Вопросы по трагедии и. В
ПРОЛОГ НА НЕБЕ
Диалог между Творцом и Мефистофелем.
Мефистофель затевает с Господом беседу о низменности человеческой натуры. Человек кажется черту «каким-то насекомым», что напрасно бьется, «маясь».
Он лучше б жил чуть-чуть, не озари
Его ты Божьей искрой изнутри.
Он эту искру разумом зовет
И с этой искрой скот скотом живет.
Господь отвечает, что есть и верные рабы Господни — вот, например, Фауст. Мефистофель соглашается: Фауст «рвется в бой, и любит брать преграды, и видит цель, манящую вдали...». Но если ему будут предоставлены полномочия, то он, черт, берется сбить Фауста с пути Господнего. Творец соглашается на пари: «Ступай, расшевели его застой...»
Часть первая
В тесной готической комнате со сводчатым потолком старый доктор Фауст сидит в кресле за книгой.
Я богословьем овладел,
Над философией корпел,
Юриспруденцию добыл
И медицину изучил.
Однако я при этом всем
Был и остался дураком.
Однако ни в чем не находит Фауст подлинного знанья, поэтому он обращается к магии,
Чтоб дух по зову мне явился
И тайну бытия открыл,
Чтоб я, невежда, без конца
Не корчил больше мудреца,
А понял бы, уединяясь,
Вселенной внутреннюю связь,
Постиг все сущее в основе
И не вдавался в суесловье.
В магической книге доктор рассматривает знак макрокосма и восхищается совершенством и непознаваемостью Вселенной:
В каком порядке и согласье
Идет в пространствах ход работ!
С напрасным стоном,
Природа, весь я в стороне
Перед твоим священным лоном!
На другой странице Фауст находит знак духа Земли, который ему ближе других духов. Доктор произносит заклинание — и желанный дух является ему. Фауст отворачивает лицо в испуге, однако под насмешками духа берет себя в руки:
О деятельный гений бытия,
Прообраз мой.
Дух Земли отрекается от родства с Фаустом:
С тобою схож
Лишь дух, который сам ты познаешь, —
Фауст сокрушается: «Он, знающий себе цену ученый, несравним даже с низшим существом — духом!»
Дух исчезает.
В двери стучит подручный Фауста — доктор Вагнер. Он в ночном колпаке, с лампой в руке.
Вагнер (возможно, не без иронии) просит Фауста научить его искусству декламации. Он хотел бы стать более артистичным и красноречивым, чтобы завоевывать умы.
Где нет нутра, там не поможешь потом.
Цена таким усильям медный грош.
Лишь проповеди искренним полетом
Наставник в вере может быть хорош...
Учитесь честно достигать успеха
И привлекать благодаря уму.
А побрякушки, гулкие, как эхо,
Подделка и не нужны никому.
Двое ученых спорят. Вагнер с глубоким почтением относится к древ ним книгам и мнению почтенных профессоров. Фауст возражает: «Ключ мудрости не на страницах книг...»
Вагнер удаляется: завтра Пасха, нужно подготовиться.
Фауст в отчаянье из-за того, что его работа бессмысленна — он ни на шаг не продвинулся к великой загадке жизни.
Ученый решает принять яд, давно приготовленный им. Но оставит!» уже налитый смертоносный бокал заставляет его колокольный звон и пение ангелов.
У ВОРОТ
В пасхальный день толпы гуляющих направляются за город. Подмастерья и студенты заигрывают со служанками. Девушки вслух высказывают мечты о солдатах, солдаты поют о наградах. В толпе гуляющих — и Фауст с Вагнером. Люди благодарят Фауста за то, что он еще юно шей вместе со своим отцом (тоже доктором) входил в чумные бараки и помогал больным. Фауст отвечает, что благодарить следует Бога — Он всех учил любить.
Однако Вагнеру доктор признается, что в нем как бы живут две души: одна льнет к земле, другая — рвется в облака.
Вагнер предостерегает своего учителя от опасного увлечения магией. Вокруг беседующих ученых бегает черный пудель. Фаусту кажется, что за подозрительным псом стелется огненный след. Подручный убеждает доктора, что это просто смышленый пес, хорошо выдрессированный студентами. Потерявшуюся собачку ученые берут с собой.
РАБОЧИЙ КАБИНЕТ ФАУСТА
Пудель своей возней мешает ученому работать. Фауст открывает книгу, приступает к работе.
«В начале было Слово»...
Ошибка!
Ведь я так высоко не ставлю слово,
Чтоб думать, что оно всему основа.
Фауст перебирает варианты: «В начале Мысль была?» Но мысль не может вдохнуть жизнь в созданье. «Была в начале Сила?» Да! Нет? Фауст останавливается на варианте: «В начале было Дело!»
Пудель становится все более беспокойным. Ученый решился выставить его за дверь. Пудель начинает расти — «разбухает ввысь и вширь». И конце концов — в облаках дыма — пудель превращается в Мефистофеди. Он одет, как странствующий студент. Фауст просит нежданного гостя представиться. Тот отвечает, что он
Часть части, которая была
Когда-то всем и свет произвела.
Свет этот — порожденье тьмы ночной
И отнял место у нее самой.
Выясняется, что Мефистофель — в плену у Фауста, так как над дверью начертана пентаграмма. Луч ее немного загнут, так что внутрь войти можно, а вот выйти — нельзя. Мефистофель обещает Фаусту его «развлечь».
Черт вызывает духов, которые поют о земле и небе, о свободе и полете. Эта песня усыпляет Фауста. Крысы отгрызают луч пентаграммы — и Мефистофель покидает келью Фауста.
Через некоторое время Мефистофель опять является к Фаусту. Черт разряжен: на нем шляпа с петушиным пером и «сбоку шпага с выгнутым эфесом». Он предлагает Фаусту нарядиться так же и «изведать после долгого поста, что означает жизни полнота». Фауст отнекивается:
Я слишком стар, чтоб знать одни забавы,
И слишком юн, чтоб вовсе не желать.
Что даст мне свет, чего я сам не знаю?
Мефистофель. «Смиряй себя» — вот мудрость прописная.
Мефистофель обещает ученому исполнять при жизни любую его блажь, но при условии, что тот ответит ему тем же в загробной жизни. Фауст отвечает, что к загробной жизни он равнодушен: «с тем светом я не заведу родства. Я сын земли». Однако и об «ускользающих благах» жизни земной философ отзывается тоже с пренебрежением: слава, золото, любовь продажных красоток — все вызывает только скуку.
Ученый находится в вечном поиске, ничто не может остановить его в росте. В конце концов ученый заключает с чертом договор:
Едва я миг отдельный возвеличу, Вскричав: «Мгновение, повремени! Все кончено — и я твоя добыча.
ПОГРЕБ АУЭРБАХА В ЛЕЙПЦИГЕ. КУХНЯ ВЕДЬМЫ
Фауст и Мефистофель заглядывают в кабачок, где веселится разгульная молодежь. Завсегдатаи кабачка задирают гостей, которые кажутся им слишком чванными. Мефистофель поет песню про блоху, что была любимицей короля.
Блохи не смеют трогать,
Ее боится двор,
А мы блоху под ноготь,
И кончен разговор!
В этой песне слышится вольнолюбивый призыв: «Да здравствует свобода и вино!»
Черт бранит местные вина и вызывается угостить каждого его любимым напитком: рейнским, шампанским, токайским. Он просверливает в столе отверстия — и из каждого бьет струя прекрасного вина. Но стоит пролить каплю — и она загорается. Забияки сначала восхищаются гостем - «фокусником », а потом видят в нем колдуна. При попытке затеять с ним ножевую драку Мефистофель наводит на задир галлюцинации: им кажется, что они в чудесном саду собирают виноград. Когда туман рассеивается, выясняется, что они держат друг друга за носы...
На кухне ведьмы варится волшебный напиток, с помощью которого Фаусту возвращается молодость.
УЛИЦА. ВЕЧЕР
Фауст встречает Маргариту, возвращающуюся из церкви. Она была на исповеди, которую подслушал Мефистофель. Девушка так невинна, что у черта над нею власти нет. Фауст угрожает расторгнуть договор, если ему немедленно не предоставят возможности унести в своих объятиях Маргариту.
Мефистофель умоляет «пылкого юношу» умерить «горячку». Пока что омоложенному профессору предоставляется только возможность посетить комнату невинной девушки в ее отсутствие. В комнате — чистота, порядок, «дыханье мира и добра». Мефистофель дает Фаусту шкатулку с драгоценностями — черт отыскал один из подземных кладом специально для подарка Маргарите:
Тут безделушки для твоей вострушки,
А дети ой как падки на игрушки!
Парочка запирает сундучок в шкаф и удаляется. Маргарита, вернувшись, переодевается перед сном и поет песенку:
Король жил в Фуле дальней,
И кубок золотой
Хранил он дар прощальный
Возлюбленной одной...
Открыв шкаф, девушка обнаруживает сундучок и думает, что мать, очевидно, взяла ценности в заклад. Девушка открывает сундучок и примеряет уборы перед зеркалом:
Ах, мне б такую парочку серег!
Что толку в красоте природной нашей,
Когда наряд наш беден и убог...
НА ПРОГУЛКЕ. ДОМ СОСЕДКИ. САД
Простодушная Маргарита показывает шкатулку матери. Мать чуть не упала в обморок и пожертвовала добро в дар церкви. Священник без колебаний сгреб драгоценности, «как горсть каких-нибудь орешков».
Мефистофель вне себя от гнева:
Церковь при своем пищеваренье
Глотает государства, города
И области без всякого вреда...
Гретхен же потеряла покой: «Кто же тот таинственный даритель?»
Фауст советует Мефистофелю найти подход к девушке через ее соседку Марту. В шкаф подброшен новый ящик с драгоценными уборами — еще богаче, чем первый.
Девушка уже не показывает сокровище матери, а прибегает тайком к соседке — похвастаться и принарядиться перед зеркалом. Ах, как жаль, что нельзя в этих украшениях покрасоваться ни на прогулке, ни в церкви. Марта советует наивной красавице надевать то брошку, то сережку... А потом «гору матери наврем!».
В гости к солдатке является Мефистофель. Он приносит Марте ложную весть о гибели ее мужа. Женщина вовсе не огорчена: такое известие дает ей возможность снова выйти замуж. Однако для получения необходимой бумаги (о смерти) нужны два свидетеля. Мефистофель обещает привести приятеля (Фауста). Только пусть и Маргарита придет!
Назначается вечернее свидание в саду.
На свидании девушка стеснительна, она считает, что ее «незанимательная речь» не может увлечь знатного господина. Да и руки ей целовать вовсе ни к чему:
Да что вы, право, руки целовать!
Ведь кожа у меня так огрубела.
Тружусь, минуты не сижу без дела,
И требует порядка в доме мать.
Бесхитростная девушка рассказывает Фаусту о своей жизни: брат — в солдатах, отец умер, умерла от болезни и маленькая сестренка, за которой Маргарита ухаживала заботливее, чем родная мать.
Девушка очарована Фаустом и не может противиться его уговорам, Они договариваются о встрече дома у Маргариты.
Чтобы мать не проснулась и не услышала, Фауст дает возлюбленной пузырек со снотворным. От этого зелья мать девушки умирает.
НОЧЬ. УЛИЦА ПЕРЕД ДОМОМ ГРЕТХЕН. СОБОР
Валентин, солдат, брат Гретхен, удручен и повержен в бездну стыда, Раньше он мог гордиться чистотой и невинностью своей сестры, а теперь?
Каждый может позволить себе грязный намек в адрес падшей девушки, загубившей свое доброе имя связью без брака.
Завидев Фауста, Валентин вызывает его на поединок.
В этом поединке Фауст смертельно ранит брата своей возлюбленной. Маргарита рыдает. Валентин говорит, что причина его гибели — сестра:
Ты мне сама из-за угла
Удар бесчестьем нанесла.
В соборе девушки сторонятся Гретхен и осуждают ее: дескать, так гордилась своей скромностью и чистотой и так низко пала. То, что Маргарита носит под сердцем ребенка, ни для кого не секрет. Злой дух витает за ее спиной, напоминая о смерти матери и брата.
Несчастная падает в обморок.
ВАЛЬПУРГИЕВА НОЧЬ. ПАСМУРНЫЙ ДЕНЬ. ПОЛЕ
Фауст и Мефистофель путешествуют в горах Гарца. Они слышат голоса ведьм, летящих на шабаш на гору Брокен: на свиньях, на вилах, на метлах...
Ведьмы ссорятся и даже дерутся с колдунами.
В одной из фигур Фаусту мерещится Гретхен:
Как ты бела, как ты бледна,
Моя краса, моя вина!
Ученого мучает чувство вины.
В поле Фауст беседует с чертом. Он обрушивается на Мефистофеля г упреками: почему черт скрыл от него, что Марагарита, отверженная об ществом, долго нищенствовала и теперь находится в тюрьме, поскольку утопила свою новорожденную дочь.
Черт задает резонный вопрос:
Кто погубил ее — я или ты?
Дух зла напоминает Фаусту о пролитой крови брата, о смерти матери девушки — что тоже по существу было убийством. Вот теперь готовят эшафот для последней жертвы — для самой Маргариты.
Фауст требует спасти девушку, доставить его немедленно туда, где она томится в заключении!
На вороных конях проносятся ученый и черт. Вот они уже перед камерой Маргариты. Она сошла с ума и поет безумные песни. Фауста погубленная им женщина не узнает, утверждая, что видит его в первый раз. Потом она плачет: почему ей не приносят покормить ее девочку? И тут же вспоминает, что сама погубила своего ребенка...
Мысли ее путаются, то она упрекает любовника в холодности: «Ты разучился целоваться...», то просит его:
Ты выкопай лопатой
Три ямы на склоне дня:
Для матери, для брата
И третью для меня.
Мою копай сторонкой,
Невдалеке клади
И приложи ребенка
Тесней к моей груди.
Безумной женщине мерещится ее тонущая в пруду дочь, мертвая мать...
Фауст умоляет ее немедленно бежать с ним. Черт торопит: «Все эти пререканья невпопад!»
В конце концов Маргарита принимает решение:
Я покоряюсь Божьему суду.
Спаси меня, Отец мой в вышине!
Вы, ангелы, вокруг меня, забытой,
Святой стеной мне станьте на защиту!
Ты, Генрих, страх внушаешь мне.
Мефистофель:
— Спасена!
Фауст и Мефистофель спасаются бегством из тюрьмы.
Часть вторая
Во второй части изображается судьба Фауста в сфере государственных интересов.
Герой путешествует во времени. Он попадает в мир античности, где женится на Елене Прекрасной. От этого брака рождается сын Эвфорион. Символичность этого брака в том, что он олицетворяет гармонию античного и романтического начал. В образе Эвфориона, по мнению исследователей, Гете изобразил английского поэта Байрона, несущего в себе единство этих двух начал.
Вернувшись в современность, Фауст получает во владение участок земли, где население страдает от наводнений. Герой собирается создать на этом участке благодатную жизнь. Жертвой его благих намерений становится пара любящих друг друга старичков — Филемон и Бавкида, Они не готовы принять новую жизнь и гибнут.
Фауст, занимаясь созидательной деятельностью, доживает до ста лет. Годы берут свое, ученый должен умереть. Перед смертью он ясно видит светлое будущее — и это прекрасное мгновение!
Мефистофель торжествует. Он хочет унести душу ученого в ад. Одна, ко небеса посылают светлых ангелов спасения. Душу Фауста ожидает соединение с душой Гретхен.
Таков символический финал трагедии, который отражает убежденность Гете в торжестве благороднейших идеалов человечества.
Последний монолог Фауста
Я
Через мир промчался быстро, несдержимо,
Все наслажденья на лету ловя.
Чем недоволен был, пускал я мимо,
Что ускользало, то я не держал.
Желал достичь — и вечно достигал,
И вновь желал. И так я пробежал
Всю жизнь — сперва неукротимо, шумно;
Теперь живу обдуманно, разумно.
Достаточно познал я этот свет,
А в мир другой для нас дороги нет.
Слепец, кто гордо носится с мечтами,
Кто ищет равных нам за облаками!
Стань твердо здесь — и вкруг следи за всем:
Для дельного и этот мир не нем.
Что пользы в вечность воспарять мечтою!
Что знаем мы, то можно взять рукою.
И так мудрец весь век свой проведет.
Грозитесь, духи! Он себе пойдет,
Пойдет вперед, средь счастья и мученья,
Не проводя в довольстве ни мгновенья!
Вокруг меня весь мир покрылся тьмою,
Но там, внутри, тем ярче свет горит;
Спешу свершить задуманное мною:
Одно владыки слово все творит!
Вставайте, слуги! Все трудолюбиво
Мой смелый план исполнить пусть спешат!
Машин побольше, заступов, лопат!
Что я наметил, пусть свершится живо!
Порядок строгий, неустанный труд
Себе награду славную найдут;
Великое свершится — лишь бы смело
Рук тысячью одна душа владела!
Жизни годы
Прошли недаром; ясен предо мной
Конечный вывод мудрости земной:
Лишь тот достоин жизни и свободы,
Кто каждый день за них идет на бой!
Всю жизнь в борьбе суровой, непрерывной
Дитя, и муж, и старец пусть ведет,
Чтоб я увидел в блеске славы дивной
Свободный край, свободный мой народ!
Тогда сказал бы я: мгновенье!
Прекрасно ты, продлись, постой!
И не смело б веков теченье
Следа, оставленного мной!
В предчувствии минуты дивной той
Я высший миг теперь вкушаю свой.
Удивительная это штука — народные легенды! Казалось бы, как далеко мы ушли от тех времен, когда жили герои этих легенд, изменился с тех пор наш быт, совсем иными стали наши представления о мире, а вот, поди же, нас по-прежнему волнуют средневековые сюжеты. Сегодня мы предлагаем вам, уважаемые читатели, одну из таких легенд — легенду о докторе Фаусте, пересказанную Олегом Нюренбергом.
Приступая к рассказу о докторе Фаусте, следует напомнить, что это была личность одновременно и историческая, и легендарная — вспомним здесь такую же историко-легендарную личность более позднего периода — барона Мюнхгаузена. Анализируя их жизнь, бывает весьма непросто отличить историческую правду от вымысла.
Итак, доктор Иоганн Фауст (1480-1540) был известен как врач, ученый-чернокнижник, маг и философ. Существует предположение, что он был так называемым «бродячим школяром», то есть одним из представителей средневековой интеллигенции, получившим университетское образование, но не имевшим постоянного места службы и переезжающим из города в город в поисках временного заработка. В период с 1507 по 1540 г.г. его имя неоднократно упоминается в различных официальных документах того времени. Так, в 1509 г. Фауст называется в числе студентов философского факультета Гейдельбергского университета. 12 февраля 1520 г. в приходно-расходной книге епископа Бамбергского отмечается: «Назначено и пожаловано философу доктору Фаусту 10 гульденов за составление гороскопа».
Фауст прославился как знаток оккультных наук, предсказатель будущего и составитель гороскопов. Но в высших ученых кругах о нем отзывались скептически, называя хвастуном и невеждой.
Легенда о том, что Фауст продал душу дьяволу, возникла еще при его жизни. Сам Фауст не опровергал эти слухи, а порой и поддерживал. Реальность же подобной сделки с дьяволом в то время ни у кого не вызывала сомнений. Ученый-богослов Иоганн Гаст, лично знавший Фауста, писал: «Были у него собака и конь, которые, полагаю, были бесами, ибо могли выполнять всё, что угодно. Слыхал я от людей, что собака иной раз оборачивалась слугой и доставляла хозяину еду».
Скончался Фауст в 1540 г. В одной из исторических хроник того времени говорится: «Этот Фауст за свою жизнь совершил так много чудесных дел, что их хватило бы на сочинение целого трактата, но в конце концов все-таки нечистый удушил его».
И при жизни Фауста, и после его смерти в народе ходило множество рассказов о нем. Они бытовали как в устной, так и в письменной форме, причем все эти записи считались заметками самого Фауста.
В 1587 г. во Франкфурте-на-Майне книгоиздатель Иоганн Шпис выпустил книгу под названием: «История о докторе Иоганне Фаусте, знаменитом чародее и чернокнижнике». В этой истории впервые прозвучала основная идея легенды о докторе Фаусте — неуемная жажда познания, для удовлетворения которой ученый готов пожертвовать своей душой, отречься от Бога и предаться дьяволу. Автор книги пишет, что Фауст, имевший «быстрый ум, склонный и приверженный науке, захотел постигнуть все глубины неба и земли». Для этого Фауст заключил союз с дьяволом и тот приставил к нему нечистого духа по имени Мефистофель, который должен был исполнять все желания ученого и отвечать на все его вопросы.
Нужно сказать, что Мефистофель весьма добросовестно относился к своим обязанностям, выполняя любые желания Фауста. Последний расспрашивает его о небесах и о преисподней, об устройстве Вселенной, о небесных светилах, причинах смены дня и ночи, о происхождении грома и молнии и т.д. На все эти и многие другие вопросы Фауст получает ответы в соответствии с научными представлениями того времени. Когда Фауст пожелал увидеть вблизи небесные светила, Мефистофель тут же предоставил в его распоряжение повозку, запряженную двумя драконами, «как видно, из адского пекла». На этой повозке Фауст поднялся на 47 миль в вышину и обозрел оттуда землю. Мефистофель, находившийся рядом, называл открывавшиеся их взору части света и страны. Поднявшись еще выше, Фауст убедился, что хотя солнце с земли кажется «величиной едва ли с днище от бочонка, на самом же деле оно больше всей земли».
Через некоторое время Фауст и Мефистофель совершили еще одно путешествие по воздуху, посетив различные страны, города и ознакомившись со всеми известными достопримечательностями. Хотя историчесий Фауст, насколько известно, никогда не был университетским профессором, в книге Шписа он часто предстает в окружении своих студентов. Фауст часто демонстрирует студентам различные чудеса, причем происходит это преимущественно во время студенческих пирушек. По воле Фауста бочка с вином начинает скакать подобно коню, тарелки и кубки наполняются сами собой, а однажды, желая потешить собравшихся за столом, Фауст «наколдовал тринадцать обезьян, которые явились в комнату и так чудно паясничали, как никто еще не видел.Они прыгали друг на друга, затем взялись за лапы и стали плясать вокруг стола хороводом, а потом выскочили в окно и пропали».
По традиции, местом пирушек Фауста со студентами считался погребок в Лейпциге, владельцем которого был некий Ауэрбах. Благодаря легенде о докторе Фаусте ауэрбаховский погребок стал одной из местных достопримечательностей. В ХVII веке его стены были украшены двумя картинами: на одной Фауст изображен пирующим со студентами, на другой — выезжающим из погребка верхом на бочке. Под последней картиной было подписано:
Эти картины бережно сохранялись и неоднократно реставрировались. В XIX веке ауэрбаховский погребок был перестроен и стал модным рестораном.
Во время пирушек Фауст вел со студентами порой и ученые беседы. Однажды, когда речь шла о Троянской войне, Фауст при помощи колдовства вызвал образ Елены Прекрасной, «и была она так дивно хороша собой, что студенты не знали, в уме они или нет». Фауст и сам был поражен красотой Елены. Он «так ее полюбил, что ни на мгновение не мог с ней разлучиться». Елена Прекрасная оставалась с Фаустом до конца его жизни и родила ему сына, обладавшего способностью предсказывать будущее. После смерти Фауста Елена и ребенок бесследно исчезли.
Когда Фауст почувствовал приближение смерти, он начал раскаиваться в том, что предался дьяволу и стал сокрушаться о своей погубленной душе. На что Мефистофель ответил ему пословицей: «Что ты накликал, не вдруг пришло — а ведь жареная колбаса о двух концах», после чего «исчез, оставив Фауста в полном смущении и меланхолии».
В полночь вокруг дома, где жил Фауст, «поднялся неистовый ветер, охватил его со всех сторон, так что казалось, что рушится всё и самый дом будет вырван из земли». Из комнаты Фауста слышалось «страшное шипение и свист, будто дом был полон змей, гадюк и других вредоносных гадов», а поутру Фауста нашли мертвым.
Книга, изданная Шписом, пользовалась огромной популярностью в народе. Отдельные эпизоды из нее стали излюбленными сюжетами народных кукольных представлений. Известно, что великий немецкий поэт И. В.Гете задумал свое величайшее произведение — драму «Фауст» (1808), посмотрев такое кукольное представление.
Образ Фауста у Гете обретает философскую глубину и величие, его жажда познания осуществляется стремлением к истине. В прологе к драме Бог говорит Мефистофелю:
Тема Фауста вдохновила также множество других писателей. Наиболее известные из них: Лессинг, Клингер, Граббе, Гейне, Т. Манн.
Шедевром музыкального искусства на эту тему явилась опера французского композитора Ш. Гуно «Фауст», принесшая композитору всемирную славу.
О хорошем знакомце самого Дьявола докторе Фаусте широкая публика узнала впервые в 1587 году, когда во Франкфурте вышла первая книга (без имени автора) об «истории д-ра Иоганна Фауста, таинственного мага и некроманта, рассказывающей о том, как он отдался дьяволу, свидетелем каких странных приключений стал и какие подвиги совершил сам, вплоть до того момента, когда наступил час расплаты».
Согласно этой книги Фауст был человеком одержим гордыней, честолюбцем без совести и без веры. Он не только одержим демоном познания, но и ведет распутную жизнь. Фауст, благодаря своему договору с дьяволом, летает по воздуху, путешествует по всей планете и по Вселенной, посещает ад и рай. Он не только женится на Елене Прекрасной, но и омоложенный на 30 лет, спит со всеми женщинами гарема царя Соломона. А когда истек его 24-летний контракт с Мефистофелем , черти раздирают его на части.
Доктор Фауст.
Не удивительно, что столь интересная книга (в которой, к тому же, в конце концов, торжествует христианская мораль) имела ошеломляющий успех. Она была переиздана 22 раза и переведена на четыре языка. Так состоялось рождение мифа.
Еще через два года легенда получает новое развитие. В Лондоне Кристофор Марло пишет трагедию, в которой Фауст предстает как дерзкий ученый, одержимый жаждой власти. Он осмеливается бросить вызов самому римскому папе и хочет повернуть течение Рейна (вот, кто первый хотел «поворачивать реки», а мы-то думали, что это достижение советской науки). Как и книга неизвестного автора, трагедия Марло имеет коммерческий успех. Ее ставят во всех театрах Европы.
Но постепенно Фауст все больше приобретает черты шута, трагизм исчезает и он становится «героем» театра кукол. Скорее всего, в таком театре и «познакомился» с Фаустом молодой Гете в 1768 году во Франкфурте.
И эта встреча означала вторую жизнь старой легенды. У Гете Фауст уже больше не боится ни Бога, ни Люцифера . Он овладевает знаниями, но отвергает их. Он страстно любит Маргариту и ее любовь спасает его. В отличии от старого мифа, Мефистофелю не удается забрать душу бунтаря, ангелы уносят на небо «бессмертную сущность Фауста».
Двадцатый век породил свои трактовки образа Фауста. Например, у Освальда Шпенглера он уже не герой, а простой смертный, типичный человек Запада послесредневекового периода. А Томас Манн, и другие литераторы и драматурги рангом пониже, вновь демонизируют Фауста.
Ознакомившись с мифами о Фаусте, самое время поговорить о нем как о реальном человеке. Возможно, для кого-то это будет открытием, но доктор Фауст – это реальная личность, а не персонаж, выдуманный Гете (или Марло или Манном). И в настоящее время в небольшом немецком городке Книттлинген на одном из домов есть табличка, на которой выгравировано: «дом, где родился д-р Иоганн Фауст. 1480-1540».
Его современник Аббат Иоганн Тритхайм писал, что Фауст – ярмарочный фокусник, «бродяга, болтун и негодяй», выдающий себя за ученого со степенью магистра. Священник сообщает также, что Фауст, путешествую из города в город, везде оставляя за собой шлейф скандальной славы, поскольку был развратником и даже педофилом.
Однако, скорее всего, он заблуждался . Вряд ли стоит слишком уж доверять Тритхайму. Ведь если бы в те суровые (мягко говоря) времена какой-нибудь шарлатан совершил бы хотя бы половину того, что приписывал аббат Фаусту, то в поле зрения инквизиции он попал бы быстро.
Согласно другим источникам Фауст серьезно занимался астрологией, медициной, предсказаниями, и, возможно, алхимией. В 1509 году ему была присвоена степень магистра в Гейдельбергском университете.
Портрет реального Фауста.
Немецкий исследователь Гюнтер Махаль, посвятивший личности Фауста несколько книг, отмечает, что доктор Фауст «всегда оставался на грани допустимого: он утверждал, что может повторять чудеса Христовы, так вино лилось в трактире по мановению его руки из просверленных в столе дырок, но никогда не говорил, что знается с дьяволом».
Лишь через восемь лет после смерти Фауста ему стали приписывать всевозможные предсказания, поступки и путешествия: писали, что он был в Париже вместе со знаменитым магом Агриппой фон Неттесхаймом, в Вене, Лейпциге, где совершал чудеса. Якобы он обучался магии в Кракове, теологии – в Виттенберге.
А в 1580 году, через 40 лет после смерти Фауста, впервые выдвигается версия о его контракте с Люцифером, которая с тех пор и лежит в основе легенды.
Любовь ко всему мистическому в человеке вряд ли когда-нибудь угаснет. Даже если не принимать во внимание вопрос веры, сами по себе таинственные истории чрезвычайно интересны. Таких историй за многовековое существование жизни на Земле собралось немало, и одна из них, написанная Иоганном Вольфгангом Гете - «Фауст». Краткое содержание этой знаменитой трагедии в общих чертах ознакомит вас с сюжетом.
Начинается произведение с лирического посвящения, в котором поэт вспоминает с благодарностью всех своих друзей, родных и близких людей, даже тех, кого уже нет в живых. Далее идет театральное вступление, в котором трое - Комический актер, Поэт и Директор театра - ведут спор об искусстве. И, наконец, мы добираемся до самой завязки трагедии «Фауст». Краткое содержание сцены под названием «Пролог на небесах» повествует о том, как Бог и Мефистофель спорят о добре и зле среди людей. Бог пытается убедить своего оппонента, что на земле все прекрасно и чудесно, все люди благочестивы и покорны. Но Мефистофель не согласен с этим. Бог предлагает ему спор на душу Фауста - ученого мужа и своего усердного, непорочного раба. Мефистофель соглашается, ему очень хочется доказать Господу, что любая, даже самая святая душа, способна поддаться искушениям.
Итак, пари заключено, и Мефистофель, спустившись с небес на землю, оборачивается черным пуделем и увязывается за Фаустом, который прогуливался по городу со своим помощником Вагнером. Забрав собаку к себе в дом, ученый приступает к своим обыденным делам, но вдруг пудель начал «пыжиться, как пузырь» и превратился обратно в Мефистофеля. Фауст (краткое содержание не позволяет раскрыть всех подробностей) в недоумении, но непрошенный гость объясняет ему, кто он такой и с какой целью прибыл. Он начинает всячески прельщать эскулапа разными радостями жизни, но тот остается непреклонен. Однако хитрый Мефистофель обещает ему показать такие наслаждения, что у Фауста просто дух захватит. Ученый, будучи уверенным, что ничем его удивить невозможно, соглашается подписать договор, в котором обязуется отдать Мефистофелю свою душу сразу же, как только попросит его остановить мгновенье. Мефистофель же, согласно этому договору, обязан всячески служить ученому, исполнять любое его желание и делать все, что тот скажет, до того самого момента, пока он не произнесет заветных слов: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!»
Договор подписан кровью. Далее краткое содержание «Фауст» останавливается на знакомстве ученого с Гретхен. Благодаря Мефистофелю, эскулап стал моложе на целых 30 лет, и посему 15-ти летняя девушка абсолютно искренне полюбила его. Фауст также воспылал страстью к ней, но именно эта любовь и привела к дальнейшей трагедии. Гретхен, чтобы беспрепятственно бегать на свидания с любимым, каждую ночь усыпляет свою мать. Но даже это не спасает девушку от позора: по городу вовсю ходят слухи, которые добрались до ушей ее старшего брата.
Фауст (краткое содержание, имейте в виду, раскрывает лишь основной сюжет) закалывает Валентина, бросившегося на него с целью убить за то, что тот обесчестил его сестру. Но теперь его самого ждет смертельная расправа, и он бежит из города. Гретхен же случайно отравляет свою мать сонным зельем. Рожденную от Фауста дочь она топит в реке, чтобы избежать людских пересудов. Но люди уже давно все знают, и девушка, заклейменная как блудница и убийца, попадает в тюрьму, где Фауст ее находит и освобождает, но Гретхен не хочет бежать с ним. Она не может простить себя за содеянное и предпочитает умереть в мучениях, чем жить с таким душевным грузом. За такое решение Бог ее прощает и забирает ее душу к себе на небеса.
В последней главе Фауст (краткое содержание не способно в полной мере передать всех эмоций) снова становится стариком и чувствует, что скоро умрет. К тому же он ослеп. Но ему даже в такой час хочется построить плотину, которая бы отделила от моря клочок земли, где он создал бы счастливое, процветающее государство. Он явственно представляет себе эту страну и, воскликнув роковую фразу, тут же умирает. Но Мефистофелю не удается забрать его душу: с небес слетели ангелы и отвоевали ее у бесов.
Трагедия Гете «Фауст» как синтез просветительской эпохи
Гетевский «Фауст» - глубоко национальная драма. Национален уже самый душевный конфликт ее героя, строптивого Фауста, восставшего против прозябания в гнусной немецкой действительности во имя свободы действия и мысли. Таковы были стремления не только людей мятежного XVI века; те же мечты владели сознанием и всего поколения «Бури и натиска», вместе с которым Гете выступил на литературном поприще. Но именно потому, что народные массы в современной Гете Германии были бессильны порвать феодальные путы, «снять» личную трагедию немецкого человека заодно с общей трагедией немецкого народа, поэт должен был тем зорче присматриваться к делам и думам зарубежных, более активных, более передовых народов. В этом смысле и по этой причине в «Фаусте» речь идет не об одной только Германии, а в конечном счете и обо всем человечестве, призванном преобразить мир совместным свободным и разумным трудом. Белинский был в равной мере прав, и когда утверждал, что «Фауст» «есть полное отражение всей жизни современного ему немецкого общества», и когда говорил, что в этой трагедии «заключены все нравственные вопросы, какие только могут возникнуть в груди внутреннего человека нашего времени». Гете начал работать над «Фаустом» с дерзновением гения. Сама тема «Фауста» - драма об истории человечества, о цели человеческой истории – была ему, во всем ее объеме, еще неясна; и все же он брался за нее в расчете на то, что на полпути история нагонит его замысел. Гете полагался здесь на прямое сотрудничество с «гением века». Как жители песчаной, кремнистой страны умно и ревностно направляют в свои водоемы каждый просочившийся ручеек, всю скупую подпочвенную влагу, так Гете на протяжении долгого жизненного пути с неослабным упорством собирал в своего «Фауста» каждый пророческий намек истории, весь подпочвенный исторический смысл эпохи.
Весь творческий путь Гёте в XIX в. сопровождает работа над главным его творением - «Фаустом». Первая часть трагедии в основном была завершена в последние годы XVIII в., но опубликована полностью в 1808 г. В 1800 г. Гёте работал над фрагментом «Елена», который явился основой III акта второй части, создававшегося в основном в 1825-1826 гг. Но наиболее интенсивная работа над второй частью и ее завершение падают на 1827-1831 гг. Она была издана в 1833 г., уже после смерти поэта.
Содержание второй части, как и первой, необычайно богато, но в нем можно выделить три главных идейно-тематических комплекса. Первый связан с изображением обветшалого режима феодальной Империи (акты I и IV). Здесь сюжетно особенно значима роль Мефистофеля. Своими действиями он как бы провоцирует императорский двор, его больших и малых деятелей, толкает их к саморазоблачению. Он предлагает видимость реформы (выпуск бумажных денег) и, развлекая императора, ошеломляет его фантасмагорией маскарада, за которой отчетливо просвечивает шутовской характер всей придворной жизни. Картина краха Империи в «Фаусте» отражает гётевское восприятие Великой французской революции.
Вторая главная тема второй части связана с раздумьями поэта над ролью и смыслом эстетического освоения действительности. Гёте смело смещает времена: гомеровская Греция, средневековая рыцарская Европа, в которой обретает Елену Фауст, и XIX век, условно воплощенный в сыне Фауста и Елены - Эвфорионе, образе, навеянном жизненной и поэтической судьбой Байрона. Это смещение времен и стран подчеркивает универсальный характер проблемы «эстетического воспитания», если воспользоваться шиллеровским термином. Образ Елены символизирует красоту и само искусство, и одновременно гибель Эвфориона и исчезновение Елены означают своеобразное «прощание с прошлым» - отказ от всех иллюзий, связанных с концепцией веймарского классицизма, как это, собственно, уже нашло отражение в художественном мире его «Дивана». Третья - и главная - тема раскрывается в V акте. Рушится феодальная Империя, неисчислимыми бедствиями ознаменовано наступление новой, капиталистической эры. «Разбой, торговля и война», - формулирует мораль новых хозяев жизни Мефистофель и сам действует в духе этой морали, цинично обнажая изнанку буржуазного прогресса. Фауст же в конце своего пути формулирует «конечный вывод мудрости земной»: «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идет на бой». Слова, произнесенные им в свое время, в сцене перевода Библии: «В начале было дело», - обретают социально-практический смысл: землю, отвоеванную у моря, Фауст мечтает предоставить «многим миллионам» людей, которые будут трудиться на ней. Абстрактный идеал деяния, выраженный в первой части трагедии, поиски путей индивидуального самосовершенствования сменяются новой программой: субъектом деяния провозглашаются «миллионы», которые, став «свободными и деятельными», в неустанной борьбе с грозными силами природы призваны создать «рай на земле».
«Фауст» занимает совсем особое место в творчестве великого поэта. В нем мы вправе видеть идейный итог его (более чем шестидесятилетней) кипучей творческой деятельности. С неслыханной смелостью и с уверенной, мудрой осторожностью Гете на протяжении всей своей жизни («Фауст» начат в 1772 году и закончен за год до смерти поэта, в 1831 году) вкладывал в это свое творение свои самые заветные мечты и светлые догадки. «Фауст» - вершина помыслов и чувствований великого немца. Все лучшее, истинно живое в поэзии и универсальном мышлении Гете здесь нашло свое наиболее полное выражение. «Есть высшая смелость: смелость изобретения, создания, где план обширный объемлется творческой мыслию, - такова смелость... Гете в Фаусте».
Смелость этого замысла заключалась уже в том, что предметом «Фауста» служил не один какой-либо жизненный конфликт, а последовательная, неизбежная цепь глубоких конфликтов на протяжении единого жизненного пути, или, говоря словами Гете, «чреда все более высоких и чистых видов деятельности героя».
Такой план трагедии, противоречивший всем принятым правилам драматического искусства, позволил Гете вложить в «Фауста» всю свою житейскую мудрость и большую часть исторического опыта своего времени.
Два великих антагониста мистериальной трагедии – Бог и дьявол, а душа Фауста – лишь поле их битвы, которая непременно окончится поражением дьявола. Эта концепция объясняет противоречия в характере Фауста, его пассивную созерцательность и активную волю, самоотверженность и эгоизм, смирение и дерзость, – дуализм его натуры автор мастерски выявляет на всех этапах жизни героя.
Трагедию можно разделить на пять актов неравной величины, в соответствии с пятью периодами жизни доктора Фауста. В акте I, завершающемся договором с дьяволом, Фауст-метафизик пытается разрешить конфликт двух душ – созерцательной и деятельной, которые символизируют соответственно Макрокосм и Дух Земли. Акт II, трагедия Гретхен, завершающая первую часть, раскрывает Фауста как сенсуалиста в конфликте с духовностью. Часть вторая, уводящая Фауста в свободный мир, к более высоким и чистым сферам деятельности, насквозь аллегорична, это словно сновидческая пьеса, где время и пространство не имеют значения, а персонажи становятся знаками вечных идей. Первые три акта второй части образуют единое целое и составляют вместе акт III. В них Фауст предстает художником, сначала при дворе Императора, потом в классической Греции, где он соединяется с Еленой Троянской, символом гармоничной классической формы. Конфликт в этом эстетическом царстве возникает между чистым художником, занимающимся искусством для искусства, и эвдемонистом, ищущим в искусстве личного наслаждения и славы. Кульминация трагедии Елены – брак с Фаустом, в котором находит выражение синтез классики и романтизма, какого искал и сам Гёте, и его любимый ученик Дж. Г. Байрон. Гёте отдал поэтическую дань Байрону, наделив его чертами Эвфориона, отпрыска этого символического брака. В акте IV, завершающемся смертью Фауста, он представлен как военачальник, инженер, колонист, деловой человек и строитель империи. Он на вершине своих земных свершений, но внутренний разлад по-прежнему мучит его, потому что он не в силах достичь человеческого счастья, не разрушая человеческой жизни, равно как не в силах создать рай на земле с изобилием и работой для всех, не прибегая к дурным средствам. Дьявол, всегда присутствующий рядом, на самом деле необходим. Этот акт заканчивается одним из самых впечатляющих эпизодов, созданных поэтической фантазией Гёте, – встречей Фауста с Заботой. Она возвещает ему близкую смерть, но он надменно игнорирует ее, до последнего вздоха оставаясь своевольным и неблагоразумным титаном. Последний акт, вознесение и преображение Фауста, где Гёте свободно использовал символику католических небес, – завершает мистерию величавым финалом, с молением святых и ангелов за спасение души Фауста милостью благого Бога.
Трагедия, которая началась «Прологом на небесах», завершается эпилогом в небесных сферах. Следует заметить, что Гёте не избежал здесь некоторой барочно-романтической помпезности, чтобы выразить мысль о конечной победе Фауста над Мефистофелем.
Так был завершен 60-летний труд, отразивший в себе всю сложную творческую эволюцию поэта.
Самого Гете всегда интересовало идейное единство «Фауста». В беседе с профессором Люденом (1806) он прямо говорит, что интерес «Фауста» заключается в его идее, «которая объединяет частности поэмы в некое целое, диктует эти частности и сообщает им подлинный смысл».
Правда, Гете порою утрачивал надежду подчинить единой идее богатство мыслей и чаяний, которые он хотел вложить в своего «Фауста». Так было в восьмидесятых годах, накануне бегства Гете в Италию. Так было и позднее, на исходе века, несмотря на то, что Гете тогда уже разработал общую схему обеих частей трагедии. Надо, однако, помнить, что Гете к этому времени не был еще автором двухчастного «Вильгельма Мейстера», еще не стоял, как говорил Пушкин, «с веком наравне» в вопросах социально-экономических, а потому не мог вложить более четкое социально-экономическое содержание в понятие «свободного края», к построению которого должен был приступить его герой.
Но Гете никогда не переставал доискиваться «конечного вывода всей мудрости земной», с тем чтобы подчинить ему тот обширный идейный и вместе художественный мир, который заключал в себе его «Фауст». По мере того как уточнялось идейное содержание трагедии, поэт вновь и вновь возвращался к уже написанным сценам, изменял их чередование, вставлял в них философские сентенции, необходимые для лучшего понимания замысла. В таком «охвате творческой мыслью» огромного идейного и житейского опыта и заключается та «высшая смелость» Гете в «Фаусте», о которой говорил великий Пушкин.
Будучи драмой о конечной цели исторического, социального бытия человечества, «Фауст» - уже в силу этого - не историческая драма в обычном смысле слова. Это не помешало Гете воскресить в своем «Фаусте», как некогда в «Геце фон Берлихингене», колорит позднего немецкого средневековья.
Начнем с самого стиха трагедии. Перед нами - усовершенствованный стих Ганса Сакса, нюрнбергского поэта-сапожника XVI столетия; Гете сообщил ему замечательную гибкость интонации, как нельзя лучше передающей и соленую народную шутку, и высшие взлеты ума, и тончайшие движения чувства. Стих «Фауста» так прост и так народен, что, право же, не стоит большого труда выучить наизусть чуть ли не всю первую часть трагедии. Фаустовскими строчками говорят и самые «нелитературные» немцы, как стихами из «Горя от ума» наши соотечественники. Множество стихов «Фауста» стало поговорками, общенациональными крылатыми словами. Томас Манн говорит в своем этюде о гетевском «Фаусте», что сам слышал, как в театре кто-то из зрителей простодушно воскликнул по адресу автора трагедии: «Ну и облегчил же он себе задачу! Пишет одними цитатами». В текст трагедии щедро вкраплены проникновенные подражания старонемецкой народной песне. Необычайно выразительны и сами ремарки к «Фаусту», воссоздающие пластический образ старинного немецкого города.
И все же Гете в своей драме не столько воспроизводит историческую обстановку мятежной Германии XVI века, сколько пробуждает для новой жизни заглохшие творческие силы народа, действовавшие в ту славную пору немецкой истории. Легенда о Фаусте - плод напряженной работы народной мысли. Такой остается она и под пером Гете: не ломая остова легенды, поэт продолжает насыщать ее новейшими народными помыслами и чаяниями своего времени. Таким образом, еще в «Прафаусте», соединяя в нем собственное творчество, мотивы Марло, Лессинга и народные легенды, Гете закладывает основы своего художественного метода - синтеза. Высшим достижением этого метода станет вторая часть «Фауста», в которой сплетены античность и средневековье, Греция и Германия, дух и материя.
Влияние Фауста на немецкую и мировую литературу огромно. Поэтической красотой с Фаустом не сравнится ничто, а по цельности композиции – разве что Потерянный рай Мильтона и Божественная комедия Данте.
