Карбышев за что убили генерала. Две смерти генерала Карбышева…страшная сказка о “ледяном герое”

Дмитрий Михайлович Карбышев родился (14) 26 октября 1880 года в Омске, в семье военного чиновника. В 12 лет остался без отца. Детей воспитывала мать. Блестяще закончил Сибирский кадетский корпус и был принят в Петербургское Николаевское военно-инженерное училище.

В 1900 году по окончании училища Дмитрий был направлен служить в 1-й Восточно-Сибирский сапёрный батальон. В ходе русско-японской войны в составе батальона укреплял позиции, устанавливал средства связи, наводил мосты, вёл разведку боем. Участвовал в сражении под Мукденом. Войну закончил в чине поручика.

После войны Карбышев служил во Владивостоке. В 1911 году с отличием окончил Николаевскую военно-инженерную академию. Был направлен в Брест-Литовск на должность командира минной роты. Там он принимал участие в строительстве фортов Брестской крепости.

Карбышев - участник Первой мировой войны с самого ее начала.

С 1918 года в Красной Армии. В 1923–1926 годах председатель Инженерного комитета Главного военно-инженерного управления РККА.

С 1926 года он – преподаватель в Военной академии имени М.В. Фрунзе.

В феврале 1934 года – начальник кафедры военно-инженерного дела Военной Академии Генштаба.

В 1938 году окончил Военную академию Генерального штаба и был утвержден в учёном звании профессора. В 1940 году ему присвоено звание генерал-лейтенанта инженерных войск. Он опубликовал более 100 научных трудов по военно-инженерному искусству и военной истории.

Участник советско-финской войны 1939-1940 годов. Участвовал в разработке рекомендаций войскам по инженерному обеспечению прорыва линии Маннергейма.

Великая Отечественная война застала Карбышева в штабе 3-й армии в Гродно. В августе 1941 года при попытке выйти из окружения он был тяжело контужен в бою в районе Днепра. В бессознательном состоянии был захвачен в плен.

В ночь на 18 февраля 1945 года в концлагере Маутхаузен Дмитрий Михайлович Карбышев, в числе других заключённых (около 500 человек), был облит водой на морозе и погиб. Стал символом несгибаемой воли и стойкости.

Другая версия событий того времени

В Советском энциклопедическом словаре жизни генерала Карбышева отводятся традиционные десять строк: “Карбышев Дм. Мих. 1880-1945. Сов. воен. инженер, ген.-лейт. инж. войск (1940), проф., д-р воен. наук, герой Сов. Союза (1946, посм.). Участник 1-й мир. и Гражд. войн. Проф. ряда воен. академий. В начале Вел. Отеч. войны, раненый, попал в плен. Вел антифаш. агитацию в лагерях, замучен гитлеровцами в лагере Маутхаузен”.

О смерти генерала Карбышева написаны книги, сняты фильмы, высечен грандиозный памятник, изображающий самый ее момент. Надо сказать, что гранитный человек-глыба очень мало напоминает реального героя - человека немолодого (в 1945-м ему было уже 65 лет), измученного болезнями и лагерной жизнью. Смерть генерала превратилась в одну из советских легенд. О том, что осталось за скобками этой легенды, знает человек, вышедший из ада Щтутгофа и Маутхаузена с почерневшими от обморожения ногами и перебитым позвоночником. Это бывший врач лагерного лазарета Александр Иоселевич, ныне живущий в Израиле.

Оказывается, существуют две версии гибели генерала Карбышева. Одна - хрестоматийная, известная каждому школьнику бывшего Союза. Вторая - та, которую излагает полвека спустя Александр Иоселевич, непосредственный очевидец событий.

…Это было в конце войны. Немцы, отступая, пытались уничтожить следы преступлений, а точнее - уцелевших свидетелей. Тех, кого не успевали уничтожить, отправляли в концлагеря, расположенные в глубоком тылу. Одним из таких лагерей был Маутхаузен, заложенный немцами еще в 1938 году и предназначенный для “особо опасных преступников”. К концу войны печи крематория дымили здесь не переставая, а “душегубки” совершали по два-три рейса в день. Карбышев прибыл в Маутхаузен с очередной партией узников в феврале 1945 года. Когда участники Сопротивления узнали об этом, они предприняли попытку спасти генерала. Александр Иоселевич вместе с двумя помощниками взял носилки и отправился из лазарета в рабочий лагерь. Огромный плац, заполненный толпой узников, был оцеплен эсэсовцами: близко подойти не удалось. Всех заключенных рабочего лагеря загнали в бараки, а вновь прибывших выстроили на плацу. Эти люди были похожи на тени. Двое, не выдержав напряжения, упали. Их тут же выдернули из строя и приковали к стене так, что они висели на вывернутых руках, не касаясь земли ногами. Остальные простояли на морозе много часов, пока заместитель коменданта лагеря Бахмайер не скомандовал: “Больные, два шага вперед!” Среди тех, кто сделал эти два шага к смерти, был и генерал Карбышев. Во всяком случае так утверждает Александр Иоселевич.

Больным приказали раздеться и погнали в душ. Затем снова выгнали на плац мокрых, дрожащих от холода людей. Подтащили шланги с брандспойтами и стали поливать их водой. Больные сбились в кучу, стали падать друг на друга. Нижние были задавлены сразу, верхние стали покрываться ледяной коркой. Все происходило как в немом кино - измученные до предела узники не издавали стонов. Вскоре на месте экзекуции образовалась ледяная глыба из замерзших людей. Кто был в этой глыбе, кроме генерала Карбышева? Русские? Поляки? Чехи? Об этом мы уже не узнаем. Но фактом остается, что свою мученическую смерть генерал Карбышев разделил с десятками других узников.

Интересно, что в своей книге, вышедшей в 1964 году, Александр Иоселевич излагает первую, официальную версию смерти известного генерала, приводя эпизод с гибелью партии заключенных на той же странице, но чуть выше. То есть это как бы два отдельных эпизода. И только спустя много лет он решается обнародовать вторую версию, утверждая, что именно она соответствует действительности. По словам Александра Иоселевича, первая версия появилась с легкой руки одного француза, которому якобы рассказали о том, как все происходило, заключенные лагеря Маутхаузен. И он описал это в своих заметках. Можно предположить, что такая героическая версия вполне соответствовала духу советского мифотворчества 50-х годов и потому сразу получила в СССР законный статус и была “запущена в народ” (при том, что факт интернационального восстания в Маутхаузене весной 45 года долго не признавался советской верхушкой. Почему - понятно, ведь освобождали Маутхаузен союзники-американцы. А первая официальная встреча бывших узников Маутхаузена в Москве состоялась аж в 1957 году - спустя 11 лет после окончания войны. В 1964 году вдруг была запрещена к печати книжка Иоселевича о событиях, происходивших в концлагере Маутхаузен. После обращения автора в разные инстанции ее все же выпустили, но в сокращенном виде - изъяв все фотографии. (Полный вариант - сигнальный экземпляр - чудом сохранился у автора).

Кстати сказать, спустя много лет после войны, когда одному из московских проспектов было присвоено имя генерала Карбышева, на торжественном митинге, посвященном этому событию, прозвучала такая фраза: “Путь этого человека был героическим, а смерть ему выпала СЛУЧАЙНАЯ”.

Но вернемся к событиям 1945 года. В защиту версии Иоселевича говорит и тот факт, что остатки людей, собранные по закрывающимся лагерям и пригнанные для уничтожения на фабрику смерти в Маутхаузен, находились в крайней стадии истощения (”На узников, - пишет Иоселевич в своей книге, - страшно было смотреть. Они еле стояли на ногах. Казалось, весь их строй могло бы повалить легкое дуновение ветерка… Меня поразили их лица: каждая мышца была так напряжена и выделялась так рельефно, словно с лица была снята кожа. Тускло и неподвижно смотрели глаза”). Что же касается генерала Карбышева - то он к тому же был уже человеком преклонного возраста. Война шла к концу, никакие торги с выдающимися советскими военачальниками немцев уже не интересовали - все это осталось позади. Трудно представить, чтобы фашисты нуждались в отдельном спектакле, ведь счет шел уже на тысячи. Александр Иоселевич вспоминает еще один эпизод 1945 года, когда колонна узников, которую немцы собирались отправить на уничтожения в штольни, отказалась туда идти и осталась в лагере. Эсэсовцы, которые в 1942-м или 1943-м устроили бы из этого грандиозный кровавый спектакль для устрашения других узников, в 45-м загнали всех обратно в бараки.

…Теперь - о том, что заставило советскую верхушку забыть на 11 лет о тех, кто прошел все круги ада вблизи австрийских Альп.

4 мая в лагере произошло восстание (попытки сопротивления предпринимались и раньше: в феврале 1945-го состоялся побег заключенных из карантинного 20-го блока, который называли блоком смертников. Из сотен вырвавшихся за ограду лагеря узников уцелели всего два десятка). Вблизи уже раздавалась орудийная канонада. Заключенным удалось разоружить охрану (к восстанию готовились загодя - долгие месяцы, добывая оружие и распределяя его среди самых опытных и выносливых людей; Иоселевич возглавлял штаб 2-го района обороны), расправиться с частью эсэсовцев (остальные отступили в сторону города) и вывесить на мачте флаги разных стран. Первым на территорию Маутхаузена прорвался американский танк. Его окружила толпа узников и стала просить командира помочь удержать лагерь: все понимали, что бежавшие эсэсовцы наверняка вернутся, но уже с подкреплением. Командир танка запросил по рации командира подразделения и получил приказ - продолжать следование по маршруту, предусмотренному боевым заданием.
Ночь прошла тревожно. А за ней еще ночь и еще. Только 7 мая к вечеру в лагерь вошла регулярная часть американской армии. А еще через несколько дней сюда прибыл советский майор, присланный Военным советом 46-й армии. Ему предоставили списки заключенных, и через несколько дней бывшие советские военнопленные выстроились в колонну и отправились в путь. Перед выступлением состоялся митинг; на котором произносились прочувствованные слова на разных языках. Никто из этих людей, долгими месяцами мечтавших вернуться на родину, в Советский Союз, не предполагал, каким долгим окажется туда путь - через пересыльные лагеря. Многим суждено было остаться в них навсегда. Александру Иоселевичу повезло: он миновал пересыльные лагеря, попав в армейский госпиталь.

Когда мы выходили из лагеря, за нами прислали один автобус, а в лагере были тысячи больных людей, - рассказывает мне Александр Иоселевич. - Многие из них не могли двигаться. Меня назначили старшим врачом для всех бывших узников. Их потом отправили в пересыльные лагеря, а мне поручили организовать временные госпитали: дали транспорт, бумажку, по которой мне должны были оказывать содействие в семи австрийских городах - обеспечивать бензином, предоставлять помещения для больных.

Оцепленный колючей проволокой пересыльный лагерь был разбит в трех километрах от армейского госпиталя, где я работал. Я туда не раз ездил, навещал своих товарищей по Маутхаузену, - продолжает Иоселевич. - В одну из встреч они сказали мне: “Нас готовят к отправке в Союз”. А тогда было такое положение - каждый узник должен был представить двух свидетелей, которые могли бы подтвердить, что человек не запятнал себя сотрудничеством с фашистами. Многие называли в качестве свидетеля меня, и я подтверждал их слова. Но вот когда я услышал, что мои товарищи возвращаются в Союз, я подумал: а что же будет со мной? И поехал в Особый отдел, который помещался в большом бараке. Там было много следователей. Я зашел к одному. Он мне сказал: “Когда надо будет - вас вызовут”. Я тогда пошел к начальнику отдела, стал ему объяснять свое положение. А он мне: “Тебе здесь есть где жить?” - “Да”. - “А вино есть?” - “Конечно, есть. Оно здесь как вода: шиллинг - литр”. Тут он вызвал помощника: “Какая машина у нас свободна?” -”Линкольн”. - “Отвези товарища в госпиталь”. Так я уехал ни с чем.

Через некоторое время пришел опять, - продолжает Иоселевич. - Один из особистов меня принял. Я рассказываю ему о том, что я прошел, а он вроде как и не слушает - перебирает на столе бумаги. Я ему: “Вы ничего не хотите записать из того, что я о себе рассказываю?” - “Я и так запомню”, - отвечает он. Я снова пошел к начальнику отдела. Он меня увидел, и сразу как отрубил: “Если нужно будет, мы вас сами найдем. Мы вас знаем”.

…Семь лет назад мне, автору этой статьи, довелось побывать в мемориальном комплексе Маутхаузен. Расположенный в живописном месте - с клумбами, аккуратными дорожками, посыпанными песком, чисто выбеленными бараками - “верхний”, рабочий лагерь напоминает декорацию. И только спустившись вниз, в каменоломню, и поднявшись вверх по отвесной “лестнице смерти” с ее ступеньками несоразмерной высоты, начинаешь представлять себе, ЧТО это было.

Александр Иоселевич утверждает, что и в годы войны “верхний” лагерь выглядел именно так. Немцы, известные своим педантизмом и аккуратностью, строго следили за соблюдением чистоты и порядка: если у заключенного находили вошь, это могло стоить ему жизни. “Нижний” лагерь, где располагались лазареты, был совсем иным. В нескольких мрачных бараках с трехъярусными койками постоянно находилось от 5 до 7 тысяч человек. На каждой койке лежало 4 (в лучшем случае), а чаще 5-6 человек. Истощенные люди ложились “валетом”, а те, кому не хватало места, стояли в ожидании, пока кто-либо из больных не спустится с койки, чтобы пойти в туалет, - место тут же занималось. Старшим врачом шестого больничного барака, где работал Иоселевич, был чех Зденек Штых, который иногда получал посылки из дома: три четверти он раздавал больным, а оставшееся делил со своими коллегами. Медикаментов практически не было, кроме тех, которые немцы обнаруживали среди трофеев и отправляли в лазарет. Между больничными бараками скапливались высохшие трупы, которые немцы не торопились убирать. И, тем не менее, именно это страшное место для многих стало островком спасения в лагере смерти. Врачи, как могли, поддерживали больных, обессиленных людей. Подавая списки умерших с опозданием на 2-3 дня, они продолжали получать на них порции брюквенной баланды и эрзац-кофе, которые делили между теми, кто еще мог выжить. А к концу войны участникам Сопротивления даже удалось организовать в лазарете подпольное производство ручных гранат, которые очень пригодились в момент восстания.

…Маутхаузен был девятым по счету лагерем, в который попал Александр Иоселевич. (”Высокая каменная стена, огромные ворота, сторожевые вышки. Такого капитального строения мне видеть не доводилось. Те лагеря, в которых я был, обычно окружались колючей проволокой, по которой пускали ток высокого напряжения. Здесь же все было построено основательно, капитально, на многие годы”.) Попав в плен в самом начале войны, он вынужден был взять себе имя Александра Ивановича Григоревского, чтобы не быть убитым сразу (на евреев в рабочих лагерях даже не заводили карточек - они подлежали уничтожению в первую очередь. Кроме того, среди военнопленных находились предатели, которые выдавали немцам евреев и коммунистов за лишний сухарь). В одном из лагерей он вступил в спор с власовцем-вербовщиком и угодил в застенки гестапо за “коммунистическую пропаганду”. Здесь Иоселевича жестоко избили, а затем отправили в Штутгоф в качестве смертника. Штутгоф оставил на нем отметину на всю жизнь - отмороженные до черноты ноги. Однажды во время вечерней поверки один заключенный отозвался не сразу, заснув от усталости прямо в строю. Капо нашел его и начал жестоко избивать на глазах у всех. Один из узников не выдержал, обронил вполголоса: “Сволочь”. Капо услышал, но не смог дознаться, кто из заключенных произнес эти слова. Он решил наказать всех, заставив их просидеть на корточках много часов. Дело было зимой: когда поступила команда идти в бараки, у многих узников ноги примерзли к колодкам.

Имеющий отметку смертника, он бы недолго протянул в Штутгофе, но помог случай. Отправляли очередной транспорт в Маутхаузен; участники Сопротивления провели туда Иоселевича под номером другого заключенного, который умер незадолго до этапа (это было несложно - истощение и болезни делали людей неотличимыми друг от друга). А самого Иоселевича объявили во время поверки умершим. Так он уцелел. Позднее, уже в Маутхаузене, будучи врачом лагерного лазарета, он и сам проделывал это для сотен других узников (в 1945 году под видом больных в лагерном лазарете прятали до двухсот военнопленных, которые должны были возглавить восстание в Маутхаузене). Оригинал одного из писем - свидетельств людей, спасенных Иоселевичем, хранится сегодня в “Яд ва-Шем”: “В газете “Правда” от 15 июня 1957 года упоминается советский врач, член подпольной антифашистской организации Маутхаузена Александр Иоселевич. Брошенный фашистами в этот же концлагерь за подпольную работу среди военнопленных, я уже к концу марта сорок пятого от пыток и истощения не поднимался на ноги, лежал среди трупов и терял сознание. Случайно один советский врач, которого звали Саша (низкого роста, круглолицый, цвет волос - черный, коренастого телосложения), обратил на меня внимание. Рискуя своей жизнью, он вытащил меня из-под трупов, обмыл, ухаживал за мной сколько мог в тех условиях, подкреплял меня где-то добываемой баландой (жидкой похлебкой из брюквы, свеклы и воды) и этим вырвал меня у смерти. После освобождения узников концлагеря я был настолько слаб, что не мог его разыскать сразу и потерял из виду. Убедительно прошу вас, если описанный мной Саша и есть тот врач - Александр Иоселевич, прислать мне его адрес, чтобы получить возможность отблагодарить его. Гольдберг Илья Лазаревич”.

…В начале 1945 года в Маутхаузен привезли венгерских евреев. Среди них было много детей грудного возраста и один мальчик в возрасте 9 лет. Новорожденные погибали очень быстро, а 9-летнего мальчика удалось спасти - несмотря на то, что его номер был внесен в список предназначенных для “душегубки”. К моменту прибытия машины в лазарете подготовили труп умершего узника: его тело было таким истощенным, что вполне могло сойти за детское. Какое-то время спасенного мальчика прятали в лазарете, а когда туда пришли представители Красного Креста, чтобы забрать больных французов, члены подпольного комитета лазарета уговорили их внести в список и мальчика, заменив ему имя, фамилию и номер. Из Франции ребенка переправили в Палестину, где он вырос и стал капитаном дальнего плавания.

…После того, как псевдоним “Александр Григоревский” был раскрыт газетчиками, к Александру Иоселевичу потянулись люди со всей страны. Для многих он был единственным свидетелем того, как они “вели себя в фашистских застенках”. Бывшему врачу шестого лагерного барака пришлось снова выступить в роли спасителя - только теперь ему приходилось бороться уже не за чужую жизнь, а за чье-то доброе имя.

В Маутхаузене врач по фамилии Григоревский - по признанию одного из узников - был известен всем. После войны многим открылось настоящее имя их спасителя - Александра Моисеевича Иоселевича. Оно в течение многих лет упоминалось на страницах газет, встречалось в книгах, описывающих события Второй мировой войны (”Советские люди в европейском Сопротивлении” и др.).

Однажды Александр Иоселевич получил письмо от незнакомого полковника, который писал, что, будучи участником процесса по делу коменданта лагеря Бухенвальд, он услышал рассказ одного из свидетелей - премьер-министра Польши Циранкевича, который упомянул имя русского врача Григоревского, умудрившегося в нечеловеческих условиях Маутхаузена спасти жизнь сотен людей. Полковник пытался разыскать этого врача много лет и только после выхода книги Александра Иоселевича узнал, кто скрывался под именем Григоревского.

Многие годы после войны в советский Комитет ветеранов продолжали приходить письма на имя Иоселевича. Люди просили его удостоверить, что свои увечья они получили в концлагере, - для подтверждения своего права на инвалидность. Некоторые узнавали адрес и прямиком приезжали к нему в Харьков. Двери его дома были открыты для всех.

Гитлеровские надзиратели убили генерала, а сталинские мифотворцы его смерть «подправили»

За годы Второй мировой войны в немецкий плен попали 83 генерала Красной армии. Из них 26 человек погибли по разным причинам: расстреляны, убиты лагерной охраной, умерли от болезней. Остальные после победы были депортированы в Советский Союз. Из них 32 человека репрессированы (7 повешены по делу Власова, 17 расстреляны на основании приказа Ставки № 270 от 16 августа 1941 г. «О случаях трусости и сдачи в плен и мерах по пресечению таких действий» и за «неправильное» поведение в плену 8 приговорены к различным срокам заключения).

Оставшихся 25 человек после более чем полугодовой проверки под новый, 1946 год оправдали, а затем постепенно уволили в запас. Столь жесткая расправа над коллегами не могла не произвести удручающего впечатления на офицерский корпус. На этом нерадостном фоне Сталину был нужен сугубо положительный образ пленного советского генерала. Так начал создаваться один из самых устойчивых советских мифов. Для каждого в Советском Союзе образ генерала Карбышева прочно ассоциируется с вмороженным в глыбу льда, но не сдавшимся героем.

16 августа 1946 г. на основании двух свидетельских показаний, представленных Сталину наркоматом обороны, Дмитрию Карбышеву было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).

Сообщение бывшего военнопленного подполковника Сорокина: «21 февраля 1945 года я с группой в 12 человек пленных офицеров прибыл в концентрационный лагерь Маутхаузен. По прибытии в лагерь мне стало известно, что 17 февраля из общей массы пленных была выделена группа в 400 человек, куда попал и генерал-лейтенант Карбышев. Эти 400 человек были раздеты догола и оставлены стоять на улице; слабые здоровьем умерли, и их немедленно отправили в топку лагерного крематория, а остальных дубинками гнали под холодный душ. До 12 часов ночи эта экзекуция повторялась несколько раз. В 12 часов ночи во время очередной такой экзекуции товарищ Карбышев отклонился от напора холодной воды и ударом дубинки по голове был убит. Тело Карбышева сожгли в крематории лагеря».

Сообщение майора канадской армии С. де Сент-Клера представителю советского Комитета по репатриации: «Наш представитель по репатриации в Лондоне майор Сорокопуд 13 февраля 1946 года был приглашен больным майором канадской армии Седдон де Сент-Клер в госпиталь в Бремшот, Хемпшайр (Англия), где последний сообщил ему: «В январе 1945 г. я в числе 1000 человек пленных с завода Хейнкель был отправлен в лагерь уничтожения Маутхаузен, в этой команде был генерал Карбышев и еще несколько человек советских офицеров. По прибытии в Маутхаузен целый день пробыли на морозе. Вечером для всех 1000 человек был устроен холодный душ, а после этого в одних рубашках и колодках построили на плацу и продержали до 6 часов утра. Из 1000 человек, прибывших в Маутхаузен, умерли 480 человек. Умер и генерал Дмитрий Карбышев».

Эти достаточно путаные показания в общем и целом проясняют картину случившегося. Но были известны еще по меньшей мере два десятка пленных советских генералов, умерших в немецких концлагерях кто от тифа, а кто, совсем как Карбышев, от ударов резиновой дубинкой по голове. Но только Карбышев был представлен к высокому званию Героя.

Необходимо было разъяснить советским людям значение его подвига. В 1948 г. появилась книга «Герой Советского Союза Дмитрий Михайлович Карбышев». Ее автор Г. Новогрудский приводит свидетельство к тому времени уже умершего канадского офицера де Сент-Клера. Правда, книжный вариант рассуждений Сент-Клера заметно отличается от содержания его же показаний, представленных Сталину в записке. Канадец в изложении советского писателя упирает на патриотизм генерала Карбышева, на его неустанную агитационную работу среди пленных других национальностей. Канадский офицер восхищен: «Вот это человек! - говорили мы между собой о Карбышеве. - Советский Союз может гордиться такими гражданами, тем более что, судя по всему, в этой удивительной стране карбышевых много».

Далее Новогрудский «заставляет» Сент-Клера вспомнить новые подробности: «Как только мы вступили на территорию лагеря, немцы загнали нас в душевую, велели раздеться и пустили на нас сверху струи ледяной воды… Потом нам велели надеть только белье и деревянные колодки и выгнали во двор. Генерал Карбышев стоял в группе русских товарищей недалеко от меня… Он что-то горячо и убедительно говорил своим товарищам. Они его внимательно слушали. В его фразах я уловил несколько раз повторяющиеся и понятные мне слова: «Советский Союз», «Сталин». Затем, посмотрев в нашу сторону, он сказал нам по-французски: «Бодрее, товарищи! Думайте о своей Родине - и мужество не покинет вас». В это время гестаповцы, стоявшие за нашими спинами с пожарными брандспойтами в руках, стали поливать нас потоками холодной воды. Кто пытался уклониться от струи, тех били дубинками по голове. Сотни людей падали замерзшие или с размозженными черепами. Я видел, как упал и генерал Карбышев».

В ходе творческой переработки свидетельств появляется важный элемент мифа - «гестаповцы с пожарными брандспойтами». Почему, собственно, сотрудники гестапо, задача которых состояла в проведении следствия по политическим делам, оказались в концлагере и стали поливать пленных «потоками холодной воды», не объяснено. Но дан новый посыл - Карбышева и других заморозили. Герой не покорился, а замерз и упал.
Дело писателя Новогрудского продолжил писатель С. Голубов в газете «Красная Звезда» (№ от 25.02. 1955 г.): «В морозную ночь с 17 на 18 февраля 1945 г. полуобнаженный Карбышев был выведен к внутренней стене Маутхаузенского лагеря. Здесь его поливали водой из пожарного шланга до тех пор, пока он не превратился в ледяную статую».

Оказалось, жестокую показательную казнь немцы устроили не для 1000 пленных, а для одного советского генерала.

В хрущевские годы миф о «ледяном герое» продолжал крепнуть. Не преминули появиться «очевидцы подвига». Бывший узник Маутхаузена Валентин Сахаров выпустил книгу, в которой утверждал, что лично видел, как Карбышева «ночью после горячего душа вывели во двор. Стоял 12-градусный мороз. Из брандспойтов ударили перекрещивающиеся ледяные струи. Карбышев медленно покрывался льдом. «Бодрее, товарищи, думайте о своей Родине - и мужество не покинет вас», - сказал он перед смертью, обращаясь к узникам Маутхаузена» («В застенках Маутхаузена», Симферополь, 1959). Писатель Л. Семин привел свидетельство еще одного очевидца. Некий Семен Подорожный видел и слышал, как Карбышев, «замерзая под тугими струями ледяной воды, несколько раз крикнул: «Родина не забудет нас!» («Нева», 1963, № 11).

Еще в феврале 1948 г. в Маутхаузене Карбышеву поставили скромный памятник - обелиск со звездой и мемориальную доску с надписью «Вечная память верному сыну советского народа генералу Карбышеву». Но миф требовал детального воплощения. В 1963 г. установлен новый памятник - мощный торс атлета в глыбе льда. Тогда же свинтили прежнюю мемориальную доску и на лагерной стене прикрепили новую: «В ночь с 17 на 18 февраля 1945 года генерал Карбышев был раздет догола и на морозе залит водой».

Запущенная по желанию Сталина страшная сказка о «ледяном герое» передавалась заботливыми идеологами все новым поколениям советских людей. Вот пассаж из книги 1972 года издания: «Жестокие пытки не сломили воли коммуниста. И фашисты придумали для Карбышева изощренную казнь. В феврале 1945 г. палачи вывели его на плац концлагеря и начали поливать из шлангов водой… Человек был превращен в ледяную глыбу. Целую неделю стояла ледяная статуя на маутхаузенском плацу «для назидания непокорным» (М. Юрасова «Омск. Очерки истории города»).

Согласно философским словарям периода застоя, «миф - фантастическое отражение действительности в первобытном сознании». В этом кривом зеркале невозможно разглядеть судьбы, страдания и мужество людей, прошедших через нацистские концлагеря. Генерал Карбышев стал жертвой дважды: сначала - гитлеровских надзирателей, затем - сталинских мифотворцев.

Александр МЕЛЕНБЕРГ

БЕССМЕРТНЫЙ ПОДВИГ ГЕНЕРАЛА

18.02.2014 vsr.mil.by Выпуск № 30

В ночь на 18 февраля 1945 года в Маутхаузене был зверски замучен фашистами генерал Дмитрий Карбышев.

Герой Советского Союза генерал-лейтенант инженерных войск Дмитрий Михайлович Карбышев для нескольких поколений людей не только на постсоветском пространстве, но и во многих других странах мира стал символом патриотизма, верности воинскому долгу, несгибаемой воли и стойкости. Родившийся в российском Омске в 1880 году, он оставил неизгладимый след и на белорусской земле.

После выпуска из Сибирского кадетского корпуса и Николаевского инженерного училища Дмитрий Михайлович отличился в Русско-японской войне 1904–1905 годов. В ходе той войны он участвовал в обороне Порт-Артура и в боях под Мукденом, свою первую боевую награду - орден святого Владимира IV степени с мечами и бантом он получил за вывод из окружения подразделения с техникой и оружием. Биографы утверждают, что всего в годы войны «за безупречную службу, героизм, проявленный в сражениях с врагом и отличное применение своих специальных знаний в боевой обстановке», как отмечало командование, он заслужил четыре ордена и три медали! Затем офицер продолжил службу на Дальнем Востоке и с отличием окончил Николаевскую военно-инженерную академию.

В начале лета 1911 года в чине штабс-капитан Дмитрий Карбышев был направлен в крепость Брест-Литовск. Как уже опытный военный инженер он принял участие в строительстве фортификационных сооружений Брестской крепости - в качестве производителя работ. Карбышеву поручили реконструкцию VII форта второй линии крепости. В архиве Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи Министерства обороны Российской Федерации сохранились чертежи проекта форта, разработанные офицером и утвержденные генералом Буйницким.

На Тришинском кладбище Бреста похоронена первая жена Дмитрия Карбышева - Алисия Карловна, прибывшая с ним к новому месту службы из Петербурга и скончавшаяся в 1913 году, после шести лет брака. Памятник из черного мрамора с высоким крестом, установленный Дмитрием Карбышевым ровно сто лет назад, чудом сохранился до нашего времени. Белорусская земля подарила будущему генералу вторую жену - Лидию Васильевну. Ее отец - чиновник Опацкий служил начальником одной из железнодорожных станций на линии Барановичи - Орша. Лидия Васильевна с началом Первой мировой войны стала сестрой милосердия, и уже в 1914 году была удостоена медали «За храбрость» на георгиевской ленте, а в 1915 году именно она во время штурма крепости Перемышль среди прочих вынесла из-под огня раненого капитана Дмитрия Карбышева. Вскоре они поженились.

В Брестской крепости Дмитрий Карбышев пробыл до ноября 1914 года, когда по его личной просьбе он был направлен в действующую армию. В 1916 году он принял участие в знаменитом Брусиловском прорыве.

Затем были бои Гражданской и советско-финляндской войн, а всего в судьбе генерала их было пять. Уже в декабре 1917 года Дмитрий Карбышев вступил в Красную гвардию. В вехах его биографии: штурмы Чонгарских позиций и Перекопа, прорыв линии Маннергейма. В 1938 году генерал успешно окончил Военную академию Генерального штаба, а в 1940 году ему присвоили звание генерал-лейтенант инженерных войск. Бесценен вклад Дмитрия Михайловича, носившего ученую степень доктора военных наук, профессора, в советское военно-инженерное искусство.

Великую Отечественную генерал-лейтенант Дмитрий Карбышев встретил в Гродно. В начале июня он был командирован в Западный особый военный округ, где инспектировал ход строительства фортификационных сооружений 68‑го Гродненского укрепленного района. С началом войны доты этого еще недостроенного УРа героически отражали штурмы врага, держа оборону до 25 июня, а отдельные - до 27 июня, во многом повторив подвиг соседних пограничных застав и защитников славной Брестской крепости. Кстати, по рассказам гродненских краеведов, за два дня до начала войны генерал побывал на одной из погранзастав вблизи города, где отдал указания о ее фортификационном оборудовании. В итоге эта застава смогла в течение многих часов успешно отражать штурмы многократно превосходящих сил врага.

Гродно оставили в ночь с 22 на 23 июня 1941 года. Накануне, по местной легенде, генерал передал свой автомобиль с охраной в лице автоматчика жене офицера, которую он встретил у здания штаба с ребенком на руках после очередной бомбежки. Карбышев приказал водителю эвакуировать ее в тыл. Перед отходом из Гродно саперы осуществляли подрыв мостов, многочисленныхскладов с боеприпасами, топливом, различным военным имуществом. В руководстве этой работой, без сомнения, принимал участие и Дмитрий Михайлович. На предложение выделить транспорт и личную охрану для отправки в Москву генерал отказался, предпочтя разделить судьбу войск.

24 июня вместе с группой офицеров штаба 3‑й армии он прибыл на командный пункт 10‑й армии, который в тот день был развернут южнее Гродно, а 26 июня - под Волковыском. Командующий 10‑й армией генерал Голубев принял роковое решение отходить на восток мелкими группами. Дмитрию Михайловичу было уже больше шестидесяти, когда он пешком, практически через всю Беларусь, по лесам и болотам полтора месяца шел с прорывающимися из окружения группами советских войск, руководил боями и наведением переправ, инженерным обеспечением многочисленных прорывов немецких заслонов. Так генерал дошел до Днепра, где в бою у деревни Добрейка Могилевской области был тяжело контужен и 8 августа 1941 года в бессознательном состоянии попал в плен к врагу. Пройдя семь концентрационных лагерей, неоднократно отвергнув предложения фашистов о сотрудничестве и став активным участником и одним из руководителей движения Сопротивления, в ночь на 18 февраля 1945 года в Маутхаузене Дмитрий Михайлович вместе со своими товарищами был зверски замучен фашистами, обливавшими его, раздетого на лютом морозе, из брандспойта холодной водой.

В Гродно многое напоминает о подвиге генерала и его участии в первых оборонительных боях Великой Отечественной. Одна из улиц в историческом центре города носит имя Дмитрия Карбышева. Именно здесь расположен штаб Западного оперативного командования, в стенах которого в грозном 1941 году размещался штаб 3‑й армии Западного особого военного округа. Там находился рабочий кабинет генерала. Об этом свидетельствует мемориальная доска, установленная на здании штаба.

В военном городке 557‑й инженерной бригады Западного оперативного командования высится памятник генералу Дмитрию Карбышеву, а в казарме имеется музейный уголок, посвященный герою. Генерал-лейтенант Дмитрий Михайлович Карбышев приказом министра обороны Республики Беларусь навечно зачислен в списки инженерно-саперной роты инженерно-саперного батальона этой воинской части. Коллектив бригады держит шефство над средней школой № 15, которая с 1968 года носит имя генерала Дмитрия Карбышева. Во дворе школы - памятник Дмитрию Михайловичу, а рядом с ним - достаточно большой и интересный мемориальный музей генерала, основанный еще в 1968 году, а с 1980 года носящий звания «народный» и «отличный школьный музей». Как рассказал директор школы Андрей Семанчик, в ее стенах сложилась стройная система гражданско-патриотического и нравственного воспитания учащихся, центром которой является работа, связанная с судьбой Героя Советского Союза Дмитрия Михайловича Карбышева. Преподаватели и школьники многие десятилетия активно участвуют в межрегиональном движении «Юные карбышевцы». А недавно школу посетил председатель этого движения генерал-майор запаса Юрий Дьяков, который предложил коллективу учреждения образования стать координатором деятельности юных карбышевцев в нашей республике.

В день бессмертного подвига генерала в Брестском, Минском и других гарнизонах Беларуси пройдут памятные мероприятия. По сложившейся традиции в 557‑й инженерной бригаде Западного оперативного командования организуют памятное мероприятие с участием военнослужащих, ветеранов и школьников, представителей общественности, в ходе которого состоится митинг-реквием, будет возложена памятная гирлянда к мемориалу генералу. Военнослужащие срочной службы расскажут о бессмертном подвиге Дмитрия Карбышева. В день героической смерти генерала в гродненской средней школе № 15 имени Героя Советского Союза Дмитрия Карбышева также пройдут памятные мероприятия.

В ходе митинга трое заслуженных энтузиастов карбышевского движения Итта Самуиловна Сукристик, Раиса Дмитриевна Прохорова и ветеран Великой Отечественной войны Валентина Петровна Баранова будут награждены почетным знаком карбышевского движения. Для школьников организуют экскурсии в мемориальный музей генерала. Курсанты военного факультета в Гродненском государственном университете имени Янки Купалы будут нести вахту памяти в составе почетного караула у памятника Дмитрию Карбышеву, к которому учащиеся возложат цветы и венки. Внештатный взвод почетного караула военного факультета в ГрГУ представит зрелищное дефиле.

ДМИТРИЙ Михайлович Карбышев - Герой Советского Союза, генерал-лейтенант инженерных войск, доктор военных наук, профессор, по происхождению - родовой сибирский казак. За пару недель до начала Великой Отечественной войны был командирован в Гродно для оказания помощи оборонительному строительству на западной границе. 8 августа при попытке вырваться из окружения в районе севернее Могилева был контужен и захвачен гитлеровцами в плен.

НЕ ПАСТЬ НА КОЛЕНИ

Три с половиной года провел Карбышев в фашистских застенках. К сожалению, до сих пор нет научных исследований (или хотя бы правдивых публикаций) о том трагическом и героическом периоде в жизни великого советского генерала. О судьбе Карбышева несколько лет в Москве вообще ничего не знали. Примечательно, что в его "Личном деле" в 1941 г. была сделана официальная отметка: "Пропал без вести".

Поэтому не секрет, что некоторые отечественные публицисты стали "выдавать на-гора" прямо-таки невероятные "факты" вроде того, что Советское правительство в августе 1941 г., узнав о пленении Карбышева, предложило немцам устроить обмен советского генерала на двух немецких, однако в Берлине сочли такой обмен "неэквивалентным". На самом деле наше командование на тот момент даже не знало, что генерал Карбышев попал в плен.

Дмитрий Карбышев начал свой "лагерный путь" в распределительном лагере у польского города Остров-Мазовецкий. Здесь пленных переписывали, сортировали, допрашивали. В лагере Карбышев переболел тяжелой формой дизентерии. На рассвете одного из октябрьских холодных дней 1941 г. переполненный людьми эшелон, среди которых был и Карбышев, прибыл в польское Замостье. Генерала поселили в барак # 11, за которым впоследствии прочно закрепилось название "генеральский". Здесь, как говорится, была крыша над головой и почти нормальное питание, что в условиях пленения было большой редкостью. Немцы, по словам германских историков, были почти уверены, что после всего пережитого у выдающегося советского ученого возникнут "чувства благодарности" и он согласится на сотрудничество. Но это не сработало - и в марте 1942 г. Карбышева перевели в сугубо офицерский концентрационный лагерь Хаммельбург (Бавария). Лагерь этот был особенным - предназначенным исключительно для советских военнопленных. Его командование имело четкую установку - делать все возможное (и невозможное), чтобы склонить на сторону Гитлера "неустойчивых, колеблющихся и малодушных" советских офицеров и генералов. Поэтому в лагере соблюдалась видимость законности, гуманного обращения с пленными, что, надо признать, давало свои положительные результаты (особенно в первый год войны). Но только не в отношении Карбышева. Именно в этот период родился его знаменитый девиз: "Нет большей победы, чем победа над собой! Главное - не пасть на колени перед врагом".

ПЕЛИТ И ИСТОРИЯ КРАСНОЙ АРМИИ

В начале 1943 г. советской разведке стало известно, что командир одной из немецких пехотных частей полковник Пелит был срочно отозван с Восточного фронта и назначен комендантом лагеря в Хаммельбурге. В свое время полковник окончил юнкерское училище в Петербурге и прекрасно владел русским языком. Но особо примечательно, что бывший офицер царской армии Пелит служил когда-то в Бресте вместе с капитаном Карбышевым. Но этот факт у советских разведчиков особых ассоциаций не вызвал. Дескать, в царской армии служили как предатели, так и настоящие большевики.

Но дело в том, что именно Пелиту было поручено вести персональную работу с "военнопленным генерал-лейтенантом инженерных войск". Полковника при этом предупредили, что русский ученый представляет "особый интерес" для вермахта и в особенности для главного управления инженерной службы Германии. Надо приложить максимум усилий, чтобы он работал на немцев.

В принципе Пелит был не только хорошим знатоком военного дела, но и известным в германских военных кругах мастером "интриг и разведки". Уже при первой встрече с Карбшевым он начал играть роль человека, далекого от политики, простецкого старого вояки, всей душой сочувствующего заслуженному советскому генералу. На каждом шагу немец старался подчеркнуть свое внимание и расположение к Дмитрию Михайловичу, называл его своим почетным гостем, рассыпался в любезностях. Он, не жалея красок, рассказывал боевому генералу всевозможные небылицы о том, что, по дошедшим до него сведениям, германское командование решило предоставить Карбышеву полную свободу и даже, если он того пожелает, возможность выезда за границу в одну из нейтральных стран. Чего скрывать, от подобного соблазна многие пленные не удерживались, но только не генерал Карбышев. Более того, он сразу же раскусил истинную миссию своего давнего коллеги.

Отмечу попутно, что в этот период именно в Хаммельбурге германская пропаганда начала отрабатывать свое "историческое изобретение" - здесь была создана "комиссия по составлению истории операций Красной Армии в текущей войне". В лагерь прибыли ведущие германские эксперты в этой области, в том числе сотрудники СС. Они беседовали с пленными офицерами, отстаивая ту мысль, что цель составления "истории" чисто научная, что офицеры вольны будут писать ее в том плане, в каком пожелают. Мимоходом сообщалось, что все офицеры, изъявившие согласие заняться писанием истории операций Красной Армии, получат дополнительное питание, благоустроенное помещение для работы и жилья, а, кроме того, даже гонорар за "литературный" труд. Ставка в первую очередь делалась на Карбышева, но генерал категорически отказался от "сотрудничества", более того - смог отговорить большинство остальных военнопленных от участия в "авантюре Геббельса". Попытка фашистского командования организовать "Комиссию" в конечном итоге провалилась.

УБЕЖДЕНИЕ И ВЕРА

По некоторым данным, к концу октября 1942 г. немцы поняли, что с Карбышевым "не так все просто" - привлечь его на сторону фашистской Германии довольно проблематично. Вот содержание одного из секретных писем, которое получил полковник Пелит от "вышестоящей инстанции": "Главное командование инженерной службы снова обратилось ко мне по поводу находящегося в Вашем лагере пленного Карбышева, профессора, генерал-лейтенанта инженерных войск. Я был вынужден задержать решение вопроса, так как рассчитывал на то, что Вы выполните мои инструкции в отношении названного пленного, сумеете найти с ним общий язык и убедить его в том, что, если он правильно оценит сложившуюся для него ситуацию и пойдет навстречу нашим желаниям, его ждет хорошее будущее. Однако майор Пельтцер, посланный мною к Вам для инспектирования, в своем докладе констатировал общее неудовлетворительное выполнение всех планов, касающихся лагеря Хаммельбург и в особенности - пленного Карбышева".

Вскоре гестаповское командование приказало доставить Карбышева в Берлин. Он догадывался, зачем его везут в германскую столицу.

Генерала поместили в одиночную камеру без окон, с яркой, постоянно мигающей электрической лампой. Находясь в камере, Карбышев потерял счет времени. Сутки здесь не делились на день и ночь, прогулок не было. Но, как говорил он потом товарищам по плену, прошло, по-видимому, не менее двух-трех недель, прежде чем его вызвали на первый допрос. Это был обычный прием тюремщиков, - вспоминал впоследствии Карбышев, с профессорской точностью анализируя все это "мероприятие": заключенного приводят в состояние полной апатии, атрофии воли, прежде чем взять "в раскрутку".

Но, к удивлению Дмитрия Михайловича, его встретил не тюремный следователь, а известный немецкий фортификатор профессор Гейнц Раубенгеймер, о котором он немало слышал на протяжении последних двух десятков лет, за трудами которого пристально следил по специальным журналам и литературе. Несколько раз они встречались.

Профессор вежливо поприветствовал пленника, выразив сожаление за причиненные неудобства великому советскому ученому. Затем достал из папки лист бумаги и начал читать заранее подготовленный текст. Советскому генералу предлагалось освобождение из лагеря, возможность переезда на частную квартиру, а также полная материальная обеспеченность. Карбышеву будет открыт доступ во все библиотеки и книгохранилища Германии, предоставлена возможность знакомиться с другими материалами в интересующих его областях военно-инженерного дела. При необходимости гарантировалось любое число помощников для обустройства лаборатории, выполнения опытно-конструкторских работ и обеспечения иных мероприятий научно-исследовательского характера. Не воспрещался самостоятельный выбор тематики научных разработок, давалось добро на выезд в район фронтов для проверки теоретических расчетов в полевых условиях. Правда, оговаривалось - кроме Восточного фронта. Результаты работ должны стать достоянием немецких специалистов. Все чины германской армии будут относиться к Карбышеву как к генерал-лейтенанту инженерных войск германского рейха.

Внимательно выслушав условия "сотрудничества", Дмитрий Михайлович спокойно ответил: "Мои убеждения не выпадают вместе с зубами от недостатка витаминов в лагерном рационе. Я солдат и остаюсь верен своему долгу. А он запрещает мне работать на ту страну, которая находится в состоянии войны с моей Родиной".

О МОГИЛЬНЫХ ПЛИТАХ

Подобного упрямства немец не ожидал. Чего-чего, а с любимым учителем можно было бы прийти к определенному компромиссу. Железные двери одиночки захлопнулись за спиной немецкого профессора.

Карбышеву начали давать соленую пищу, после чего отказывали в воде. Заменили лампу - она стала такой мощной, что, даже закрыв веки, глазам не было покоя. Они начинали гноиться, причиняя мучительную боль. Спать почти не разрешали. При этом с немецкой аккуратностью регистрировали настроение и психическое состояние советского генерала. И когда казалось, что он начинал "скисать", снова приходили с предложением сотрудничать. Ответ был тот же - "нет". Так продолжалось без малого полгода.

После этого по этапу Карбышев был переведен в концентрационный лагерь Флоссенбюрг, расположенный в баварских горах, в 90 км от Нюрнберга. Он отличался каторжными работами особой тяжести, а бесчеловечное отношение к заключенным не знало предела. Узники в полосатой одежде с пробритой крестообразно головой с утра до ночи работали в гранитных карьерах под наблюдением эсэсовцев, вооруженных хлыстами и пистолетами. Минутная передышка, взгляд, брошенный в сторону, слово, сказанное соседу по работе, любое неловкое движение, малейшая провинность - все это вызывало бешеную ярость надсмотрщиков, избиение хлыстом. Часто слышались выстрелы. Стреляли прямо в затылок.

Один из советских пленных офицеров уже после войны вспоминал: "Однажды мы с Дмитрием Михайловичем работали в сарае, обтесывали гранитные столбики для дорог, облицовочные и намогильные плиты. По поводу последних Карбышев (которому даже в самой трудной ситуации не изменяло чувство юмора), вдруг заметил: "Вот работа, доставляющая мне истинное удовольствие. Чем больше намогильных плит требуют от нас немцы, тем лучше, значит, идут у наших дела на фронте".

Почти шестимесячное пребывание Дмитрия Михайловича на каторжных работах закончилось в один из августовских дней 1943 г. Пленник был переведен в Нюрнберг и заключен в тюрьму гестапо. После непродолжительного "карантина" его отправили в так называемый "блок" - деревянный барак посреди огромного вымощенного булыжником двора. Здесь генерала многие узнали: одни - как сослуживца в прошлом, другие - как грамотного учителя, третьи - по печатным трудам, некоторые - по прежним встречам в фашистских застенках.

Затем последовали Освенцим, Заксенхаузен, Маутхаузен - лагеря, которые навеки войдут в историю человечества как памятники самых страшных злодеяний германского фашизма. Постоянно дымящие печи, где сжигались живые и мертвые; газовые камеры, где в страшных муках гибли десятки тысяч людей; холмы пепла из человеческих костей; огромные тюки женских волос; горы ботиночек, снятых с детей перед тем, как отправить их в последний путь┘ Через все это прошел советский генерал.

За три месяца до вступления нашей армии в Берлин 65-летнего Карбышева перевели в лагерь Маутхаузен, где он и погиб.

ПОД ВОДОЙ ЛЕДЯНОЙ

Впервые стало известно о гибели Карбышева через год после окончания войны. 13 февраля 1946 г. майор канадской армии Седдон Де-Сент-Клер, находившийся на излечении в госпитале под Лондоном, пригласил к себе представителя Советской миссии по делам репатриации в Англии, чтобы сообщить "важные подробности".

"Мне осталось жить недолго, - сказал майор советскому офицеру, - поэтому меня беспокоит мысль о том, чтобы вместе со мной не ушли в могилу известные мне факты героической гибели советского генерала, благородная память о котором должна жить в сердцах людей. Я говорю о генерал-лейтенанте Карбышеве, вместе с которым мне пришлось побывать в немецких лагерях".

По словам офицера, в ночь с 17 на 18 февраля около тысячи пленных немцы пригнали в Маутхаузен. Мороз стоял около 12 градусов. Все были одеты очень плохо, в рванье. "Как только мы вступили на территорию лагеря, немцы загнали нас в душевую, велели раздеться и пустили на нас сверху струи ледяной воды. Это продолжалось долго. Все посинели. Многие падали на пол и тут же умирали: сердце не выдерживало. Потом нам велели надеть только нижнее белье и деревянные колодки на ноги и выгнали во двор. Генерал Карбышев стоял в группе русских товарищей недалеко от меня. Мы понимали, что доживаем последние часы. Через пару минут гестаповцы, стоявшие за нашими спинами с пожарными брандспойтами в руках, стали поливать нас потоками холодной воды. Кто пытался уклониться от струи, тех били дубинками по голове. Сотни людей падали замерзшие или с размозженными черепами. Я видел, как упал и генерал Карбышев", - с болью в сердце излагал канадский майор.

"В ту трагическую ночь в живых осталось человек семьдесят. Почему нас не прикончили, не представляю. Должно быть, устали и отложили до утра. Оказалось, что к лагерю вплотную подходили союзные войска. Немцы в панике бежали┘ Я прошу вас записать мои показания и переслать их в Россию. Я считаю своим священным долгом беспристрастно засвидетельствовать все, что я знаю о генерале Карбышеве. Я выполню этим свой маленький долг перед памятью большого человека", - такими словами закончил свой рассказ канадский офицер.

Что и было сделано.

16 августа 1946 г. генерал-лейтенанту Дмитрию Карбышеву было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Как записано в указе, это высокое звание присвоено генералу-герою, трагически погибшему в фашистском плену, "за исключительную стойкость и мужество, проявленные в борьбе с немецкими захватчиками в Великой Отечественной войне".

28 февраля 1948 г. главнокомандующий Центральной группой войск генерал-полковник Курасов и начальник инженерных войск ЦГВ генерал-майор Слюнин в присутствии делегаций от войск группы почетного караула, а также правительства Австрийской Республики открыли памятник и мемориальную доску на месте, где фашисты зверски замучили генерала Карбышева на территории бывшего гитлеровского концентрационного лагеря Маутхаузен.

В России его имя увековечено в названиях воинских коллективов, кораблей и железнодорожных станций, улиц и бульваров многих городов, присвоено многочисленным школам. Между Марсом и Юпитером совершает путь по околосолнечной орбите малая планета # 1959 - Карбышев.

В начале 1960-х годов организационно оформилось движение юных карбышевцев, душой которого стала дочь Героя Елена Дмитриевна, полковник инженерных войск.

Этого человека сейчас почти не вспоминают. Молодое поколение уже вероятно и не знает его имени. А ведь именно на таких примерах и надо воспитывать эту самую молодежь. Если вы хотите, чтобы у вас росли несгибаемые герои, а не аморфные потребители газированных напитков.

Давайте вспоминать наших русских героев. Они этого достойны. Только так сохранится связь поколений.

Имя человека, ставшего символом несгибаемой воли русского офицера, стойкости и мужества – Дмитрий Михайлович Карбышев. Герой Советского Союза.

Уже в советской школе о нем рассказывали немного. Фашисты замучили генерала Карбышева, обливая его зимой холодной водой. Вот и все, что знал о нем среднестатистический школяр СССР. Нынешние школьники практически не знают Карбышева. Есть, конечно, исключения…

11.04. 2011«Митинг общественности, посвященный Международному Дню освобождения узников фашизма, прошел во Владивостоке. Около сотни членов городской и краевой организаций бывших узников, ветераны, представители городской администрации, военнослужащие, школьники и студенты собрались у памятника герою Советского Союза Дмитрию Карбышеву».

Знают ли эту фамилию ваши дети? Исправьте этот пробел. Расскажите своим детям о Дмитрии Михайловиче Карбышеве…

Он родился 14 октября 1880 года в Омске в семье военного чиновника. В 1908 году поступает в Военно-инженерную Академию, а окончив ее, становится одним из лучших русских военных инженеров.

Во время Первой мировой он руководит работами в Брестской крепости. Во время осады русской крепости Перемышль, лично ведет в атаку сводную роту и получает ранение. Награждается орденом и получает чин подполковника.

Но не в братоубийственной войне совершил Дмитрий Михайлович свой подвиг, за который он достоин памяти потомков. После Гражданской войны Карбышев работает под началом М.В. Фрунзе, преподает инженерное дело в Академии, пишет десятки трудов по различным отраслям военно-инженерного искусства. Получает звание профессора и ученую степень доктора военных наук.

К началу Великой Отечественной генерал-лейтенант Карбышев ведущий военный инженер нашей страны. 8 июня 1941 года он находился в командировке в Белоруссии, практически на границе. Когда началась война, ему предлагают вернуться в Москву, предлагают выделить транспорт и охрану. 61 летний генерал отказывается и отступает с частями Красной армии. Раненый и контуженный он попадает в плен.

Три с половиной года генерал Карбышев провел в нацистских застенках. Концлагеря меняются один за одним: Замостье, Остров-Мазовецкий, Хаммельсбург под Берлином. Голод, побои, болезни. И предложения от немцев. Взятому в плен старому русскому офицеру, немцы предлагают сотрудничество.

«Вчера мне предлагали перейти на службу в немецкую армию – рассказывал Карбышев сокамерникам – Я выругал их за такую наглость и заявил, что Родиной не торгую».

Пожилой генерал, постоянно болеющий, слабый физически, но невероятно сильный духом, не только стойко переносит все ужасы немецких концлагерей, но и ведет агитацию. Убеждает других саботировать работу. Убеждает верить в победу России.

Ему снова предлагают предать Родину. Он снова отказывается.

И поэтому нацисты отправляют его в Нюрнбергский лагерь. Потом в Нюрнбергскую тюрьму гестапо. Оттуда генерала отправляют в каменоломни, в концлагерь Флоссенбург. Это настоящая каторга, помноженная на садизм и убийства. Карбышеву уже 64 года…

Далее Дмитрия Михайловича отправляют в Майданек. Далее он попадает в Освенцим. Это лагеря смерти. Это самая жуть нацистской империи смерти. В Освенциме генерал ходит в полосатой одежде арестанта, еле волочит ноги от голода, на которых одеты деревянные башмаки-колодки.

Офицер, знавший Карбышева в лицо, встречает его в Освенциме. Русского генерала направили в команду, которая вычищала уборные и помойные ямы. От неожиданности встречи, офицер растерялся и задал глупый вопрос:

Как чувствуете себя в Освенциме?
Карбышев поклонился и ответил:
- Хорошо, бодро, как в Майданеке.

В феврале 1945 года Дмитрий Михайлович Карбышев отправлен в лагерь смерти Маутхаузен. В 1948 году там открыли памятник герою…

СООБЩЕНИЕ БЫВШЕГО ВОЕННОПЛЕННОГО ПОДПОЛКОВНИКА СОРОКИНА
(1945 год)

21 февраля 1945 года я с группой в 12 человек пленных офицеров прибыл в концентрационный лагерь Маутхаузен. По прибытии в лагерь мне стало известно, что 17 февраля 1945 года в 17 часов дня из общей массы пленных была выделена группа в 400 человек, куда попал и генерал-лейтенант Карбышев. Эти 400 человек были раздеты до гола и оставлены стоять на улице; слабые здоровьем умерли, и их немедленно отправили в топку лагерного крематория, а остальных дубинками гнали под холодный душ. До 12 часов ночи эта экзекуция повторялась несколько раз.

В 12 часов ночи во время очередной такой экзекуции товарищ Карбышев отклонился от напора холодной воды и ударом дубинки по голове был убит. Тело Карбышева сожгли в крематории лагеря.

СООБЩЕНИЕ КОМИТЕТА ПО РЕПАТРИАЦИИ
(1946 год)

Наш представитель по репатриации в Лондоне майор Сорокопуд 13 февраля 1946 года был приглашен больным майором канадской армии Седдон де Сент Клер в госпиталь Бремшот, Хэмпшайр (Англия), где последний сообщил ему:

«В январе 1945 года я в числе 1000 человек пленных с завода Хейнкель был отправлен в лагерь уничтожения Маутхаузен, в этой команде был генерал-лейтенант Карбышев и еще несколько человек советских офицеров. По прибытии в Маутхаузен целый день пробыл на морозе. Вечером для всех 1000 человек был устроен холодный душ, а после этого в одних рубашках и колодках построили на плацу и продержали до 6 часов утра. Из 1000 человек, прибывших в Маутхаузен, умерли 480 человек. Умер и генерал Дмитрий Карбышев».

P.S. Хочется надеяться, что о генерале Карбышеве будет снят фильм. А если таковой уже имеется, его покажут на одном из ведущих каналов. Деятели искусства, ау? Вы в большом долгу перед своим народом…

(Информация из книги: «Солдат, герой. Ученый. Воспоминания о Д.М. Карбышеве»,
Военное издательство Министерства Обороны СССР, Москва,1961)

Сегодня уже мало кто из поколения 20 – летних и младше сможет рассказать что-нибудь вразумительное о легендарном советском герое – Дмитрие Михайловиче Карбышеве. Его фамилия на слуху, в основном, из-за большого количества названных в честь него улиц городов постсоветского пространства, реже встречается названные в честь него учреждения (например, школы), но это всего лишь оставшиеся осколки той легенды о человеке, судьба которого была известна когда-то каждому пионеру в любом уголке СССР…

Дмитрий Карбышев родился 26 октября 1880 года в Омске в семье военного чиновника. В юном возрасте Дмитрий остался без отца, однако, решил идти по его стопам и в 1898 году он закончил Сибирский кадетский корпус, а через два года – Петербургское Николаевское военно-инженерное училище. По окончании училища Карбышев в чине подпоручика назначается на службу ротным командиром в 1-й Восточно-Сибирский сапёрный батальон, который располагался в Маньчжурии.

Дмитрий Карбышев участвовал в русско-японской войне: в составе своего батальона он укреплял позиции, занимался наведением мостов и установкой средств связи. Показал себя храбрым офицером в боях под Мукденом, и неудивительно, что за два года этой войны Карбышев пятью орденами и тремя медалями.

В 1906 году Дмитрия Карбышева увольняют из армии в запас: согласно документированным источникам – за агитацию в то неспокойное революционное время среди солдат. Через год, однако, Карбышев снова был призван на службу в качестве командира роты сапёрного батальона: его знания и опыт пригодились при перестройке крепостных сооружений во Владивостоке.

Окончив в 1911 году с отличием Николаевскую военно-инженерную академию, Дмитрий Михайлович получил назначение в Брест-Литовск, где он принимает участие в строительстве фортов Брест-Литовской крепости.

Первую мировую войну Карбышев встречает в составе 8-й армии генерала А. А. Брусилова, которая воевала на Карпатах. В 1915 году Карбышев – один из активно атакующих крепость Перемышль, в боях он получил ранение в ногу. За героизм, проявленный в этих сражениях, Карбышев получает орден святой Анны с мечами и производится в подполковники.

В Красную Гвардию Дмитрий Карбышев вступил в декабре 1917 года, со следующего года он уже в составе Красной Армии. Во время Гражданской войны Карбышев помогал укреплять военные позиции по всей территории страны – от Украины до Сибири. С 1920 года Дмитрий Михайлович – инженерный начальник 5-й армии Восточного фронта, чуть позже он назначен помощником начальника инженеров Южного фронта.

После Гражданской войны Карбышев преподаёт в Военной Академии имени Фрунзе, с 1934 года он работает преподавателем в Военной Академии Генерального Штаба. Среди слушателей Академии Карбышев пользовался популярностью. Вот что вспоминает о нём генерал армии Штеменко: «…от него пошла любимая поговорка сапёров: "Один сапер, один топор, один день, один пень". Правда, ее переиначили острословы, по-карбышевски она звучала так: "Один батальон, один час, один километр, одна тонна, один ряд».

В 1940 году Карбышев в звании генерал-лейтенанта инженерных войск, а в 1941 году ему присвоена учёная степень доктора военных наук (его перу принадлежат более ста научных трудов по военно-инженерному искусству, военной ). Его теоретические пособия в вопросах инженерного обеспечения во время боевых операций и тактике инженерных войск считались основополагающими материалами при подготовке командиров Красной Армии перед Великой Отечественной войной.

Дмитрий Карбышев участвовал в советско-финской войне 1939-1940 годов, разрабатывал рекомендации по инженерному обеспечению прорыва линии Маннергейма.

Начало Великой Отечественной войны застало Карбышева в штабе 3-й армии города Гродно. Дмитрию Михайловичу предлагают для возвращения в Москву выделить транспорт и личную охрану, однако, он отказывается, предпочтя отступать вместе с частями Красной Армии. Попав в окружение и попытавшись выбраться из него, Карбышев был тяжёло контужен в ожесточённом бою (близ Днепра, в Могилевской области), и в бессознательном состоянии пленён немцами.

С этого момента начинается трёхлетняя история карбышевского пленения, его скитания по нацистским лагерям.

В гитлеровской Германии Карбышева хорошо знали: уже в 1940 году IV управление РСХА Имперского управления безопасности открыло по нему специальное досье. Досье имело особую пометку и проходило по категории учета «IV D 3-а», что означало, - помимо наблюдения за деятельностью, - применять особое обращение в случае захвата в плен.

Свой лагерный «путь» он начал в польском городе Остров-Мазовецкий, куда его отправили в распределительный лагерь. Вскоре Карбышева отправляет в лагерь польского местечка Замостье, Дмитрия Михайловича поселяют в барак №11 (позже прозванный генеральским). Расчёт немцев на то, что после лишений лагерной жизни, Карбышев согласится сотрудничать с ними, не оправдался, и весной 1942 года Карбышева перевели в офицерский концентрационный лагерь города Хаммельбург (Бавария). Этот лагерь, состоящий сугубо из контингента советских пленных офицеров и генералов, был особенным, - в задачу его руководства входило любыми методами склонять заключённых к сотрудничеству с нацистской Германией. Именно поэтому в его атмосфере соблюдались некие нормы законности и гуманного обращения. На Дмитрия Карбышева впрочем эти методы не действовали, именно здесь родился его девиз: «Нет большей победы, чем победа над собой! Главное - не пасть на колени перед врагом».

С 1943 года «профилактическую работу» с Карбышевым ведёт бывший офицер царской русской армии Пелит (примечательно, что этот Пелит когда-то служил вместе с Дмитрием Михайловичем в Бресте). Полковника Пелита предупредили, что русский военный инженер представляет для Германии особый интерес, соответственно, нужно приложить все усилия для привлечения его на сторону нацистов.

Тонкий психолог Пелит взялся за дело с основанием: играя роль бывалого вояки, далёкого от политики, расписывал Карбышеву все преимущества перехода на немецкую сторону (фантастические по своей сути). Дмитрий Михайлович, однако, сразу раскусил хитрость Пелита и стоял на своём: Родину не предаю.
Гестаповское командование принимает решение использовать несколько другую тактику. Дмитрия Карбышева вывозят в Берлин, где ему организовывают встречу с Гейнцем Раубенгеймером, известным немецким профессором и знатоком фортификационной инженерии. В обмен на сотрудничество он предлагает Карбышеву условия для работы и проживания на территории Германии, делавшие бы его практически свободным человеком. Ответ Дмитрия Михайловича был исчерпывающ: «Мои убеждения не выпадают вместе с зубами от недостатка витаминов в лагерном рационе. Я солдат и остаюсь верен своему долгу. А он запрещает мне работать на ту страну, которая находится в состоянии войны с моей Родиной».

После такого твёрдого отказа вновь меняется тактика по отношению к советскому генералу-военнопленному – Карбышева отправляют в концентрационный лагерь Флоссенбюрг, лагерь знаменитый своими каторжными работами и поистине бесчеловечными условиями по отношению к заключённым. Шестимесячное пребывание Дмитрия Карбышева в аду Флоссенбюрга закончилось его переводом в нюрнбергскую гестаповскую тюрьму. После которой мрачной каруселью закружились лагеря, куда определяют Карбышева. Освенцим, Заксенхаузен, Маутхаузен – эти поистине кошмарные лагеря смерти, через которые пришлось пройти и Карбышеву и в которых, несмотря на нечеловеческие условия существования, он до последних своих дней оставался волевым и несгибаемым человеком.

Погиб Дмитрий Михайлович Карбышев в австрийском концлагере Маутхаузен: замерз, будучи облит водой на морозе… Погиб героически и мученически, так и не предав свою советскую Родину.

О подробностях его гибели стало известно со слов майора канадской армии Седдон Де-Сент-Клера, который также прошёл Маутхаузен. Это было одно из первых достоверных сведениях о жизни Карбышева в плену, - ведь он тогда в СССР считался пропавшим без вести ещё в самом начале войны.
В 1946 году Дмитрию Карбышеву было присвоено посмертно звание Героя Советского Союза. А 28 февраля 1948 года были открыты памятник и мемориальная доска на том месте бывшего концлагеря Маутхаузена, где был изуверски замучен генерал-лейтенант Карбышев.

Биография Дмитрия Карбышева нетипична для советского военного: был он дворянином, потомственным военным. Это яркий пример человека, который оказался на своем месте и сделал блестящую карьеру благодаря собственному таланту, целеустремленности, исключительной силе духа.

Детство и юность

Двенадцатилетним мальчиком подвиг которого был еще впереди, остался без отца. Шестерых детей в одиночку воспитывала мать. Финансовые трудности были обычными, но зато сыновья взяли умом.

Старший, Владимир, поступил в Казанский университет, но был исключен: симпатизировал революционерам. Судьба его была трагична: он умер в тюрьме совсем молодым.

Младший поступил в Сибирское и за учебу пришлось платить, поскольку семейная история не располагала к привилегиям. Тем не менее Карбышев не тушевался. Учился блестяще, обнаружил большие способности к инженерии. Вся его дальнейшая карьера связана с военным строительством.

Начало военной службы

После окончания училища оказался в Маньчжурии (1900 г.). Тут его и застала первая из военных кампаний, в которых принял участие будущий генерал Дмитрий Карбышев. Подвиг этого блестящего военного, о котором чаще всего пишут в соответствующих изданиях, был бы невозможен без предыдущего опыта.

Русско-японскую войну Карбышев встретил в звании подпоручика (получил в 1903 году). В ходе военных действий занимался тем, чем и должен был по специальности: наводил переправы, строил укрепления, обеспечивал связь. За проявленную доблесть был награжден и получил повышение по службе: закончил войну в звании поручика.

Характер у будущего генерала Карбышева был бескомпромиссный, уже тогда скрывать свое мировоззрение он не считал нужным. В 1906 году его отправили в отставку: толковал офицер с солдатами на провокационные темы.

Служить был рад…

На вольных хлебах довелось быть недолго: начальство быстро осознало, что благонадежных вокруг - пруд пруди, а специалистов уровня Карбышева - кот наплакал. Уже через год Дмитрий Михайлович вернулся на службу, а в 1908-м отправился в Санкт-Петербург, покорять новые высоты: поступил в инженерную академию, которую с блеском окончил через три года.

В 1911 году Карбышев уже в должности штабс-капитана отправился в Брест-Литовск. Знаменитая крепость, столь отчаянно сопротивлявшаяся фашистам в 41-м году, строилась при его непосредственном участии.

Вскоре началась война. Надо сказать, что войн на долю Дмитрия Михайловича выпало с избытком: и Русско-японская, и Советско-финская, и обе мировые. Практически в каждой из них с самого начала принимал участие будущий генерал Карбышев. Подвиг, совершенный им впоследствии, был не первым и не единственным. В ходе Перемышльской операции он был награжден орденом и произведен в полковники.

Когда в России произошла революция, реакция Карбышева была вполне предсказуема. Уже в декабре 1917 года, нисколько не сомневаясь в собственном выборе, он записался в Красную гвардию, в составе Красной армии участвовал в Гражданской войне. Его несомненные способности нашли применение: Карбышев участвовал в создании многих сооружений оборонного назначения.

В 1920 году он уже занимал пост заместителя начальника инженеров Южного фронта, а в 1923-м - начальника инженеров ВС Украины и Крыма.

Наука также привлекательна для талантливого человека: много лет Карбышев преподавал в Военной академии им. Фрунзе, написал более сотни специальных научных трудов, посвященных мостам и др.

Накануне он получил звание генерал-лейтенанта (1940 г.). В этом же году он вступил в партию. Все-таки страна Советов порой была государством парадоксальным: с одной стороны, многие члены КПСС сгинули в сталинских лагерях, в том числе блестящие военные, а генерал Карбышев, подвиг которого дал нам пример несгибаемого духа, сделал блестящую карьеру, не будучи официальным коммунистом.

Участие в ВОВ

Нападение гитлеровской армии застало уже пожилого (Дмитрий Михайлович родился в 1880 году) генерала на западной границе: он участвовал в работах по сооружению укреплений. Эвакуировать его не успели: первый натиск немцев ошеломил советское войско. Смятая Красная армия стремительно отступала, оставляя позади тысячи убитых и раненых. Многие советские солдаты и офицеры попали в плен. Среди них был и генерал Карбышев. Подвиг несгибаемого русского офицера начался в начале августа 1941 года и продолжался почти четыре года.

Немцы были прекрасно осведомлены о том, какого ранга специалист им достался. Они очень рассчитывали на его знания, опыт и талант. Есть свидетельства, согласно которым его собирались привлечь на службу вермахта после победы, а тут такая удача! Но гитлеровцев ждал сюрприз весьма неприятный: подвиг генерала Карбышева, возможно, не был эффектным, зато продемонстрировал впечатляющий пример мужества, силы духа и патриотизма. От сотрудничества он последовательно отказывался, на него потратили немало сил и терпения, в конечном счете это и решило его судьбу.

Пытка пряником

Поначалу Карбышев попал в концлагерь обычного режима, где хлебнул по полной программе. Зато в 1942 году он был переведен в концлагерь Хаммельбург. Условия в нем были самые привилегированные: подвиг генерала Карбышева потребовал от него не только терпения, но и стойкости к искушениям. Многие из тех, кто пережил ужасы обычных гитлеровских «санаториев», ломались именно здесь, не желая возвращаться к пережитому.

За «обращение к истине» Карбышева отвечал полковник Пелит - гитлеровцы очень рассчитывали на него, ведь когда-то они с Дмитрием Михайловичем работали вместе. Немецкий офицер старательно обрабатывал красного генерала, расписывая ему многочисленные блага - материальные и прочие, которые тот обретет, предав Родину. Положительного результата не последовало. Генерал Карбышев, подвиг которого по сей день заставляет уважать его, сотрудничать отказывался категорически, и даже более того: был уверен в победе советского оружия. Убеждением этим он щедро делился с окружающими, внушая им совершенно лишний, по мнению фашистов, оптимизм.

Решение взяться за кнут

Решено было прекратить использовать пряник и взяться за кнут - и в одиночной камере берлинской тюрьмы появился генерал Карбышев. Подвиг, кратко рассказать о котором не получится, потребовал от русского инженера железобетонной уверенности в собственной правоте.

«Промариновав» своего узника почти месяц, немцы решили, что этого будет достаточно. Явившись на очередной допрос, генерал обнаружил в кабинете следователя знаменитого профессора Раубенгеймера, крупного специалиста в сфере фортификации. Конечно, они были знакомы. К работе немца Карбышев относился с большим уважением.

Строптивому генералу сделали последнее предложение, щедрость которого не могла не впечатлить. Карбышеву предлагали покинуть лагеря и тюрьмы взамен на щедрое содержание и возможность заниматься любимым делом. По условиям соглашения он должен был организовать научную лабораторию для конструкторских испытаний. Штат мог набрать себе какой потребуется, финансирование получал самое широкое. К его услугам могли быть лучшие умы и библиотеки Третьего рейха.

Военный инженер не мог не понимать, что следующего предложения не последует. Тем не менее ответ его был краток: поставив свою воинскую честь выше самой жизни, отказался от вражеских щедрот, явив пример настоящего героизма. Подвиг генерала Карбышева кратко можно обрисовать его собственной фразой: «Я солдат и остаюсь верен своему долгу».

Шутки закончились

Фашисты тут же поставили на мечтах о сотрудничестве жирный крест, а Карбышев очутился во Флоссенбюрге. Работа была очень тяжелой, но, по свидетельствам солагерников, генерал и тут не предавался унынию. Убежденность в грядущей победе нисколько не оскудевала. Он внушал эту веру в других, являясь своеобразным лидером сопротивления.

Возможно, из-за этого, а может, и по другим причинам, его постоянно переводили из лагеря в лагерь. В начале 1945 года, когда до победы оставались считанные недели, он был узником лагеря смертников Маутхаузен.

Гибель героя

Со своими жертвами фашисты не особенно церемонились. Исход войны для многих был уже очевиден, иллюзий не оставалось. Гитлеровские цепные псы стремились расправиться с теми, кто оказался в их власти.

18 февраля гестаповцы вывели своих подопечных во двор и стали поливать ледяной водой из шлангов. Стоял лютый мороз - обессиленные, голодные люди умирали один за другим: у кого-то не выдерживало сердце, кто-то просто замерзал. За попытку увернуться награждали ударом по голове. Среди самых стойких оказался генерал Карбышев: даже превратившись в ледяной столб, он находил в себе силы поддерживать товарищей.

История эта известна благодаря солагернику генерала, канадскому офицеру Седдону де Сент-Клеру. В 1946 году он, находясь в лондонском госпитале, внезапно потребовал встречи с представителем советской миссии по вопросам репатриации. Это было первое известие о Дмитрии Михайловиче: с 1941 года он числился среди пропавших без вести.

После подтверждения полученных сведений подвиг генерала Карбышева во вражеском плену был высоко оценен советским руководством. Почти ровно через пять лет после того, как он оказался в плену, ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

Народная память

Каждый год в Маутхаузен приходят люди, чтобы почтить память 300 тысяч человек, замученных здесь когда-то. На территории есть памятник генералу Карбышеву: он невозмутимо возвышается над площадью, сложив руки на груди. Фигура героя выступает из камня только наполовину - монолит изображает ледяную колонну, в которую превратился перед гибелью генерал Карбышев. Подвиг в стихах воспел известный Сергей Васильев. В 1975 году он написал поэму «Достоинство», за которую удостоился государственной премии.

В России последних лет стали чаще вспоминать о героическом прошлом. На всех уровнях поддерживается и поощряется стремление знать и гордиться своей историей. Стали появляться и многочисленные статьи о Дмитрии Михайловиче. Многие ресурсы в интернете публикуют творения своих пользователей, впечатленных мужеством офицера. Пусть некоторые стихотворения о подвиге генерала Карбышева наивны и не всегда дружат с рифмой, зато они написаны от чистого сердца.