустите женщину, которая сидела рядом со мной»

Депутат Госдумы Иосиф Кобзон вывел из здания Театрального центра женщину, трех детей и гражданина Великобритании. 24 октября. ТАСС

Попытки политиков и общественных деятелей установить контакт с боевиками начались в ночь на 24 октября. В частности, утром там побывали Иосиф Кобзон, британский журналист Марк Франкетти и два сотрудника Красного Креста. Они вывели женщину, троих детей и гражданина Великобритании.

«Мне вывели трех девочек. А потом одна уткнулась в меня: "Там мама"», – рассказывает Иосиф Кобзон . Ему удалось уговорить боевиков отпустить мать девочки. «Я думал, что она бросится ко мне, к детям с рыданиями, – продолжает он. – Ни фига! Опухшая, бледная, глаза красные, – она бросилась к Абу- Бакару (одному из боевиков): "Немедленно отпустите женщину, которая рядом со мной сидела, она беременная"».

По словам Кобзона, беременную женщину освободили, когда пришел Леонид Рошаль. Известный врач принес медикаменты и оказал пострадавшим первую медицинскую помощь.

Бывшие заложники рассказывают еще об одной, трагической и неудачной попытке помочь им. Утром 24 октября в здание вошла молодая женщина, Ольга Романова. Она вела себя с боевиками очень резко, и ее просто расстреляли.

«Мама, все будет хорошо!»

Люди, пришедшие к захваченному террористами зданию, предлагают себя в обмен на заложников. 24 октября. ТАСС

Родственники и близкие заложников в отчаянии настаивали на выполнении требований террористов, предлагали себя в обмен на заложников, сутками стояли у захваченного Театрального центра или ждали известий в штабе, организованном в здании напротив.

«Я жила в ожидании Машиных звонков – каждые три часа ей удавалось сказать мне пару слов, она все повторяла: «Мама, все будет хорошо!» – вспоминает Татьяна Лукашова , мать погибшей Маши Пановой. – Сотовый телефон тогда был самой большой нашей ценностью. И представляете, у одной матери его украли, вытащили из кармана».

Люди ловили каждую крупинку информации. Но действия журналистов порой наносили серьезный ущерб. Например, когда несколько бойцов спецназа, проводя рекогносцировку, поднялись на крышу здания, их тут же показали в прямом эфире. В результате планы по освобождению заложников пришлось менять.

«Мы не знали, где находится основная кнопка»