Главная » После кесарева » Расписные прялки. Старинные прялки, как произведения искуства

Расписные прялки. Старинные прялки, как произведения искуства

Прялка олонецкая. Конец 18 - начало 19 в. Архангельская область

Пряха… Какие далекие картины встают перед нами при этом слове… В избе тихо. Все давно уже спят, и лишь шуршание вращающегося веретена нарушает тишину. Привычная работа не отвлекает от невеселых мыслей, и вся тяжелая жизнь встает перед ней.

В результате двух последних операций от стеблей отделялась и удалялась жесткая оболочка - «кострица» и они становились мягкими. Чтобы сделать их еще мягче, льняное волокно толкли пестами в деревянной ступе и чесали гребнями. После всех этих операций волокно становилось мягким, шелковистым, напоминая светлые волосы ребенка. Оно было готово к прядению - выделке из него ниток.
Поэтому умение прясть считалось одним из высоких достоинств крестьянки, а «непряху», или «неряху», клеймили позором.
Донце прялки ставилось на лавку - на него садилась пряха; к лопаске привязывалась кудель. Веретено - небольшая (сантиметров двадцать) точеная палочка, расширенная в средней части, с небольшой головкой наверху. Для лучшего вращения веретена на его нижнюю часть надевали металлическое колечко - «пряслице». Такие пряслица из глины археологи находят в раскопках, относящихся к глубокой древности (10 тысяч лет до нашей эры). Уже тогда люди умели прясть.
Прялка с глубокой древности и до недавних дней являлась одним из самых употребительных орудий труда в деревне. Вместе с тем прялка - это предмет народного художественного творчества. Много фантазии, выдумки сосредоточила она в себе, воплощая издавна присущую человеку любовь к прекрасному. Искусно вырезанная, она составляла гордость владелицы, выделяла ее среди подруг.

Прялка олонецкая. Деталь.
Конец 18 - начало.19 в. Архангельская область

Прялки вместе с другими предметами крестьянского быта начали собираться еще в прошлом веке, когда представители передовой интеллигенции заинтересовались памятниками народного искусства. Однако эти собиратели не задавались вопросом - кто и когда данный предмет сделал, где и как его употребляли. «Беспаспортными» называют сейчас такие предметы музейные работники и стараются их изучить, определить, «раскрыть», заставить их «заговорить» о себе.
В изучении прялок помогает традиционность, устойчивость их формы. Уже лет двести или больше назад женщина пряла на прялке той же формы, какую она употребляла и до недавних дней. Ни одна женщина не стала бы прясть на прялке, не похожей на остальные, - засмеют. Поэтому в каждом районе прялка долго сохраняла свою форму и орнамент.
Экспедиции музея в деревню - один из важных видов работы по изучению памятников крестьянского творчества. Собирая предметы крестьянского быта там, где они употреблялись, беседуя с местными старожилами, музейные работники получают много ценных сведений: о народных мастерах и их искусстве, местах изготовления тех или иных предметов, районах их распространения. Мы сейчас можем определить все виды прялок, а хранится их в музеях много, самых разнообразных. Так, только в Государственном Историческом музее художественных прялок насчитывается более пятисот пятидесяти штук, среди них почти каждая имеет свои отличия.
Для удобства ознакомления мы разделили все прялки по крупным территориям их распространения: прялки северные и поволжские.
К северным районам относится самая большая группа прялок Исторического музея. По современному административному делению - это Архангельская и Вологодская области, попрежнему делению северо-западная часть нынешней Вологодской области была выделена в Олонецкую губернию.
Север - страна больших лесов и полноводных рек. Этот богатый край издавна привлекал к себе древних новгородцев, которые к 17 веку почти полностью его заселили. Искусные ремесленники, они в обработке дерева достигли особенно высокого мастерства. Недаром новгородцев еще в 15 веке называли плотниками. До настоящего времени памятники деревянного зодчества Севера удивляют нас высоким искусством. Ряд деревянных построек вошел в золотой фонд мировой материальной культуры.
Особенно ярко плотничье искусство Севера проявилось в строительстве церквей. Выстроенные из круглых гладких бревен, они отличались суровой монументальностью, строгим декором. Характерным живописным отличием их являлось покрытие в виде «бочки» (луковицы) или шатра - восьмигранной пирамиды, увенчанных главками - маковками. Некоторые церкви имели до пятнадцати главок разной высоты, которые, подобно вершинам елей, сказочным лесом возвышались над кровлей храма, идеально вписывая его в окружающую природу. Затейливые крылечки с точеными фигурными столбиками, резные подзоры и свесы дополняли убранство, не нарушая монолитности и строгости постройки. В северных прялках легко увидеть отражение этого зодчества. Они отличаются крупным размером (около метра высотой), хорошими пропорциями, строгостью декора.

Прялка. Деталь. 1870-е гг. Мезень, село Палащелье

Характер орнамента был связан с определенной местностью, и это отразилось в названии прялок.
Вологодский тип - один из самых распространенных типов прялок Севера. Он встречается на всей его южной половине (от Череповца до Кирова на восток, от Никольска до Шенкурска на север). Украшались они чаще всего резными геометрическими фигурами. Такой узор вырезали острым концом ножа, отчего на поверхности дерева образовывались мелкие треугольные выемки. Отсюда другое название резьбы - «трехгранно-выемчатая». Из треугольных выемок резчик составлял разнообразные геометрические фигуры - круги, ромбы, квадраты, зубчатые линии, умело располагая их на поверхности предмета. Игра света и тени в резных углублениях узора, нарушая гладь доски, создавала большой орнаментальный эффект.
Геометрический узор - самый древний вид орнамента. Его находят на предметах, относящихся еще к каменному веку. В то отдаленное время каждая фигура имела определенный смысл: круг изображал солнце, зубчатая линия - движение воды. Техническая простота геометрического узора сделала его любимым народным орнаментом.
Круг в таком узоре занимает обычно центральное место: у наших предков солнце, как главный источник жизни, особенно почиталось. На некоторых прялках сходства круга с изображением солнца больше: он разделен радиальными линиями-лучами, окружающие его зубчики напоминают сияние. Чаще же круг является лишь частью орнамента: он дробится на сегменты, которые помещаются в углах лопаски, дополняя центральный узор. Такую же роль дополнительного узора играют квадраты, ромбы, треугольники. Резной узор отличается крупным масштабом, хорошо сочетающимся с большим размером прялки. Композиции резного узора бывают самыми различными. Простые и, в сущности, однообразные геометрические фигуры резчик умел так причудливо расположить на поверхности, что ни одна прялка не повторяет другую. На некоторых из них композиция напоминает даже какие-то сюжетные изображения: шатровые главы церкви, цепочки с подвесками, горшок с растением, где солнечный круг превратился в розетку цветка.
Среди геометрических фигур узора на вологодских прялках очень часто встречается крупная зубчатая линия. В древности, как мы говорили, такой линией изображали воду и ее движение. В жизни человека на Севере реки играли большую роль: они поили и кормили его, реки же служили средством сообщения. Поэтому и селились там люди чаще всего по берегам рек. Возможно, что именно в связи с этим зубчатая линия стала неизменным мотивом северных прялок. Вплетаясь в узор подобно припеву народных песен, она то подчеркивает его, то окаймляет рамкой, а иногда составляет основную часть орнамента.

Прялка с подписью: «1 880 годъ Григорей Новиковъ». Деталь 1880. Мезень, село Палащелье

Сравнивая геометрические украшения на различных предметах, можно сделать интересные наблюдения: на одних узор более крупный, четкий, с глубокими порезками, круг в нем занимает центральное место и не разбивается на части. На других резьба более мелкая, дробная, узор дополняется частями круга, а иногда и контурным сюжетным рисунком. Тенденция к измельчению узора и дополнение его сюжетными изображениями становится характерной для орнамента второй половины прошлого века. По-видимому, потерявшие свой первоначальный смысл геометрические фигуры не удовлетворяли крестьянского мастера и он в беспредметный орнамент стремился внести более близкие мотивы из окружающей его жизни.
Среди большого количества хранящихся в Историческом музее вологодских прялок с геометрическим узором некоторые выделяются значительно более высоким искусством резьбы. На одной из них невысоким рельефом вырезано кустистое растение с птицами на ветках. Набитые на глаза птиц медные пластиночки придают им большую живость. В другом случае резчик самой прялке придал вид растения, украсив ее наружные стороны выступами-завитками. Судя по мастерству исполнения, автор их - не рядовой плотник, а резчик. Хорошо владея искусством резьбы, такие резчики занимались преимущественно отделкой и украшением готовых зданий или изготовляли мелкие резные предметы. Так, узор на одной прялке напоминает рисунок ткани 17-18 веков. Возможно, что автор ее в числе других заказов вырезывал набойные доски для тканей и перенес с них на прялку узор и технику резьбы.
Часть вологодских прялок орнаментирована росписью: крупные букеты цветов свободного кистевого рисунка привлекают обычно своей яркой раскраской. Роспись технически более сложна, чем резьба, поэтому расписные прялки встречались реже, чем резные. Сравнивая отдельные прялки, мы можем проследить, как крестьянский мастер робко и неумело переходит от резца к кисти: вначале раскрашивается резьба, затем привычные геометрические узоры выполняются кистью, появляется цветочный орнамент. В некоторых росписях легко узнать симметричную композицию резного узора, только круги с лучами здесь превратились в розетки цветка. Эти росписи, без оттенков и теней, сохраняют плоскостной характер резного узора. Но среди расписных прялок есть и образцы высокого живописного мастерства, выполненные искусными народными художниками. Их имена в большинстве случаев остались нам неизвестными. В 1926 году исследователь искусства Заонежья К. А. Большева побывала в одном из районов распространения такой росписи, и ей удалось собрать сведения о двух народных живописцах. Один из них - Михей Абрамов, крестьянин из селения Космозерский погост, жил во второй половине прошлого века. Он учился живописному мастерству в Выгодском монастыре и наряду с росписью церквей, перепиской древних книг выполнял заказы односельчан по украшению самых разнообразных бытовых предметов: саней, дуг, прялок и даже домов. Хорошо знакомый ему орнамент древних рукописей он переносил и на крестьянские предметы. Поэтому, как отмечает К. А. Большева, в его росписи можно заметить мотивы и стиль северных («поморских») рукописей 17 века: пышные букеты тюльпанов, розанов, яблок-шаров с длинными изгибающимися листьями и стеблями, с птицами на ветвях. Роспись исполнялась яркими красками в малиновых и зеленовато-желтых тонах, с белыми оживками, на оранжевом или темно-синем фоне.
Свое ремесло Михей Абрамов передал сыну - Ивану Абрамову, который уже с двенадцати лет начал выполнять заказы крестьян, сохранив в росписи тот же стиль. Черты этого стиля мы можем заметить на всех вологодских прялках коллекции Исторического музея.

Прялка. Деталь. 18 в. Северная Двина, Пермогорье

Очень любопытную группу составляют мезенские расписные прялки. На самом Крайнем Севере, среди дремучих лесов и болот протекает полноводная река Мезень. Редко по ее берегам можно встретить селения - в такую глушь трудно добраться. У этой реки, не так далеко от впадения в океан, на высоком берегу расположилось большое село Палащелье, основанное еще в 16 веке. Сурова и трудна была жизнь его обитателей.
Парусное судно, переданное очень точно, хотя исполненное несложными однообразными черточками. Изумителен по выразительности конь, хотя его изображение явно противоречит законам анатомии: у него волнисто-изогнутые ноги-метелки, прямой длинный хвост, короткая вертикальная грива. Вместе с тем художник передал впечатление стройного и сильного животного, которое, круто изогнув шею, мчится в галопе с лихим всадником на спине, хотя последний и изображен крестообразной фигурой.
Летом 1961 года сотрудница Загорского музея О. В. Круглова побывала в Палащелье и собрала интересные сведения о местных художниках. Росписью занималось там все мужское население деревни (около двадцати человек). Наряду с этим они часть времени посвящали охоте и рыбной ловле. Краски делали сами: для красной растирали сурик со смолой, для черной - сажу с серой. Плотничью работу по изготовлению прялки делали те же мастера, которые ее затем расписывали. Стоила одна прялка копеек двадцать пять -- пятьдесят (по ценам 1920-х годов). Интересно отметить, что вся деревня состояла из Новиковых и Аксеновых, очевидно, потомков первых поселенцев Палащелья. Среди художников искусством росписи выделялись Григорий Андреевич Новиков и Василий Дорофеевич Аксенов. Недаром первый из них на одной прялке оставил подробную подпись: «1880 года Григорей Новиковъ» (ГИМ -64212/К-1043). Прялки с подобным орнаментом широко расходились в районах, расположенных вдоль Мезени, Пинеги и Печоры.
Если мы теперь с Мезени, через Мезенскую губу и по реке Пинеге переправимся на Северную Двину, то сможем познакомиться с северодвинской росписью. Эта роспись - одна из наиболее красочных страниц крестьянского творчества.
Северодвинская прялка по форме и пропорциям очень близка к вологодской. Роспись покрывает обе стороны лопаски, ножку и даже донце. Яркие цвета красок, нарядность узоров, разнообразие композиций - все невольно привлекает взор и выделяет эти прялки среди других.
Северная Двина - самая большая река Северного края. Ее гористые берега с хвойными лесами и полями удобны для поселения. Но не только природа здесь более благоприятна: Северная Двина с давних времен стала главной торговой дорогой края. Вместе с притоками (Пинега, Сухона, Вычегда) она соединяла между собой все уголки Севера, а Северный край - с Центральной Россией, Поволжьем и далекой Сибирью. В устье Двины был расположен крупнейший порт - Архангельск, связывавший Русь с заморскими странами. На берегах Двины выросли крупные города: Холмогоры, Сольвычегодск, Великий Устюг, которые в 16-17 веках стали важными центрами ремесла и торговли. С разных сторон сюда стали съезжаться искусные мастера-ремесленники: кузнецы и медники, резчики по дереву и кости, живописцы. Благодаря
поощрению крупных промышленников Строгановых живописное мастерство в 17 веке получило здесь особое развитие: Строгановы собрали в своем городе лучших мастеров живописи, организовали мастерскую. Поэтому Сольвычегодск, а за ним Великий Устюг и Холмогоры стали крупными центрами живописного искусства. Здесь создались своя манера, особый стиль росписи, носящий название «Строгановской школы».

Прялка. Деталь. Середина 19 в. Северная Двина, Пермогорье

Река создавала удобную связь между городом и прибрежными селами: жители деревень приезжали в города продавать свои товары, покупали там изделия городских ремесленников. Резчики и живописцы, в свою очередь, выезжая в деревни для отделки церквей, охотно принимали заказы по украшению крестьянских бытовых предметов. По-видимому, таким путем искусство росписи широко проникло в северодвинскую деревню, сохранив характерные черты строгановской школы. Росписью украшали почти все, что окружало крестьянина: предметы обстановки, посуду, утварь и даже орудия труда. Лучшие из них собраны сейчас в музеях. Больше всего в этих коллекциях расписных прялок. Среди северодвинских прялок наблюдательный глаз может выделить два типа росписи. Чтобы познакомиться с ними, рассмотрим внимательно две прялки. На одной из них роспись ярче, узорнее, измельченнее. В нижней части лопаски -- изображение парусного трехмачтового судна с флюгерами. Весь рисунок обведен четким черным контуром и раскрашен зеленой и желтой красками. Узорочье растительного орнамента (почти точно повторяющего устюжскую роспись 17 века), светлый фон, тщательность выполнения деталей рисунка при его плоскостности говорят нам о традициях строгановской живописной школы 16-17 веков. Парусное судно близкого облика можно увидеть в изображениях и на бумаге и в рукописях 17-18 веков.
Другая прялка отличается от первой колоритом, композицией узора и его содержанием. Вся поверхность лопаски разделена на правильные прямоугольники, в которые как в рамки вписаны изображения и геометрические фигуры. В этих изображениях связь с древнерусской живописью прослеживается более наглядно: старец и юноша одеты в длинную одежду - подобие хитонов, попавших в наше искусство через византийские рукописи. Из тех же источников заимствованы фигурные колонки крыльца, сводчатые двери, высокие каменные здания, заполняющие орнамент прялки. Тона росписи менее яркие, красный цвет темнее и глубже, добавлена позолота.
Происхождение обеих росписей помогли определить надписи, имеющиеся на двух предметах из коллекции ГИМ. Один из них - описанная выше прялка с изображением крыльца. Надпись сделана золотой краской по нижнему краю лопаски и округлым выступам - «сережкам». Буквы стерлись и читаются с трудом. Первую букву разобрать не удалось. Надпись гласит: «. . . ургоменской волости сребреницы степаниды дмитровны чюраковых».
На одной из карт Севера 18 века удалось найти волость, очень близкую по названию, - «Кургаменская». Она была расположена на берегу Северной Двины, в среднем ее течении. Сейчас ее территория составляет часть Ви- ноградовского района. Поездка туда экспедиции Исторического музея подтвердила правильность наших предположений: по сведениям старожилов, здесь, в Борке, в центре бывшей Кургаменской волости, действительно жило много живописцев, украшавших росписью различные предметы.

Прялка с росписью Я. И. Ярыги и а. Деталь. Середина 19 в. Северная Двина, Пермогорье

Вторая надпись сделана на детской колыбели, украшенной росписью первого типа. Эта надпись более подробна и лучше сохранилась: «Сия колыбель Пер- могорской волости деревни Запустеньской крестьянина Николая Матфеева сына Смиренникова крашена 1867 года» (ГИМ-32604/2381).
Старые карты и работа экспедиции помогли музейным работникам открыть и другой центр росписи. Он находился тоже на Северной Двине, но выше по течению, ближе к Устюгу Великому. Деревни, где жили мастера-живописцы, входили в бывшую Пермогорскую волость (сейчас - Красноборский район). Занятие населения росписью отразилось в названиях некоторых деревень. Так, одна из них называется «Помазкино».
Познакомимся теперь ближе с образцами пермогорской росписи прялок. Роспись их интересна не только как украшение: всю жизнь крестьянина тех мест раскрывает нам художник своим искусством. Сохраняя древние живописные традиции, он изображал многое из того, что видел вокруг себя, перемежая сказочно-фантастические образы с реальными. Вот один из наиболее интересных образцов росписи прялок. В центральной части лопаски на скамье сидят две пряхи в сарафанах и кокошниках; рядом с ними - кудрявый парень с гармонией и швея. Это - посиделки. Окошки в клетку, воспроизводящие тип старых слюдяных оконниц, и скамья показывают нам, что действие происходит внутри помещения, по-видимому, в избе. В то же время рамку сценки венчает шатер, с древних рукописей перенесенный на прялку. На одной из иллюстраций «Свода Грозного» вокруг стола сидят князья, над ними шатер из яркой полосатой ткани. Верхушка этого шатра и раскраска очень похожи на шатер с прялки. Заимствовав из рукописи древнюю схему изображения, художник заполнил ее близким ему содержанием. Сценки прядения преобладают, но есть и много других. Сходство лиц в изображениях делает сценки как бы последовательным рассказом о жизни крестьянской семьи. В это же время женщины заняты домашними работами: прядут, нянчат детей, ухаживают за домашним скотом. Не забыл мастер и самого себя: на одном туеске мы видим его за росписью дуг. На ряде предметов в расписной орнамент включены надписи, сделанные славянской вязью. В шутливой или назидательной форме мастер как бы обращается к владельцу предмета. Так, например, на одном бураке (берестяном ведерке для напитков) мы читаем: «сей бурачекь очень крепокь и угожь для наливания квасу с перышкомь» … (т. е. с хмелем. -С. Ж).
Реальность изображений подтверждается множеством деталей, скрупулезно точно нарисованных живописцем: сарафаны и кокошники женщин, полочки со штофами на стенах, самовары и кареты - все соответствует формам одежды и предметов того времени и места. Мы можем проследить даже, как в росписи отражаются и изменения, происходящие со временем в бытовой обстановке крестьянина. Так, вместо сарафанов появляются городские модные платья, вместо кокошников - платочки, а на месте слюдяных клетчатых окошек - стекольчатые. Правдивое отображение жизни в произведениях народного мастера позволяет нам полнее познакомиться с крестьянским бытом Севера, а с другой стороны - датировать «беспаспортные» музейные предметы. Вместе с жанровыми сценками в пермогорской росписи часто встречаются сказочно-фантастические сюжеты: птица Сирин, лев, единорог. По всей вероятности, они были навеяны художнику местными сказаниями, сказками, легендами, песнями. Образы птицы Сирина, льва, единорога, пришли в русский эпос с Востока вместе с фантастическими легендами о чудесах этого далекого мира. Соединившись с местным устным творчеством, они приобрели новые черты и стали любимыми героями народного фольклора Севера. Каждый из этих образов характерен определенными чертами, с которыми он и изображался. Так, Сирин - легендарная райская птица, отличалась сладкозвучным пением и прекрасным женским ликом. Она изображалась в виде птицы с женской головой и ярким красочным оперением. Лев, очевидно, привлекал могуществом и силой. Как непобедимый царь зверей он вошел в русские народные сказки, утратив отрицательные качества; в сказках лев - не свирепый злой хищник, а доброе и благородное существо, друг человека. И в пермогорских росписях лев изображался добродушным, с очеловеченным ликом, его облик часто ближе к собаке, чем к своему грозному прообразу. Единорог - мифическое существо, изображение которого живописцы часто могли видеть на переплете старопечатных книг, так как лев и единорог входили в герб, с 16 века ставший фирменным знаком Московского печатного двора. Легенды наделили рог животного магической силой, способной поражать злых людей и еретиков. В росписи единорог изображался в виде коня с горизонтальным прямым отростком на лбу.
Несколько фантастический растительный орнамент прялок также приобрел у живописцев свой смысл; как мы уже говорили, - это «кустики», всегда окруженные круглыми красными ягодами. Как и в северных сказках, - это тот фон («кустики ракитовы ягодки изьюмовы»), который символически представляет окружающую природу.

Народные мастера, авторы этих замечательных произведений, остались нам неизвестными. Из большого количества предметов с пермогорской росписью, хранящихся в наших музеях, ни один не имеет подписи. Тем не менее, внимательно приглядевшись к росписи на прялках, мы можем различить «почерк» отдельных мастеров. Помимо живописной манеры их можно выделить по приверженности к определенным сюжетам и композиции рисунка. Так, среди пермогорских прялок коллекции нашего музея высокой художественностью росписи обращают на себя внимание работы живописца, любимые сюжеты которого посиделки, катание в карете и чаепитие. Эти сюжеты он с точностью в деталях повторяет на всех прялках, так что персонажи изображений кажутся благодаря их сходству одними и теми же действующими лицами какого-то бесконечного повествования. Уверенный четкий рисунок, тонкость выписанных деталей говорят нам о хорошем мастере миниатюрного письма.
В росписях этого мастера можно заметить больший архаизм в бытовых деталях: иконописные круглые шапочки на седоках, причудливые фигурные кареты, штофы на полочках. На некоторых прялках видно не совсем удачное подражание его росписям. Все это говорит о том, что его работы относятся к более раннему времени, чем остальные.
В росписях позднейших прялок заметно упрощение сюжетов и композиции. Много новых бытовых деталей: городская одежда вместо сарафанов на пряхах, сани вместо карет, картузы вместо круглых шапочек. Исчезают лев и единорог, расписное поле делится только на две части.
Сведения, собранные у старожилов Пермогорья экспедицией ГИМ, помогают нам датировать прялки и, что важнее, восстановить некоторые имена живописцев. В деревне Черепа ново в 1959 году жил один из мастеров росписи - Дмитрий Андреевич Хрипунов. Вся семья его - отец Андрей Игнатьевич и два брата Петр и Василий - до начала 1930-х годов занималась живописным мастерством: расписывали все, что ни приносили им крестьяне. Недалеко от этой деревни, в Помазкино, в конце прошлого века жили братья Александр и Василий Мишарины. Искусством росписи особенно славился старший - Александр; его рисунок отличается некоторой измельченностью и тщательностью, которая отдаленно напоминает роспись упоминавшегося лучшего мастера на самых старых наших прялках. Крестьяне любили его работы и называли их «аккуратными». Судя по сведениям старожилов, А. Мишарин учился живописному искусству у самого известного мастера Пермогорья - Якова Ивановича Ярыгина, жившего там в середине прошлого века. Сходство манеры росписи А. Мишарина и автора лучших росписей наших прялок, годы жизни Я. И. Ярыгина, совпадающие со временем создания этих произведений, позволяют предположить, что автором этих росписей и был прославленный Я. И. Ярыгин.
Приверженность к определенным сюжетам была характерной для всех мастеров. Так, Д. А. Хрипунов и его братья чаще всего рисовали «райскую птицу» и чаепитие, Мишарины - поездку в санях и коней, у каждого из них был свой излюбленный колорит. Любили крестьянки яркую и праздничную пермогорскую роспись. Бережно хранили они лучшие произведения народных мастеров. Благодаря им сейчас наши музеи располагают богатыми коллекциями расписной пермогорской утвари.

Мы познакомились с самыми интересными видами прялок Севера. Их украшения показали нам не только богатство творческой фантазии, мастерство их исполнителей. Они раскрыли нам многообразие окружающего их мира, богатство культуры. Наблюдательный народный художник с острым всевидящим глазом и умелой рукой как бы приоткрыл нам завесу прошлого и позволил увидеть яркие картины жизни того времени.
Теперь мы с Севера должны переместиться в южном направлении, к Волге, в верхнем течении которой расположены Ярославская и Костромская области.
Совсем непохожи на северные прялки этих районов, и если поставить рядом вологодскую прялку и прялку ярославскую, то трудно представить, каким путем такое большое различие могло возникнуть в соседних губерниях. Одна крупная, массивная, с большой лопаской на толстой ножке, другая-небольшая, легкая, и ножка у нее тонкая, ажурная. Все в ярославской прялке говорит о большом искусстве резчика. И если на Северной Двине мы познакомились с
высокими образцами живописного мастерства, здесь мы находим шедевры, сделанные не кистью, а резцом.
Искусство поволжской резьбы уходит в далекое прошлое. Еще в 16 веке местных плотников как самых искусных вызывали на работы в Москву. Такие вызовы стали массовыми, когда начали строить Петербург. С тех пор уход на заработки в столицы стал постоянным занятием ярославских и костромских крестьян. В середине 18 века отход на промыслы принял такие широкие размеры, что даже по официальным статистическим сведениям охватывал треть всего взрослого мужского населения деревни обеих губерний. Крестьяне-отходники не порывали с деревней. Обычно они уходили в октябре месяце, с тем чтобы весной вернуться домой на полевые работы. Большую часть года в деревне оставались только женщины, дети и старики. «Бабьей стороной» называли эти края раньше.
Хорошее знакомство со столицей, с ее бытом не проходило бесследно для местных плотников. У себя в деревне они старались подражать городской жизни: лепные потолки и обои, модную щеголеватую одежду, фарфоровую посуду, самовары можно было здесь увидеть чаще, чем в других местах России. Недаром и звали отходников «питерщиками».
По-видимому, в связи с этим в форме и украшениях прялки мы находим черты городской архитектуры. Ярославская прялка имеет четырехгранную пирамидальную ножку, которая переходит в маленькую плоскую головку - лопаску, слегка суженную вверху. Нижние края лопаски оттянуты вниз в виде выступов - «сережек», а верхний украшен зубчиками. Виртуоз-резчик придавал ножке прялки форму многоярусной башни. В каждом ярусе со всех четырех сторон прорезал сквозные окошки, что придает прялке удивительную легкость. Высокое мастерство резьбы, большая любовь к своему делу сквозят в каждой порезке. Вся высота ножки не больше полуметра, а на ней вырезано до тридцати ярусов, так что каждое окошко не более сантиметра. Вместе с тем и витые колонки его и арочный свод тщательно отделаны и украшены резьбой, а таких окошек в прялке не меньше ста. Одна из прялок собрания Исторического музея отличается особенно тонким искусством резьбы: на ножке в сорок шесть ярусов вырезано более пятисот окошек. К сожалению, имени этого мастера мы не знаем, он не оставил подписи ни на одном из своих произведений.

Прялка с посвящением владелице. Детали. 2-я половина 18 в. Северная Двина, Борок

По форме лопаски и ножки все ярославские прялки близки между собой. Различаются они главным образом тщательностью художественной отделки. Особенно высоким, почти ювелирным искусством резьбы поражают многоярусные прялки-башни, имеющие более двадцати пяти ярусов. Лопаска этих прялок орнаментирована кругом-солнцем, окруженным сиянием лучей, которые тончайшей паутинкой расходятся по всей поверхности. Такие же части круга украшают углы лопаски и основание ножки.
В другой группе прялок с ажурной ножкой количество вырезанных окошек меньше, резной узор на лопаске более крупный и грубый; мелкие арочные окошки многоярусных прялок сменяются здесь прямоугольными прорезями большего размера. Создается впечатление, что вместе с уменьшением количества ярусов на ножке (до трех-четырех) снижается и художественное мастерство резьбы.
Попробуем теперь определить, к какому времени можно отнести эти группы прялок.
На одной из «малоэтажных» прялок на донце вырезана дата «1797» и подпись мастера «Никита Сидоров» (ГИМ-33640/2918). Резьба ее не отличается виртуозностью многоярусных прялок: ножка имеет всего семь этажей прямоугольных прорезей без тщательной отделки деталей. Однако, внимательно приглядевшись к лопаске, мы замечаем новую интересную деталь: ее выступам-«сережкам» придана отчетливая форма головы коня. В то же время на лопаске многоярусных прялок в этом же месте просто фигурный выступ. Конек в крестьянском орнаменте - один из частых и любимых мотивов украшений. Так, в Ярославской губернии головы коней вырезывались на причелинах крыши. То же изображение можно увидеть на многих предметах крестьянской посуды, утвари, обстановки, орудиях труда. На некоторых предметах изображение коня так прочно связалось с самой вещью, что перешло в ее название. Так, тверской ковш с ручкой в виде головы коня назывался «конюх». Спинка лавки в избе с такими же украшениями - «коник», охлупень на гребне крыши - «конь». Мотив этот идет из глубокой древности, когда в связи с культом коня изображение его головы помещали на крыше. С течением времени обычай этот забылся, изображения коньков исчезли, сохранившись нередко только в названии вещи. Поэтому прялки с коньками на лопаске можно считать более ранними, чем без них. Следовательно, поскольку прялка с коньками датирована концом 18 века, многоярусные прялки могут быть отнесены к началу -первой половине 19 века.
С середины прошлого века процесс прядения в Ярославской губернии механизируется, ручное ткачество сокращается, в связи с этим уменьшается и спрос на прялки. По-видимому, этим можно объяснить постепенное снижение художественности отделки прялок: они делаются проще, грубее, прорезная ножка заменяется сплошным стояком - резным или точеным. Костромская прялка по форме ножки несколько напоминает ярославскую; влияние городской архитектуры здесь еще заметнее: ножка прялки состоит из трех-четырех ярусов, каждый из них имеет вид классического портала в духе 18 века, со стройными колонками и капителями. Лопаска шире ярославской, на верхнем крае ее три остроконечных выступа - рога. Костромскую прялку отличает также роспись, которая в виде свободного цветочного орнамента нередко украшает лопаску. Дело в том, что в Костромской губернии наряду с плотничьим было широко распространено и малярное ремесло. Маляры-отходники, возвращаясь из Петербурга в деревню, охотно принимали заказы по украшению предметов росписью.
В нашей коллекции есть несколько прялок, представляющих собой оригинальные образцы костромских прялок. Ножки их также многоярусные, но сплошные и состоят из нескольких различных по форме многогранников, поставленных один на другой. В каждую грань многогранников под стекло подложены кусочки разноцветного ситца, обоев, осколков цветного стекла или зеркала. Все это делает прялку очень нарядной. О мастерах второй половины прошлого века удалось собрать сведения экспедиции ГИМ в Костромскую область в 1958 году.

Прялка с росписью Я. И. Ярыг и на. Деталь. Середина 19 в. Северная Двина, Пермогорье

Такие прялки делали отец и сын Отвагины, жившие в деревне Новографской бывшего Галичского уезда. Отвагина-сына, Захара Васильевича (1844-1914), еще хорошо помнили односельчане. Он был плотником высшей квалификации, то есть кроме обычной плотничьей работы умел вырезать сложные резные украшения на домах, предметах крестьянской обстановки и быта. Прялки он делал по заказу, его знали далеко за пределами родной деревни. Расписывать готовые прялки отдавали маляру этой деревни - В. В. Родионову.
«Прялки с фонарями» называли их крестьяне. И правда, разноцветные застекленные многогранники ножки напоминали китайские фонарики.
Материал для украшения «фонарей» приносила заказчица, собирая все, что находила подходящего: кусочки ткани от платьев, конфетные бумажки, осколки разбитого зеркала. Просиживая долгие вечера за работой, она любовалась нарядной прялкой и вспоминала события, связанные с той или иной картинкой, с тем или иным отрезком ткани. «Смотришь и вспоминаешь, рассказывала одна женщина, - когда в каком платье ходила». Поэтому и любили местные жительницы прялки с фонарями.
Между Ярославской и Костромской областями узкой полосой, простирающейся с юга на север, лежит территория, на которой был распространен вид прялок, непохожий по форме и украшениям ни на ярославский, ни на костромской. Их принято называть ярославско-костромскими. Эти прялки сделаны из одного куска дерева и имеют вид плоской доски, изогнутой под тупым углом в месте перехода донца в ножку. Поэтому ножка стоит не вертикально, а наклонена, «кланяется» в сторону пряхи. Ножка, широкая у основания, плавно сужается кверху, образуя что-то вроде сильно вытянутого треугольника, который из узкого перешейка переходит в ромбовидную островерхую лопаску. По-видимому, из-за сходства верхушки прялки с древними теремами их называли «терематыми», или ласково «тереманя».
Орнамент прялок также очень своеобразен и хорошо сочетается с их оригинальной формой: вершина лопаски украшена сквозной прорезью в виде растения, на симметричных веточках которого сидят птички-уточки, а у основания вырезаны коньки. В растении мы узнаем традиционный мотив «древа жизни», уже встречавшийся раньше на вологодских прялках. На поверхность ножки тонкой контурной линией нанесен резной рисунок. Он расположен ярусами, которые, сужаясь вместе с поверхностью ножки, заканчиваются островерхим сооружением со шпилем, переходящим на лопаску. Резчик удачно вписал вершину постройки в самую узкую часть ножки, и благодаря этому рисунок сливается с формой прялки в единое целое.
Резьба контуром на прялках нам почти не встречалась, в крестьянском творчестве это сравнительно редкий вид искусства. Техника этой резьбы позволила резчику перейти от простых геометрических фигур к более сложным сюжетным изображениям, не прибегая к кисти и краскам. Резец - не такое послушное орудие, как кисть. Проще всего провести прямые линии. Поэтому в резном рисунке ярославско-костромских прялок преобладают прямые линии, отчего изображения имеют упрощенно-схематический облик. Рассмотрим внимательно одну из ярославско-костромских прялок. В нижнем ярусе мы видим маленький столик с сосудом, а по сторонам его-по две фигуры в профиль, обращенные к столу. Все фигуры в одинаковых длинных одеждах, напоминающих кафтаны, у них круглые, несколько сплюснутые головы с прической, показанной короткими вертикальными черточками. Это - вино- питие, одна из традиционных сценок русского орнамента, известных еще в 17 веке. Если мы сравним это изображение с росписью на лубяном коробе 18 века, то увидим там такой же столик с сосудом и те же фигуры в длинных одеждах; только на прялке резчик не изобразил высоких головных уборов в виде боярских шапок, характерных для таких сцен и часто встречающихся на других прялках. Выше сценки винопития изображен такой же стол, но с самоваром и чайником; по сторонам художник также поместил две человеческие фигуры, точно повторяющие нижние. Еще выше - башня с высоким шпилем, нижний ярус ее целиком заполняют большие круглые часы. По тому, как тщательно они нарисованы, чувствуется, что на них главным образом направлено внимание резчика: по размеру часы больше башни, очень точно нарисован циферблат с римскими цифрами, большая и малая стрелки. Увидев впервые в городе башенные часы, мастер перенес «новинку» в орнамент прялки. В этом резном рисунке есть незаметные на первый взгляд, но очень важные для нас детали: над самоваром справа вырезана дата «1838», а на циферблате три буквы - «МФЧ».

Мы уже говорили о том, как редко крестьянские изделия подписывались мастером и как трудно сейчас нам восстанавливать имена народных умельцев, определять время создания предметов. Ярославско-костромские прялки являются в этом отношении приятным исключением: на многих из них вырезаны даты, буквы, цифры. Исключение это не случайно. Данная группа - самый массовый и устойчивый тип из всех прялок. Они употреблялись на территории, которая с 16 века являлась основной по выработке ручной пряжи, поэтому выработка прялок приобрела здесь массовый характер и профессионализм в отделке. Каждый мастер обслуживал, очевидно, свой район; подпись его являлась как бы клеймом изделия, и, хотя полного имени резчик не оставил, по повторяющимся инициалам мы можем выделить прялки одного автора.
По всей вероятности, массовостью выделки подобных прялок можно объяснить и встречающиеся на них номера, которые колеблются от второго до двухсот восемьдесят четвертого. Нередко одному мастеру приходилось вырезать очень много прялок, и чтобы учесть их количество, а главное, показать спрос на его изделия, он ставил на каждом из них номер. На ряде прялок нашей коллекции, выполненных одним резчиком, мы можем проследить, как вместе с датами последовательно увеличивается номер изделия. Вместе с тем погоня за славой или подражательство известным мастерам могло привести к вымышленной цифре. Так, например, на одной из прялок Русского музея имеется номер 1831 (ГРМ -1599).
Наличие номеров - интересный штрих, характеризующий группу ярославско-костромских прялок. Благодаря этим ценным данным мы имеем возможность не только безошибочно выделить в этой группе работы одного мастера, определить индивидуальные черты его творчества, но и проследить развитие этого творчества на протяжении сравнительно длительного отрезка времени. В нашей коллекции можно выделить прялки двух мастеров - «МФЧ» и «МИК»27. Прялок «МИК» - две, одна из них 1821 года, другая - 1828 года. Прялки мастера «МФЧ» датированы 1836 и 1882 годами. Сюжеты резьбы на них одни и те же - винопитие, чаепитие и башня. Различаются прялки преимущественно деталями резьбы и характером изображения башни. Так, у мастера «МИК» на головах участников сцен какие-то замысловатые уборы, самовар - конической формы, ножки стола - прямые. В его сценах чаепития интересна одна деталь: желая показать, что фигуры за чайным столом сидят, но не умея их посадить, резчик изобразил возле стоящих фигур стулья, как бы придвинув их к ним и срезав часть одежды. Особенно тщательно у мастера «МИК» прорисована башня, несколько напоминающая деревенскую колокольню: четко показан каждый ее ярус, лестница в верхних пролетах, колокол с веревкой; у входа в башню -часовой с ружьем «на плечо». Сравнивая эту прялку 1821 года с другой - 1828 года, его же работы, мы замечаем, как точно мастер повторил рисунок, даже детали: конический самовар, эллипсовидные головы в уборах, арка над столом. Его стремление точно повторить рисунок всех трех ярусов (который мы видели на предыдущей прялке) на прялке с более короткой ножкой привело к некоторому сплющиванию рисунка.

Прялка с росписью A. J1. Мишарина. Общий вид и деталь. Конец 19 в. Северная Двина, Пермогорье

То же самое наблюдаем мы, сравнивая прялки работы «МФЧ», хотя их разделяет период не в семь, а в тридцать шесть лет. Индивидуальная манера резьбы легче всего прослеживается в относительно сложных элементах рисунка, как, например, человеческие фигуры, башня, часы. Как мы говорили, в резьбе «МФЧ» главное - не башня (как у «МИК»), а часы. При сохранении всех особенностей манеры и стиля резьбы рисунок повторен еще более точно. Трудно поверить даже, что обе прялки созданы не одновременно.
Отсюда можно сделать очень важный вывод: каждый мастер повторял свои рисунки почти без изменений. Такой вывод особенно интересен тем, что он подтверждается подобными же наблюдениями и в других областях народного творчества. На основании таких же признаков мы можем выделить в группе ярославско-костромских прялок работы еще нескольких резчиков. Даты, вырезанные на многих прялках, позволяют нам познакомиться с тем, как изменялись сюжеты резьбы с течением времени. Наиболее ранняя прялка
коллекции Исторического музея имеет дату 1798 год. Сюжет ее близок к описанным: в нижнем ярусе изображены три фигуры в высоких головных уборах, но без стола в центре; вместо чаепития - орнаментальная арка, а выше -башня с высоким шпилем и часами под куполом. Реальность изображения башни наводит на мысль, что автор старался передать какой-то конкретный объект, а не просто украшал прялку. Если допустить, что резчик был из числа «питерщиков» и работал в столице, то скорее всего он хотел воспроизвести башню Петропавловской крепости. Как известно, построена она была в 1733 году. Часы (первые башенные) на ней были установлены по специальному указу Петра I. Это здание в 18-19 веках было одной из знаменитых построек, особенно из-за часов и высокого шпиля (тридцать четыре метра). Оба этих характерных признака и передал резчик в башне на прялке. Удачно вписанная в контуры прялки, башня заняла прочное место в ее орнаменте, меняясь лишь в деталях, в зависимости от вкуса того или иного резчика. С течением времени изображение ее становится все более и более далеким от оригинала. В самых поздних прялках от башни остается один лишь схематический контур, заполненный рядами геометрического орнамента.
На одной из прялок в сцене чаепития привлекает такая деталь: на столе стоит не самовар, а чайник. Известно, что в ярославскую деревню самовар проник на рубеже 18 и 19 веков, когда он заменил чайник. Изображение чайника, таким образом, говорит нам о том, что прялка была сделана еще до появления самовара, то есть в 18 веке, а сам факт - о правдивом отображении резчиком современной ему действительности.

Прялка. Деталь. 2-я половина 18 в. Северная Двина, Борок

В стиле и технике резьбы на описываемых прялках коллекции Исторического музея можно заметить несколько вариантов. На большинстве прялок резной рисунок выполнен прямолинейным резковатым контуром, детали рисунка заполнены одинаковым орнаментом, будь то одежда, посуда или часть башни. Этот прием делает рисунок несколько схематичным, плоским и обобщенным. Некоторые прялки выделяются высокой техникой резьбы. Так, на одной из них традиционная сценка чаепития дана совсем по-другому: вместо обычных угловатых фигур, стоящих по сторонам чайного столика, мы видим изображения, выполненные плавными, округлыми линиями. Совершенное владение резцом позволило мастеру обогатить рисунок рядом конкретных деталей, сделать его объемным, передать в отдельных предметах черты, характерные для определенного времени: одежда военных, форма самовара и т. д.
На другой прялке эта же сценка выполнена рельефной резьбой и еще больше насыщена деталями. Фигуры, расположенные, как обычно, по сторонам стола с самоваром - в свободных, естественных позах: женщина сидит с чашкой в поднятой руке, мужчина стоит, галантно склонившись к ней. Оба -в городских костюмах, переданных до мельчайших складок. Своеобразно трактована башня: она изображена в виде классического портала с аркой, которая служит обрамлением «чаепития».
Работа музейных экспедиций позволила уточнить территорию распространения ярославско-костромских прялок. Они употреблялись преимущественно в Ярославской области, на границе с Костромской, там, где сейчас расположены Даниловский и Любимский районы. В Костромской они встречались только в Некрасовском районе (юго-западной части области). В каждом из них резной орнамент имел свои отличительные черты. Так, например, у даниловских прялок в нижнем ярусе чаще всего изображались петушки, а у любимских - «винопитие». В орнаменте костромской группы мы находим, с одной стороны, те же мотивы классической архитектуры; с другой стороны, здесь встречаются еще сюжеты известной судовой резьбы (растительные побеги, сирены). Высокий уровень техники резьбы и характер мотивов говорят, что авторами ее могли быть резчики-профессионалы, испокон веков украшавшие волжские суда.

Прялка. Деталь. 1-я четверть 19 в. Северная Двина, Борок

В этом небольшом обзоре мы рассмотрели лишь небольшую часть крестьянских художественных произведений, хранящихся в Государственном Историческом музее. Много таких предметов, подлинных произведений народного искусства, бережно хранят, собирают и изучают музеи нашей страны. Хотя эти вещи - будь то ковш в виде птицы, рубанок в форме льва или резная деталь избы наподобие вышитого полотенца служили для самых обычных, повседневных нужд, в их украшения вложено столько выдумки, творческой фантазии и мастерства, что они являются не столько предметами быта, сколько памятниками искусства. Среди трудящихся масс города и деревни не было художников-профессионалов, которые могли бы заняться «чистым искусством» и в живописи или скульптуре отразить свои творческие способности. Поэтому украшение бытовых предметов для народного художника было единственной возможностью воплощения его художественных замыслов.
Умение украсить вещь резьбой, росписью или скульптурой, мастерство отделки предметов веками передавалось из поколения в поколение, непрерывно совершенствуясь. Поэтому, казалось бы, самые рядовые предметы быта или орудия труда поражают нас совершенством формы и орнамента, техникой изготовления и составляют золотой фонд русского прикладного искусства. Длительность художественной эволюции предметов народного творчества соединили в мотивах украшений самые разнообразные элементы. Одни из них дошли до нас из глубокой древности и наглядно свидетельствуют о том пути, который прошло это искусство в своем развитии. Другие - и они наиболее интересны - мастер вносил из современной ему жизни. Благодаря его тонкой наблюдательности и острому глазу, эта жизнь воплощалась в реальные конкретные образы, которые как бы приоткрывают завесу времени и позволяют заглянуть в окружающий художника мир. Так присущая человеку любовь к прекрасному помогала скрашивать тяжелый труд, вносила в него поэзию, свидетельствуя о жизнеспособности и силе народа. Прялка с посвящением владелице. Детали. 2-я половина 18 в. Северная Двина, Борок Прялка олонецкая. Конец 18 - начало 19 в. Архангельская область

Пожалуй, ни одно орудие крестьянского труда не украшалось так многообразно, любовно, как прялка. Дух захватывает от силы народной фантазии и искусства, когда видишь резные, инкрустированные (даже зеркальцами!) расписные (даже по торцам!), гребневые, теремковые, светлые и темные, детские и взрослые прялки, прялицы, пресницы всех уголков России!
Итак, ручная прялка, состоит из вертикальной части, куда привязывается кудель и горизонтальной (донце), где сидит пряха. Вертикальная часть состояла из лопати и шейки (ножки). Украшали и расписывали именно лопатку или лопать.

Конечно, такой затейливый предмет не только украшал крестьянскую избу, но и согревал душу неутомимой пряхе, в полном смысле скрашивал бесконечный монотонный труд.
Прялка была ценным подарком: отец дарил ее дочери, жених - невесте, муж - жене. В некоторых местах, по обычаю, жених должен был изготовить прялку собственноручно, а старую родительскую сломать в знак помолвки.

Прялка, кудель и веретено

Сюжеты на прялках

Фрагмент Свидание невесты с женихом 1817

Фрагмент Чаепитие, кадриль 1835

Орнаменты на прялках (фрагменты)

Ножка прялки Вологда 19 век

Громовой знак. Донце швейки. Городец 19в

Громовой знак. Фрагмент лопасти. Ярославская губерния 19в

Знак поля. Фрагмент лопасти. Олонецкая губерния 19в

Солярный знак. Фрагмент лопасти. Олонецкая губерния 19в

Солярный знак. Фрагмент ножки. Верхняя Тойма. Первая половина 18в

Верхняя Тойма. Первая половина 18 в

Солярный знак. Ярославская губерний. 19 в

Ракульские

Конечно, такой затейливый предмет не только украшал крестьянскую избу, но и согревал душу неутомимой пряхе, в полном смысле скрашивал бесконечный монотонный труд.
Прялка была ценным подарком: отец дарил ее дочери, жених – невесте, муж – жене. В некоторых местах, по обычаю, жених должен был изготовить прялку собственноручно, а старую родительскую сломать в знак помолвки.

Многие прялки в добавление к росписям содержали дарственные надписи типа «Кого люблю того дарю», советы, поучения: » Пряди, прялку береги, за отца бога моли». Или вот такое: «Пряди, моя пряха, пряди нелениса» или тут же можно было прочесть лукавый ответ: «Я бы рада пряла, меня в гости звали» (орфография сохранена).

Почти все народные росписи по дереву пришли к нам с прялок.
Надо сказать, что прялочные поверхности не так уж и простые: и «башенки» сверху, и «серьги внизу, и бока резные, и стояк с «яблоком».

Грязовецкие прялки

Именно эта обманчивость подводит многих начинающих художников. Особенно, если стараются повторить какой -нибудь образец росписи, взятой из книжной иллюстрации – фрагмента. Эта «точная копия», перенесенная на доску, часто становится чуть ли не пародией.
И все потому, что горе-художник не видел всего образца. Поэтому очень важно посещать музеи и выставки, осматривать предметы со всех сторон.

Это, кстати, поможет и тем, кто судит народное искусство как в некотором роде примитивное, неаккуратное, небрежное и тем самым прощает эти огрехи себе. Когда видишь большую поверхность прялки в натуре, во всех ракурсах, то мыслей о неточностях и небрежностях уже не возникает, а восхищенно думаешь:»Дорасти бы до такой простоты!»

А сейчас познакомимся с устройством прялок.

Они были двух типов: с гребнем и с лопастью.
Гребневые бытовали в центральных, южнорусских губерниях и в Поволжье. А с лопастями – на Севере, а также в центральных губерниях, на Урале, в Сибири, на Алтае.
«На осине сижу, сквозь клену гляжу, березу трясу» – эта старинная русская загадка о прялке полностью описывает, из чего она была сделана.

Прялки. Кистевая роспись

Донца вырезали из осины или липы, гребень делали из твердых пород, чаще всего из клена, ну а веретено было березовым.

Прялки 19 века. Вологодская область

Прялки-гребни были разборные и состояли из двух деталей, самого гребня и донца (гузно, подгузок, дно) куда он вставлялся.

На нижней Вычегде существовала иная роспись. На лопасти прялок по киноварному, или ярко-синему фону наносился сложный растительный орнамент в виде букетов роз с пышными распустившимися цветами и зеленой листвой. Растительные мотивы наносились красным, голубым, желтым цветом с тонировкой более светлых тонов и контурной черной обводкой некоторых деталей.

Как раз такими и были городецкие прялки со знаменитыми расписными донцами.
Кажется, зачем же было так стараться над росписью, которая никому не будет видна под сидящей пряхой? Ан нет, представьте только, до чего же было красиво такое украшение (картина!) на бревенчатых стенах избы, куда его вешали, пока пряха бездействовала!

Прялки с лопастью – лопаской, личиной, головкой, пером – по-разному называли верхнюю часть таких прялок – были разборными или, что встречается чаще, сделанными из цельного куска сосны или ели с корневищем так, чтобы сразу получался и подгузок, и лопаска. Поэтому такие прялки назывались «копылками», «корневухими».

Прядение и ткачество были самыми трудоемкими из всех видов работ, падавших на плечи крестьянки. Почти пять месяцев в году, с ноября по март, проводила она за прялкой.

«В избушке, распевая, дева
Прядет, и, зимних друг ночей,
Трещит лучинка перед ней» -

Писал Александр Сергеевич Пушкин.

Работа пряхи часто продолжалась за полночь, и приходилось пользоваться лучиной, вставив ее в светец, рядом с которым (в противопожарных целях) стояла бочка с водой. На лавку рядом ставили лукошко с клюквой. Потому что кислая клюква способствовала выделению слюны, которой пряха время от времени смачивала нить.

«Ручное прядение было очень медленным. Обработанное льняное волокно – кудель – привязывалось к верхней части прялки – лопасти, а на сиденье прялки – донце, установленное на лавке, садилась пряха и левой рукой осторожно вытягивала из кудели нить, скручивая ее при помощи веретена. Сколько нужно было ловкости и терпения, чтобы нить получилась тонкой, ровной и прочной: чуть потянешь, сильнее – она оборвется, а чуть слабее – будет слишком толстой или неровной. Вытянув нить достаточной длины, пряха сматывала ее на веретено, и повторяла всю операцию сначала. Самая искусная пряха, работая от зари до зари, могла напрясть в день не более трехсот метров пряжи. А чтобы получилось хотя бы 15 метров ткани, нужно было изготовить не менее 20 тыс. метров пряжи!

Поэтому прясть и готовить себе приданое девушка начинала уже с 6 – 8 лет.
Веретена с напряденными нитками – мочками пряхи складывали в специальную коробку – мочесник. Стенки его были расписаны также нарядно, как и сама прялка. С мочесниками и прялками девушки ходили на посиделки, или супрядки, – веселые вечеринки. Там девушки усаживались на лавки, начинали прясть, затягивали песни. Вскоре в избу приходили и парни. Изба быстро заполнялась народом, работа чередовалась пением, играми и плясками (см. рис.). Красивая прялка была гордостью владелицы. Она несла ее на вечеринку, держа за ножку, так, чтобы все видели резной или расписной наряд прялки.

Интересно, что из многих сотен прялок, хранящихся нынче в наших музеях, ни одна не повторяет другую. Так и кажется, что каждая прялка наделена своими индивидуальными чертами, имеет свой неповторимый характер.
Типы прялок сложились в далекие времена. На каждой сравнительно небольшой территории была своя форма прялки, свои приемы украшения.
Прялки Русского Севера (Вологодская, Архангельская области) славились своей резьбой и росписью. В узорах повторялись древние символы солнца, звезд, земли, водной стихии – круги, квадраты, ромбы, зубчатые и прямые линии.

Пряла лен, пряла лен,
Да льняное волокно.
Приходи ко мне, миленочек,
С тальянкой под окно».
Частушка, Холмолгорский район.
Росписи Северной Двины и Мезени.

Народные росписи, рожденные на берегах рек Северной Двины и Мезени, – яркое и самобытное искусство. Эти школы народного мастерства возникли в Х1Х в. Северодвинская роспись объединяет несколько крупных центров. Среди них особенно выделяются росписи пермогорская, ракульская, борецкая. Еще одна очень интересная роспись архангельского края – мезенская.

северодвинская прялка

Круг бытовых предметов, которые украшала и преображала роспись, был очень широк: ковши, скобкари, блюда, солоницы, туеса, набирухи, короба, сундуки, люльки, санки и многое другое. Особенно славились богатством и разнообразием росписи прялки. Декор каждой вещи индивидуален, расположение орнамента подчинено форме предмета. Обычные предметы крестьянского быта роспись превращала в подлинные произведения искусства.
Основу пермогорской, ракульской и борецкой росписи составляют растительные мотивы, а для мезенской росписи кроме растительных элементов характерны геометрические орнаменты, удивительные птицы и тонконогие кони красного цвета. Во всех этих росписях основными выразительными средствами являются линия, контур и силуэт, а цвет дополняет изображения.

Очевидно, что все виды северодвинской росписи уходят своими корнями в древнерусское искусство: монументальную живопись, иконопись, миниатюру и орнаментику книг. Народные мастера многие приемы и мотивы книжной миниатюры перенесли в роспись.

Очень близки миниатюрам манера изображения одежды персонажей, колорит, простота и лаконичность рисунка. Многие композиционные приемы тоже взяты из книжной миниатюры и иконописи: повествовательность, соединение в одной композиции разновременных сцен и др.

Вологодская область

Ведущая тема северодвинской росписи – это опоэтизированная жизнь народа и родной природы.

Вологодская область

Ярославль-Столбчатые прялки

Вологодская область

северодвинские прялки

Две вепсские прялки из Бабаевского района, датируемые концом XIX – началом XX веков

Прибалтика-прялки перекликаются с русскими

Прибалтика

Городецкая прялка- донце

Архангельская область

Архангельская область, Каргопольский район

Вологодская область

Швейка, внизу солонница

Городецкая прялка

Городецкая прялка-гребень-чесало

Городецкая прялка

Веретено

Пермогорская прялка-«рассказ»

Архангельская область,

северодвинская прялка

Архангельская область,

ярославль теремковая прялка

теремковая- ярославль

вологодская область

грязовецкие прялки

гребень-чесало

Обработка волокна, прядение и ткачество:1 – часть льномялки; 2 – веретено; 3 – шиферное пряслице; 4 – гребень от прялки; 5 – гребенка для расчесывания льна, конопли и шерсти; 6 – игла для плетения; 7 – шпилька от прялки; 8 – юрок; 9 – педаль от прялки; 10 – крюк от ткацкого станка

Образы богинь судьбы часто связываются с образом нити, прялки, веретена. В народе женщины-рукодельницы, имеющие дело с полотном и нитью, также наделяются пониманием тайной природы вещей и умело используют свое знание. При помощи нити воздействуют на все сферы жизни: «какова нить, такова и жизнь».

Судьба человека воспринимается как нить, выпряденная на прялке божеством, и затем оформленная (уже человеческими руками) в виде символического шитья, магического вязания, ткачества и т.п. – с целью предначертания будущего новорожденному или же с целью корректировки уже предопределенной судьбы. Божества могут изменить судьбу человека в моменты ритуальной смерти, т.е. при инициации, замужестве, отказе от рода и пр.

Колесо прялки стало колесом времени (или же понимание цикличности процессов в природе оказалось там просто объяснить посредством вращающегося колеса) – рождения, жизни и смерти, а символ круга означал солнце, вечность, образы Бога и мира как точки отсчета. Колесо символично и цифре 0 – замкнутый круг, беспредельное, начало и конец, символ абсолюта. Узоры на прялке связывали человеческую жизнь с мифическим актом ткачества мироздания. В восточно-славянской культуре центральная часть прялки, с которой соприкасалась кудель, часто украшалась знаками-символами солнца и суточного круговорота. Колесо крутится – жизнь-нить прядется, солнышко по небу катится.

Время в мифологии осмыслялось как конкретная предметная стихия – кудель на прялке, челнок или ткань на станке богов (пример, к сожалению, «не русский», но показательный: Пенелопа, наученная Афиной, распускает натканное за день, тем самым отсрочивая время выбора, т.е. приостанавливает время, замедляет течение человеческой жизни). В некоторых традициях определенный отрезок времени так и назывался «пряжей» («бабий счет по пряже»).

Если на нити (читай – на прямом течение силы/жизни/энергии) завязывался узелок, это изменяло заданное течение. В одних случаях узелки на нитях могли выступать в качестве оберегов от болезней и вреда, в других – наоборот, свидетельствовать о наведении порчи (например, при родах). Спутывая или перекручивая нить – по аналогии переносили действие на жизнь человека, спутывая, сбивая, либо наоборот – выпрямляя. Создавая изделие, вместе в нитью вплетали свои желания, посулы, мечты. Умельцы вязания узелков на нити с целью изменения жизни/сеобытия назывались наузниками, а сами колдовские узелковые нити - наузами.
Колдовская нить прялась ради изменения (коррекции) судьбы, т.е. изменения чего-то в настоящем и будущем. Однако иногда чтобы изменить будущее, надо вернуться назад, в прошлое – в обрядовом ткачестве это выполняется кручением нити против часовой стрелки (т.е. открываются запирающие барьеры, пряха оказывается в потоке времени). В этот момент она создает новый посыл/желание, и вплетает его в ткань овеществленной реальности.

В христианизированной традиции появляются народные сказания о том, что Бог сам создал ткачество и научил женщин (вернее, прародительницу Еву) прясть.
Важность прядения в человеческой жизни нашло выражение и в делении изб на на «пряху» и «непряху (если печь располагалась при входе справа от двери ее устье было обращено к свету – изба «пряха»; если печь помещалась слева от входа – изба «непряха»).

Духи прядущие, ткущие, вышивающие

Мифические существа любят заниматься прядением и ткачеством, но чаще всего практической пользы это не приносит. «От кикиморы не дождешься пряжи» – говорится в пословице. Народная память сохранила больше историй о нехорошем «исходе» пряденья духами: видеть прядущую кикимору – к смерти в избе; когда кикимора гремит коклюшками – быть беде. Однако если за прялку садится дух (особенно в значимые дни года, благосклонно расположенный к хозяевам), последствия бывают благоприятными – дух может «напрясть» богатство, здоровье, удачу.

Чаще всего прядя, дух приговаривает и нашептывает пожелание, чаруя пряжу, домочадцев, скот. Для того, чтобы «не рисковать», старались не оставлять рукоделье на видном месте, вовремя заканчивать работу, и, по большому счету, не ссориться с духами.
В прядущих (вяжущих, плетущих, ткущих, шьющих, вышивающих) духах часто узнаваемы божества, предопределяющие судьбу, будущее. Существуют разные версии – «кто был первичен». Одни утверждают, что сначала было много мелких божков и духов, из которых выделились основные Боги. Кто-то говорит, что все было наоборот, и Богов было мало, а функций, возложенных на них – много, и постепенно эти функции дробились, передаваясь сначала младшим богам, а потом и природным духам. Другие считают, что мир вокруг живой, и все, что есть на земле отражается в «другом мире», а наоборот. В любом случае боги, духи и люди сосуществуют рядом.

городецкая прялка

Среди богинь-прях наиболее известна Мокошь (предположительно связь со словом «mokos» – «прядение», но этой связи обнаружить мне не удалось, зато в санскрите найдены слова mocsa – освобождение, спасение души, мокшака – разрывающая связи).

Другие версии имени – Ма-кош означает «Мать жребия” (в санскрите найдены слова kac – связывать, kac – «быть видимым, проявляться»).
Рожаницы , богини «предопределенности», вместо пряжи прядут судьбу людей, наделяя их счастливым или несчастливым уделом. Одна дева меряет жизнь, другая отрезает нить судьбы, третья, старшая, произносит слово судьбы. (Культ рожаниц постепенно сливался с культом домашних духов). Иногда рожаницам соответствуют «пряхи заговоров», локализуемых на горе (камне, на реке (море), под деревом (на столбе), где «три девицы… прядут, выпрядают, узоры набирают».

Сходные функции несли богини судьбы Доля и Недоля (Среча и Несреча).
Домовой (либо доможириха, женская ипостась домового), хранитель дома, предок рода.
Мара (призрак, привидение, наваждение, выглядящая как маленькая, «запечельная» старушка), появляется лунной ночью. Иногда она принимает вид прялочного колеса, иногда рвет пряжу и кудель , что служит определенным символом – (в образе богини смерти) мара забирает душу, покидающую тело.

Кикимора (вариации мара/жена домового, выглядит как женщина любого возраста с выраженным физическим уродством, связана с культом мертвых) любит прясть в одиночестве – иногда помогая хорошим хозяйкам, а нерадивым вредя.
Русалки (объединяющие в народных представлениях всех женских природных духов, а также умерших неестественной смертью женщин) любят шить. В русальную неделю им оставляли на деревьях холстину, нитки, одежду.

из музея в финляндии

«Лесные жены» дарят людям клубки «неубывающих» ниток.
Комоха (персонификация лихорадки) – помимо владения разными инструментами (режет ножом, точит) еще и прядет.
Параскева Пятница , после прихода на Русь христианства восприняла функции Мокоши, стала покровительницей ткачества, прядения и домашней работы. Ее образ, вероятно, слился в т.ч. сБабой Середой (помогающей прясть и белить холсты), украинской Ничкой (прядущей, особенной по пятницам, оставленные кудели).

из музея в финляндии

Мифическая пряха, живущая в «избушке на курьей ножке, на веретенной пятке… шелк прядет, нитки длинные сучит, веретено крутит…» (по описанию Баба-Яга , либо старуха/ведунья). Пряха веретено крутит, избушка вертится, нить в клубок скручивается – а тот клубок помогает преодолеть пространство и время герою, ищущему свою судьбу.
Женщина Иного мира , помогающая кому-то в мире человечьем – используя магические способности она оживляет тканное/вышитое полотно, творя гармонию между мирами – низшим, высшим и срединным.
Предполагается, что изначально каждый день недели связывался с существом прядуще-ткущим, даже само название «сутки» однокоренное с глаголом «ткать» – «то, что соткано» (с’тки). Месяцы года тоже зашифрованы в русской «прядельной» загадке: «Стоит дом в 12 окон/В каждом окне по 4 девицы/У каждой девицы по 7 веретен/У каждого веретена свое имя».

северодвинская прялка

Появление прядущих духов приурочено к определенному времени – в «переходные» моменты, когда миры оказываются близко друг к другу, прядение носит не бытовой характер, а судьбоносный. Поэтому «простым смертным» в такое время нельзя притрагиваться к магическому инструменту сотворения полотна жизни – женщины отдыхают, а богини, духи и «знающие» прядут, воздействуя на человеческую жизнь и мироздание.

В «переломное» время нельзя вить веревки, скручивать нитки, сматывать клубки, вязать узлы, плести, гнуть… Люди, не подозревающие о скрытой связи вещей (что наверху – то и внизу), могут легко разрушить хрупкое равновесие, позволяя силам хаоса проникнуть в «упорядоченный» мир, принося дисгармонию и асимметрию. Отсюда проистекают страшные истории о наказанных пряхах, пренебрегшим запретом – в их жизни либо что-то рвется, либо путается, либо выходит криво-косо, либо оказывает влияние на погоду или свою семью и рождение детей, естественно, в неблагополучном смысле.

Если же человек, вмешавшийся в процесс «плетения невовремя» понял, что рождается сейчас под его руками нечто нехорошее, должен рассечь созданную вещь на части, дабы «вернуть мироздание в исходное состояние».

одна из древнейших- найдена При раскопках староладожского городища IX в

Нельзя прясть в дни солнцеворота (зимний – связывался с культом мертвых, отсюда обычай рядиться, приходить к друг другу в гости ряженными и прясть, сидя на полатях, словно бы не женщины, а кикиморы, ведя при этом разговоры о судьбе молодого поколения), на русальной неделе (переход от весны к лету, седьмая неделя после Пасхи, когда рожь зацветает), по пятницам.

прибалто-финские

Прядения обрядовой нити приходилось на определенные календарные даты: Введение в храм Богородицы (4 декабря), Св. Андрея (13 декабря), в канун Нового года, Св. Евдокии (1 марта), Св. Алексея (30 марта), среда 4-ой недели Великого поста, Чистый четверг, Ивана Купала или определенные дни недели. При этом отдельно оговаривались а) время суток: до восхода солнца или в течение дня или ночи; б) место прядения: на пороге дома, «на воде», на ходу, у окна; в) состав исполнителей (женщины, старухи или девочки-»недоростки», часто ни разу до этого момента не прявшие). Необходимо было и соблюдение ритуальной чистоты исполнительниц. Иногда колдовские нити пряли левой рукой с кручением веретена «от себя» (против часовой стрелки).

Сезон «прядения» и обработки льна начинался с наступлением зимы (октября). На девичьих посиделках и запрядках (досл. «новая пряжа») женщины и девушки общались, мечтали, пряли (а женская магия предполагает умение мечтая – создавать, вынашивать и рождать желаемое).
Нить, выпряденная в день Введения, обладала целебной силой. Это связывалось, вероятно, с христианским поверьем, что в этот день маленькая Мария была введена в ту часть храма, куда мог входить раз в год только первосвященник с очистительной жертвенной кровью – т.е. случилось чудо. В этот день «церковь нарушает молчание Священного Писания, раскрывая неисповедимые пути Господни» (поверим на слово ).

Кенозерские прялки - корневые

северодвинская прялка

Созданная в Чистый четверг и в канун Нового года нить (либо шнурок) и надетая «знающим» людьми на запястье или поясницу человека, совершившего телесное и духовное очищение (по поверьям, баня и это умеет делать), способствовала благоприятному продолжению человеческой жизни и защищала от колдовства (поверим на слово ).
В ночь перед Рождеством (зимнее солнцестояние), когда границы миров истончаются, прошлое-настоящее-будущее оказываются рядом, пряли программирующие нити.
Заканчивалось прядение 26 марта (по ст.ст.), к этому времени полагалось завершить последнюю пряжу, иначе сделанное «не пойдет впрок».
Вышивка, выполненная накануне пасхальной, ивановской и петровской заутрени (пороговые дни года), обладала особой магической силой. Одежда, созданная в значимое время года подразумевала обновление и возрождение.

Используемый в прядении материал – чаще всего шерсть, лен, конопля, хотя иногда в ход идут куриные перья (кикимора и мара) и волосы хозяев (Мокошь). Используя шерсть/перья/волосы духи манипулируют средоточием жизненной силы людей и животных, поэтому такие «нити» обладают более сильным воздействием. Духи-пряхи часто сами могут оборачиваться куделью, и тогда прядется уже не просто шерсть, а их волосы – как сочетание жизненной и магической силы, передаваемой полотну. Одновременно прядущие духи ли, женщины ли, наговаривают на свою работу пожелания.

В отличие от простых смертных духи все-таки выполняют свою «работу» сознательно, они существуют на тонком уровне – и видят тонкие плетения – с чего они начаты, как связаны, чем закончатся: поэтому для них «плести» потоки также легко, как для людей нити.
Для достижения целей использовали не только разный материал для нитей (шерсть, лен, шелк), но и разную цветовую гамму (красные, белые, суровые, черные), а также разное количество нитей (одна, три или более).

В районе Вашки, Мезени, Печоры, Усы распространена мезенская роспись

Способ повязывания нитей на тело человека можно соотнести с различными украшениями: на шее нить ассоциируется (либо заменяется позже) ожерельем, на руке – браслетом, на пальце – кольцом, на талии – поясом.
Также важен был способ крепления нити на теле: обвязывание или крест-на-крест.

Использование нити/кудели/веревки в обрядах:

Тайный, магический смысл рукоделий оказался известен не только богам-духам, но и «знающим» людям, колдунам, знахарям. В отличие от простых людей, «знающие» занимались осознанными и целенаправленными манипуляциями с куделью, пряжей, нитью, веревкой и пр. атрибутами рукоделия. Эти действия нашли отражение в гадательных и магических обрядах.

1. Прядут «наопак» (наоборот) две нити – одну женихову, другую – невестину, пускают их на залитую водой сковороду, и смотрят: сойдутся, совьются – быть свадьбе, а если разойдутся – не судьба. Отсюда может идти выражение «связать свою судьбу».
2. В частушке «нитки рвутся, я вяжу/все на милого гляжу» прослеживается та же идея – если пряхе удается связать рвущуюся нить, судьба сложится, совместная жизнь удастся.
3. Гадание на Троицу, когда по воде пускают нить (жизни-судьбы, судьбы-смерти), и смотрят – утонет или поплывет.
4. Льняной пряжей обвивают конец лучины, втыкают между половиц и поджигают. В какую сторону лучина склонится, оттуда и жениха ждать. Вариант: отмечают, куда летят остатки догоревшей на лучине кудели – к дверям, – жди сватов, от дверей – в девках куковать.
5. Атрибутом гаданий выступали и изделия из ниток и пряжи, например, пояс. Пояс клали у порога церкви, и первый перешагнувший был «носителем имени жениха». Для девушки же, сплетшей кушак, нить становилась судьбоносной (вероятно, если она хотела изменить судьбу, надо было распустить, перерезать кушак?).
6. Программирование жизни молодых при помощи нити и пр. Девушка перед свадьбой шли в баню с колуном, держась за конец пояса. Перед тем, как парить невесту, колдун перевязывал оставшейся частью пояса ей правую руку, правую ногу и грудь, приговаривая: «Ноги к ногам, руки к рукам, к грудине – на восток». Этот обряд «связывал» молодых, чтобы они шли рука об руку, не расходились и любили друг друга. (Интересно, а с мужчинами ничего подобного не проделывали?).
7. На свадьбах пряли «нитки долгой жизни», связывая молодых «на долго и счастливо».
8. Пояс в бане, надетый на невесту, имел определенное число узлов. По числу узлов рождалось число сыновей.

9. По количеству узлов при перевязывании пуповины считали, сколько детей еще родит роженица.
10. Скручивание шерсти в нитку, совершаемое колдуньей при пересечении дороги свадебному поезду моделировало пересечение жизни зарождающейся семье, разлад в ней.
11. Новорожденному ребенку, которого впервые клали в колыбель, окручивали зыбку (люльку) нитками, спряденными с молитвами (заговорами) в Святки – то есть в период работы Богинь-прях. Концы этой нити потом снимали с зыбки, связывали в единую нить и клали под голову младенцу, тем самым суля ему долгую и счастливую жизнь. (Запрет на рукодельничание в Святки здесь, вероятно, нарушается тем, что мать не просто прядет, а ребенку судьбу плетет. В этот момент она может либо приравниваться к богиням-пряхам, либо выступать как проводник их воли).

12. В детскую колыбель клали пряслице для девочки или лучок для отбивки шерсти для мальчиков, в ряде мест к колыбели привешивали веретено/кудель/лучину/ножницы, считая, что эти предметы отвлекут ночных духов от ребенка (ведь прясть им часто куда интереснее).
13. Обряд «отворачивания». Ища или желая вернуть заблудившегося/пропавшего человека/скотину, красной нитью (символ жизни) обвязывали кусочек холста (как существа в целом). Вероятно, тут срабатывал принцип путеводной нити Ариадны в критском лабиринте.
14. Нить-судьба работает в новоселье, чтобы судьба владельцев дома была прочно связана с новым обиталищем, клубок ниток бросали через порог, а потом по старшинству, держась за «путеводную нить» входили в дом.

самопрялка горизонтальная

15. Веревка выступает как образ общины (то, что сплетено из множества нитей – но по сути является одной).
16. Веревка – это дорога между мирам (чаще, правда, в нижний мир, чем в верхний).
17. Сплетенные левой рукой нитки в чистый четверг считались «программирующими судьбу». В Егорьев день (6 мая) эту нитку вместе с лоскутом вешали на древо желаний, и задуманное исполнялось.

18. К пряже приравнивается и человеческий волос как средоточие жизненной силы (души). Смертную рубаху вышивали волосами, в саван вплетались волосы покойного – так воплощалась идея загробного существования и последующего возрождения.
19. Тканные изделия (холсты, полотна, особенно украшенные «вычурами») часто связывались с дорогой, соединяющей миры, а также умершими предками и будущими потомками. Понятия «дорога», «ткань», «полотенце», «платок» в мифологии эквивалентны словам «дорога» и «судьба».

Пересказала Тайгана

пряха- кудожник Касаткин, Русский музей СПБ

Важские прялки

Самопрялка горизонтальная

Самопрялка вертикальная

Мастер-класс по рисованию русской ручной прялки с пошаговыми фото для детей от 9 лет

Матвеева Светлана Николаевна, учитель изобразительного искусства, МБОУ СОШ №9 города Ульяновска.
Описание: Данный мастер-класс предназначен для детей от 9 лет и старше, а также для педагогов, родителей и всех творческих людей.
Назначение: украшение для интерьера, подарок своими руками.
Цель: рисование русской ручной прялки.
Задачи:
- познакомить детей с историей возникновения прялок;
- учить детей рисовать набросок и красками;
- учить поэтапно выполнять работу;
- развивать мелкую моторику кистей рук, глазомер;
- развивать творческое мышление, воображение и инициативу;
- развивать чувство композиции;
- воспитывать аккуратность при выполнении работы;
- воспитывать интерес к художественному творчеству.

Отгадайте, пожалуйста, загадку: «Стригли, щипали, а после чесали,
Чисто, пушисто – к доске привязали!» Что это? (Прялка).

Прялка - предмет народного быта, орудие труда, на котором пряли нитки. Основные элементы прялки: лопасть, ножка, городки, серьги, донце.
Ещё в далёкой древности были прялки, предназначались они исключительно для женщин. В Древней Руси прялка называлась - «пряслице».
Сначала пряжу скручивали вручную, и только потом появилось веретено и прялка.

Считается, что прялку изобрели в Древнем Риме.
В 1530 году Юргенс из Брауншвейга изобрёл прялку с ножным приводом. И только в 1735 году Джон Уайт , по профессии механик, изобрёл вытяжной механизм , который состоял из двух вытяжных валиков, а в 1741 году создал механизированную прядильную машину. Его машина была слишком дорогая и громоздкая.
«В низенькой светёлке огонёк горит,
Молодая пряха у окна сидит…»

Следует отметить, что ни одно орудие крестьянского труда не украшалось так многообразно, как прялка. От силы народной фантазии и искусства аж дух захватывает!

В избушке, распевая, дева
Прядет, и, зимних друг ночей,
Трещит лучинка перед ней.
А. С. Пушкин

Прялка была ценным подарком: отец дарил её дочери, жених - невесте, муж - жене.

Уж, ты прялица, ты, прялица моя,
Сослужи-ко службу верную,
Сопряди-ко нитку тонкую,
Нитку тонкую, шелковую.
Я ткачам те нитки шелковые отдам,
Нитки шелковые отдам, да прикажу,
Чтоб соткали разноцветный поясок,
Поясок такой, какой я накажу.
Я на праздник, на гулянье соберусь,
Поясочком тем шелковым подвяжусь.
Следует отметить, что многие русские народные росписи по дереву пришли к нам именно с прялок.

Прялки были двух типов: с гребнем и с лопастью.
Гребневые в основном были в центральных, южнорусских губерниях и в Поволжье. А с лопастями - на Севере, а также в центральных губерниях, на Урале, в Сибири, на Алтае.

"На осине сижу, сквозь клену гляжу, берёзу трясу" - эта старинная русская загадка о прялке полностью описывает, из чего она была сделана. Донца вырезали из осины или липы, гребень делали из твёрдых пород, чаще всего из клёна, ну, а веретено было берёзовым.

Сегодня научимся рисовать прялку.

Материалы:
- лист бумаги формата А 4,
- карандаш,
- резинка,
- ножницы,
- акварельные краски,
- гуашь,
- кисти,
- немного манки.

Этапы работы:

Берём лист бумаги формата А 4.

В центре листа рисуем лопасть прялки, она будет у нас прямоугольной формы, внизу немного закруглённой.

Далее рисуем ножку, она будет у нас прямоугольной формы, а соединение с лопастью будет круглой формы.

Затем рисуем городки, пять кругов сверху прялки, а также украшаем лопасть двумя кругами разного диаметра, над нижним кругом – три маленьких кружка.

В верхнем круге лопасти прялки рисуем цветок из сердцевины и четырёх овальных лепестков.

А нижний круг лопасти, начиная от центра, делим волнистыми линиями на равные части.

Далее начинаем работать в цвете. Фон лопасти и ножку прялки закрашиваем жёлтым цветом.

На городки аккуратно наносим краску зелёного цвета.

Далее раскрашиваем оранжевым цветом фон верхнего круга лопасти.

Наносим розовую краску на три верхних круга над нижним кругом лопасти. А также красным цветом закрашиваем внешний круг на ножке прялки.

При работе в цвете лучше не торопиться, ждать, когда высохнет краска. Убедившись, работать дальше. Оранжевым цветом закрашиваем внутренний круг на ножке прялки.

И наконец, цветок в верхнем круге лопасти раскрашиваем жёлтой краской.

Полезный совет или подсказка: Лучше выполнять работу гуашью, так как акварель легко расплывается. Если же работу выполнять акварельными красками, то следует меньше брать воды, больше краски.
Вот какие прялки у нас получились!

Наши прялки, также как и пришедшие из далёкого прошлого, имеют свои особенности, ни одна из них не повторяет другую. Кажется, что каждая прялка наделена своими индивидуальными чертами, имеет свой неповторимый характер.
А завершить мастер-класс хотелось бы стихотворением Я. Смелякова.
Раскрашена розовым прялка,
Дощечка сухая темна.
Стучит деревянная прялка.
Старуха сидит у окна.
Бегут, утончаясь от бега,
В руке осторожно гудя,
За белою ниткою снега
Весенняя нитка дождя.
С неженскою гордой любовью
Она не устала сучить
И нитку, намокшую кровью,
И красного знамени нить.
Декабрь сменяется маем,
Цветы окружают жильё,
Идут наши дни, не смолкая,
Сквозь тёмные пальцы её.
Суровы глаза голубые,
Сияние молний в избе.
И ветры огромной России
Скорбят и ликуют в трубе.

Конечно, такой затейливый предмет не только украшал крестьянскую избу, но и согревал душу неутомимой пряхе, в полном смысле скрашивал бесконечный монотонный труд.
Прялка была ценным подарком: отец дарил ее дочери, жених – невесте, муж – жене. В некоторых местах, по обычаю, жених должен был изготовить прялку собственноручно, а старую родительскую сломать в знак помолвки.

Прялка, кудель и веретено

Почти все русские народные росписи по дереву пришли к нам с прялок.
Они были двух типов: с гребнем и с лопастью.
Гребневые бытовали в центральных, южнорусских губерниях и в Поволжье. А с лопастями – на Севере, а также в центральных губерниях, на Урале, в Сибири, на Алтае.
«На осине сижу, сквозь клену гляжу, березу трясу» – эта старинная русская загадка о прялке полностью описывает, из чего она была сделана.
Донца вырезали из осины или липы, гребень делали из твердых пород, чаще всего из клена, ну а веретено было березовым.
Грязовецкие прялки (Вологодский район)
Грязовецкие прялки иногда по резьбе покрывались росписью масляными красками. Это была или многоцветная раскраска, или очень часто кистевая роспись цветочного рисунка. Судя по датам на прялках, эти произведения относятся ко второй половине 19 века. Прялки западной части очень многокрасочны, они расписаны яркими открытыми цветами. Очень напряженна и собранна по колориту роспись прялок центральной части района. Прялки восточной части чаще всего красили в два-три цвета: на цветном, обычно красном, фоне узор с резьбой покрывали желтовато-охристым тоном, отчего он выглядел, как драгоценная вставка. Прялки, украшенные росписью поверх резьбы, в Грязовецком районе встречаются гораздо чаще, чем прялки нераскрашенные. Лопасть прялки из деревни Мокеево украшена не только трехгранновыемчатой резьбой, но и росписью. В центре лопасти написан красный тюльпан. Фигурная ножка прялки выглядит нарядным стеблем, как бы поддерживающим цветок. В этой вещи исключительно удачно сочетаются две техники.

Северодвинская расписная прялка-копыл по своей конструкции очень близка к вологодскому типу, хотя и несколько уступает ему в размерах. Главной отличительной особенностью прялок этого типа является графическая белофонная роспись или «роспись с контуром», при которой мастер не производил самостоятельных мазков, а только заполнял предварительно оконтуренные части плоскости.

Исследователи разделили северодвинскую роспись на три самостоятельных типа: пермогорскую, ракульскую и борецкую. На основе последней на рубеже XIX-XX веков развились еще две разновидности местной росписи - пучужская и нижнетоемская.

Самой значительной среди них является ПЕРМОГОРСКАЯ роспись, которая включает в себя изделия мастеров из деревень гнезда Мокрая Едома. Основу ее составляет мелкий растительный орнамент, среди которого размешены различные сцены крестьянского быта. Фасадная сторона лопасти пермогорской прялки разделялась либо на два, либо на три «става». В двухставной схеме вверху обычно размешалась райская птица Сирин, обрамленная зубчатой розеткой, внизу - сцены чаепития либо катания. Обратная сторона лопасти оформлялась всегда одинаково: внизу - растительный узор, вверху - пустая орнаментальная рамка, которая закрывалась куделью.

На трехставной лопасти вверху чаще всего изображались лев и единорог, в центре - супрядки, внизу - катание на конях. На обратной стороне - застолье. В колористической гамме пермогорской росписи преобладают красный и желтый цвета на белом (иногда желтоватом) фоне.

Вторым по значению видом северодвинской росписи являлись росписи БОРЕЦКИЕ, НИЖНЕТОЕМСКИЕ и ПУЧУЖСКИЕ, названные так по районам их изготовления: деревня Первая Жерлыгинская в устье Нижней Тоймы, село Пучуга и деревня Скобели, Нагорье, Городок, Фалюки и др. (пристань БОРОК). Как уже отмечалось, пучужские и нижнетоемские росписи развились на рубеже XIX-XX веков на основе борецкой.

Если в пермогорской росписи растительный узор размещался на лопасти произвольно, несимметрично, то в борецких прялках он компановался по строго обозначенной схеме. В трехставной лопасти вверху обычно изображались окна («став с оконцами»), в центре - полукруглая арка и внизу - сцена катания («став с конем»). На обратной стороне внизу помешались различные жанровые сцены, вверху - пустая, пышно орнаментированная рамка из гибких стеблей.

Растительный узор на борецких прялках так же, как и в Пермогорье, доминировал, но здесь он вырисовывался более мелко, утонченно и почти всегда делался красным цветом. Кроме того, в декоре прялок этого типа широко применялось золото. Оформление борецких и пучужских прялок практически идентично, отличить их друг от друга можно только по узору на ножке: на борецких стебель прямой, на пучужских - извивающийся. В свою очередь, отличительной особенностью нижнетоемской прялки являлась ярко ракрашенная токарная ножка, а на обратной стороне лопасти - зеркальце для пряхи.
Центральная часть лопаски - это парадная с округлым верхом дверь, напоминающая по богатству царские врата иконостаса. Ниже изображено парадное крыльцо на высоком столбе - характерная деталь деревянной архитектуры Севера. Это дом невесты, он показан как сказочный царский терем. Далее сцена сватовства (хотя существует и другое толкование сюжета).По высокой лестнице поднимается старец с корзинкой в руках, а у крыльца снял шапку юный всадник. Оба одеты в древнерусские одежды с оплечьями и поясами, украшенными каменьями,
Ведущими цветами борецкой росписи на ранних прялках, где изображена сцена сватовства, была яркая киноварь, глубокая изумрудная зелень с белой оживкой и охрой, которая воспринимается как золото.
На обратной стороне прялки - сцена парадного выезда жениха и невесты, князя и княгини. Жених и невеста в красной одежде с золотой каймой вокруг ворота, по рукавам, подолу и с трехлепестковой золотой короной на голове.

И, наконец, третьим центром северодвинской росписи являлась деревня Ульяновская Черевковского района, расположенная на реке Ракулке (отсюда название росписи - «ракульская»). Ракульские прялки по своей высоте значительно превосходили борецкие и пермогорские. По внешнему виду их невозможно спутать ни с какими другими: невысокая ножка, расширяясь почти от самого основания овальными уступами, переходит в длинную и узкую лопасть с четырьмя городками. В нижней части лопасти всегда изображалась птица, вписанная в орнаментированный квадрат, в верхней - ветка S-образной формы с крупными листьями и пучками черных усиков.

Ракульские прялки, в отличие от борецких и пермогорских, имели характерный желто-охристый цвет

Основу пермогорской, ракульской и борецкой росписи составляют растительные мотивы, а для мезенской росписи кроме растительных элементов характерны геометрические орнаменты, удивительные птицы и тонконогие кони красного цвета. Во всех этих росписях основными выразительными средствами являются линия, контур и силуэт, а цвет дополняет изображения.
Наиболее распространенным сюжетом на прялках мезенского типа, является изображение «одинокого коня». Культ коня, игравшего незаменимую роль в жизни людей, нашел широкое отражение различного рода источниках – письменных, этнографических, фольклорных. Возможно, это связано с существующей у коми–пермяков космологической версей, согласно которой кони являются опорой земли: «На трех конях земля держится: черном (вороном), белом (синем) и рыжем (гнедом). Каждый по очереди держит землю. Когда черный конь держит - на земле голод и мор, когда белый - на земле сплошные войны, когда красный - царит мир спокойствие и благополучие». Кроме того, по мнению многих исследователей, культ коня имеет прямую связь с солярными представлениями. Очень часто археологи находят коньковые подвески в женских захоронениях, по всей вероятности культ коня связывался и с представлениями о плодородии. Как элемент орнамента у коми, он распространен не только в росписи, но также в художественном ткачестве, вязании и вышивке.
Кроме того, на обратной стороне лопасти существует большое количество сюжетов, которые условно можно назвать: «охота», «всадник», «поединок», «выездные сани с лошадью». Вся эта роспись сделана в благородном графическом стиле. Следует предположить, что устойчивость состава образов мезенской и «подражательной» росписи на прялках объясняется их жизненной основой. Жители Мезени со времен колонизации новгородцами занимались охотой, птицеловством для сбора утиного пуха, выращиванием лошадей особой мезенской породы.

Пудожские прялки
Форма северных прялок была простой и удобной. Она состояла из вертикальной плоскости (лóпасть), к которой крепились лен или шерсть, а также ножки и дóнца, на которые садилась пряха.
Конструкция прялок Пудожского края близка к карельскому типу. Верхняя и нижняя части их лопасти тоже закончены розетками, но фигурными и в отличие от карельских, напоминающих весло, они имеют форму лопатообразную (славянскую), широколопастную.
Обычно подарком дочери, невесте, жене служила прялка. Её хранили как память о матери. Девушки брали их с собой на посиделки, на многодневную гостьбу в соседних деревнях. Поэтому её внешнему облику, орнаментальному украшению уделяли большое внимание.
По-видимому, одна из самых древних схем резного декора пудожских прялок - это композиция с кругами. Несомненно, они были не только украшениями, но имели когда-то определённый смысл. Солнце - круг, солнце - огненный шар, именно таким представляли его люди. На свободных от резьбы местах помещаются живописные изображения цветов
Наиболее распространенная конструкция пудожских прялок основана на использовании цельного отрезка ствола дерева.
Основные мотивы пудожских росписей обычны для территории Карелии: пышные розаны, листья, ягоды сплетаются в гирлянды, ветви, букеты. Характерно, что на прялках Пудожья, также как и в других русских районах Карелии, изображения птиц, животных или людей носят исключительно редкий характер. На прялках доминирует мотив цветка, цветущей ветви, букета, цветочной гирлянды, но пышная растительность может уступать место геометрическим фигурам, преимущественно – кругам, или соседствовать с ними.
На нижней Вычегде существовала иная роспись. На лопасти прялок по киноварному, или ярко-синему фону наносился сложный растительный орнамент в виде букетов роз с пышными распустившимися цветами и зеленой листвой. Растительные мотивы наносились красным, голубым, желтым цветом с тонировкой более светлых тонов и контурной черной обводкой некоторых деталей.
Как раз такими и были городецкие прялки со знаменитыми расписными донцами.
ЯРОСЛАВСКИЙ ТИП
(прялка резная, составная из двух частей, прорезной столбец, малая лопаска)
Прялки ярославского типа выделяются из среды других стройностью своей общей конструкции и дробной узорчатостью резной декорации. Силуэт ярославской прялки с прорезной и резной ножкой-столбцом и малой лопаской, мелко орнаментированной, строен и легок; при сравнении с тяжелыми и несколько неуклюжими вологодскими резными копылами ярославская прялка производит впечатление изящности и даже некоторой хрупкости.
Украшена лопаска несложным геометрическим орнаментом, чаще всего горизонтальными узорными полосами, сетчатыми узорами, реже - комбинациями кругов и звезд. Обратная сторона не орнаментирована. Резьба выемчато-трехгранной техники. Наиболее характерной частью в строении прялки ярославского типа является ножка. Она имеет вид прорезного столбца с квадратом в основании. Столбец постепенно суживается кверху и украшен несколькими горизонтальными рядами (число их доходит до 25) оконцев, прорезанных насквозь и орнаментированных ширинками, зубчиками и разного направления наклонными чертами-нарезками. Часто столбцы ярославских прялок украшены несколькими ярусами (3, 4 или 5) колонок, заштрихованных резцом, с широкими орнаментированными перехватами. В некоторых случаях ножка ярославской прялки лишена сквозных прорезей и имеет вид цельного четырехгранного столбика, суживающегося кверху и орнаментированного мелким геометрическим узором.

ЯРОСЛАВСКО-КОСТРОМСКОЙ ТИП (прялка резная, копыл, дощатая ножка, прорезная ромбовидная лопаска).

Ярославско-костромской тип русской прялки имеет свое, весьма характерное обличье и по строению и по украшению Центральным местом декорации ярославско-костромской прялки являются лопаска и ножка, обычно связанные общим мотивом резной контурной декорации Характеризуемая прялка-копыл имеет удлиненную ромбовидную лопаску, украшенную в верхней ее части сквозной резь бой. Постоянным мотивом этой прорезной
служит дерево-елочка, нижние ветви которой орнаментируются как склоненные головы коней; на ветвях елки симметрично по обеим сторонам сидят птицы, повернутые головками в разные стороны, за исключением верхней пары, обращенном к вершине елки. Вершина увенчана двуглавыми орлами с короной и с высокими острыми крыльями. В нижней, несквозной части лопаски исполнен контурной резьбой двуглавый орел (или его орнаментальное подобие), хорошо заполняющий эту часть лопаски и обыкновенно помещаемый на шпиле высокой башни, архитектурные контуры которой приходятся уже на плоскости ножки.

ВОЛОГОДСКИЙ (прялка резная, копыл, большая лопаска, узкое донце). ТИП
Тип резных вологодских прялок-копыл также можно считать хорошо выраженным со стороны конструкции и декорации. Вологодская резная прялка прежде всего выделяется своими размерами; она значительно выше прялок всех других типов.
Резьба, украшающая вологодские прялки, принадлежит к двум видам: рельефной и выемчато-трехгранной. Рельефная резьба на вологодских копылах сравнительно редка и составляет украшение более поздних и менее характерных экземпляров этого типа. Мотивами ее служит, главным образом, растительный орнамент в виде густой пальчатой листвы, сплошь покрывающей лопаску, и находящихся среди нее характерных птиц-уточек
Урало-Сибирские
Развитым видом народного искусства на Урале было создание праздничных обрядовых прялок. Над ними трудились мастера-профессионалы, были выработаны определенные типы композиций прялочного декора, характерные для различных районов, но всегда связанные с определённым назначением прялки.
Детскую прялку родители дарили девочке в знак приобщения к труду. Красота прялки способствовала праздничности момента. Большую прялку приподносили девушке, когда она достигала возраста невесты и должна была появиться на посиделках. Красивая прялка как бы представляла девушку, говорила о благополучии в её семье, служила дополнением к нарядному костюму. Красота множества прялок, принесённых на посиделки, празднично преображала избу, создавала радостную и теплую атмосферу. Прялку дарил молодой человек своей суженой. Она переходила по наследству от бабушек, матерей. Сохраняла память о близких людях.
На Урале прялки чётко различались по конструктивному принципу. Были корневые, составные и токарные прялки.
Прялки-корневушки делали сами крестьяне. Проходящие через деревни красильщики расписывали такие прялки цветочными мотивами, стилистически связанными с домовыми росписями. В уральской росписи предпочитали холодные тона и в окраске фона прялки преобладали синие, голубые и зелёные цвета.

Продолжение следует... Будет очень много картинок

Просмотров