Главная » Выплаты, льготы и компенсации » Комическое в "ревизоре" гоголя. Приемы комического и их роль в комедии Н.В

Комическое в "ревизоре" гоголя. Приемы комического и их роль в комедии Н.В

"уполномоченной особы» было распечатано, и всем стало ясно, что Хлестаков никакая не особа.
Подчинив комическое психологической обрисовке характеров, Гоголь последовательно отказывается от приемов внешнего комизма: всевозможных потасовок, палочных ударов, смешных падений, коверканья слов, заикания, скороговорок, каламбуров, характерных для современных ему водевилей. В "Ревизоре» есть лишь несколько сцен, близких традиции грубой комики. Отдавая спешные приказания к приему "ревизора», Городничий путает слова и говорит, чтобы "каждый взял в руки по улице», вместо того, чтобы сказать "по метле». Минуту спустя он хочет надеть вместо шляпы бумажный футляр. Бобчинский, подслушивавший разговор Городничего и Хлестакова, падает вместе с дверью. Забавная путаница содержится в записке, полученной Анной Андреевной от мужа, в которой упоминается о "милосердии божьем за два соленые огурца» и "полпорции икры рубль двадцать пять копеек». Бобчинский и Добчинский, поздравляя Анну Андреевну с "обручением» дочери, "подходят в одно время и сталкиваются лбами».
Однако даже нелепая путаница в комедии, может быть мотивирована ситуацией. Так, Городничий спешит и волнуется, когда хочет написать одну строчку жене в присутствии Хлестакова. Чистой бумаги в номере не находится, но зато есть неоплаченные счета, о которых зритель узнает из предшествующего разговора Хлестакова с Осипом. Один из этих счетов и послужил причиной недоразумения.
Подслушивание Бобчинского, ставшее причиной его нелепого падения, можно объяснить не стремлением узнать тайну, так как Городничий рассказал бы о содержании своего разговора с "ревизором», а желанием увидеть "поступки» вельможи, то есть стремлением гоголевского героя приобщиться к чему-то высокому и таинственному. Недаром позже тот же Бобчинский, стремясь означить свое существование в мире, будет просить Хлестакова о том, чтобы он в Петербурге сказал "всем там вельможам разным», "что живет в таком-то городе Петр Иванович Бобчинский».
Одно из значений грубой комики у Гоголя состоит в том, чтобы выставить порок на всенародное обозрение, обезвредить его смехом. В этом значении фарсовые элементы у Гоголя ближе всего соприкасаются с традициями народного юмора. Однако ни одно из этих забавных недоразумений не становится в "Ревизоре» источником действия. Они характеризуют атмосферу спешки, неразберихи, страха, но не являются причиной перемен в сюжете.
"Ревизор» - это комедия характеров. Комическое в ней почти целиком подчинено обрисовке типов и возникает из проявления их психологических и социальных свойств. Гоголь находит возможности для развития сюжета не во внешних толчках – событиях, приходящих извне, а в тех "неожиданностях», которые проявляются в самих характерах персонажей. Смеясь над персонажами комедии, зритель смеется не над их "кривым носом, а над кривой душою».

Владимир Маркович Маркович - профессор кафедры истории русской литературы факультета филологии и искусств СПбГУ. В течение многих лет (а он преподаёт в университете с 1971 года) лекции Владимира Марковича по истории русской литературы первой половины XIX века, по герменевтике, а также его спецкурсы собирают полные аудитории. Многие годы В.М. Маркович руководит семинаром «Классика и авангард». Он автор книг и статей по литературоведению, среди них - «Человек в романах Тургенева» (Л., 1975), «И.С. Тургенев и русский реалистический роман ХIХ века» (Л., 1982), «Петербургские повести Гоголя» (Л., 1989), «Пушкин и Лермонтов в истории русской литературы» (СПб., 1996).

Б.М. Гаспаров (Колумбийский университет, США), участник международной научной конференции, состоявшейся на филологическом факультете СПбГУ и посвящённой юбилею В.М. Марковича: “В.М. Маркович представляется мне человеком, который выполняет необыкновенно важную миссию - не громогласно, но идя своим путём. Он не даёт вовлечь себя в идиосинкразию интеллектуальной жизни, идиоматическую автоматичность культурной среды, куда так легко втянуться. Мне представляется необыкновенно важной позиция Владимира Марковича - позиция интеллектуальной твёрдости в противостоянии тому, чтобы тебя просто увлёк этот поток автоматизма.

В.М. Маркович идёт не иконокластическим путём - пользуясь иностранным словом, - не выгребая против течения, а просто стоя на своём. Очень важен этот момент тихой созидательности” (Из интервью журналу «Санкт-Петербургский университет»).

Владимир Маркович является также в течение уже многих лет научным руководителем Культурно-просветительского общества «Пушкинский проект», которое организует ежегодные международные научные конференции, методические семинары повышения квалификации учителей и методистов, которые проводятся в Пушкинских Горах.
В сегодняшнем выпуске «Школы филологии» мы знакомим читателей с фрагментом статьи, которая вошла в сборник В.М. Марковича «Избранные труды», изданный в Санкт-Петербурге в 2008 году. Книгу составили работы, написанные в разные годы.

О соотношении комического и трагического в пьесе Гоголя "Ревизор"

О бращает на себя внимание и такая особенность гоголевской утопии. Самое важное должно совершиться уже за пределами непосредственного восприятия «Ревизора». Обновляющие читателя или зрителя переживания и вся порождаемая ими духовная работа должны развернуться лишь тогда, когда чтение или спектакль уже останутся позади (напомним, что всё сценическое действие «Развязки» воссоздаёт ситуацию после представления). Переписка Гоголя по поводу «Развязки “Ревизора”» тоже выносит проблему преображения аудитории за рамки её прямого контакта с самим «Ревизором». Любопытен в этом отношении проект практической реализации изложенных в новой пьесе утопических идей. Речь идёт о новом отдельном издании и новом представлении «Ревизора», приуроченном к бенефису М.С. Щепкина. И нельзя не заметить, что Гоголь при этом ставит два обязательных, с его точки зрения, условия. Во-первых, «Ревизор» должен быть представлен в том виде, какой он приобрёл после доработки в 1841–1842 годах, когда заметнее обозначилось присутствие в комедии утопического замысла. Во-вторых, «Ревизор» должен быть поставлен только вместе с «Развязкой “Ревизора”» (“с прибавлением хвоста”, как выразился Гоголь в письме к Щепкину 24 октября 1846 года). На втором условии автор «Ревизора» настаивал особенно упорно. Натолкнувшись на сопротивление Щепкина и отчасти С.П. Шевырёва, которого он тоже пытался привлечь к осуществлению своего проекта, Гоголь старается их переубедить и даже идёт на уступки, перерабатывая новую пьесу. Когда же становится ясно, что «Развязка “Ревизора”» в любом варианте неприемлема для его корреспондентов, он отказывается от своего проекта. Логика его позиции ясна: или его комедия будет заново обнародована вместе с дополняющей её пьесой (по существу, вместе с поучением, наставлением, проповедью), или её не следует печатать или ставить на театральной сцене. Выходит, что его утопический замысел представляется ему неосуществимым без объединения двух пьес в одно целое. По-видимому, Гоголь подозревал, что «Ревизор» сам по себе не может создать эффект, нужный для достижения его цели, что в самой художественной природе его комедии кроется какое-то препятствие, мешающее превратить её в силу, несущую “грозное очищение”.

В поисках этого внутреннего препятствия нельзя пройти мимо двух очевидных закономерностей, прослеживаемых в сценической и творческой историях «Ревизора». Первая из них сводилась к следующему: в тех из постановок, в которых удавалось достигнуть потрясающего трагизма в звучании финала (в постановке В.Э. Мейерхольда, например), пьеса переставала быть смешной . Там же, где пьеса оставалась “смешнее чёрта”, какой первоначально хотел её сделать Гоголь, писавший о том Пушкину 7 октября 1835 года, трагедийно-мистериальный смысл финала оказывался ослабленным или отсутствовал совсем (примером может служить спектакль ленинградского Академического театра драмы, поставленный Петровым в том же 1926 году, что и мейерхольдовский спектакль) . Вторая важная для нас закономерность состояла в том, что, неоднократно перерабатывая «Ревизора», Гоголь более всего стремился очистить свою комедию от водевильных и фарсовых элементов. Иными словами от проявлений безыдейного, “чистого” смеха . Судя по всему, именно в природе комедийного смеха Гоголь чувствовал угрозу, подстерегающую его на пути к его утопической цели.

Проверяя это предположение, разумнее всего ориентироваться на представления о смехе и смешном, характерные для гоголевской эпохи. Нетрудно убедиться, что в 1820–1840-е годы система таких представлений основывалась на оппозиции двух концепций: моралистической, восходящей к «Поэтике» Аристотеля, и гедонистической, коренящейся в идеях платоновского диалога «Филеб» (разумеется, и Аристотель, и Платон были осмыслены русским эстетическим сознанием по-своему). Моралистическая концепция определяла смех как реакцию на зло и как своеобразное торжество человеческого сознания над этим злом. “Смешного нельзя ни презирать, ни ненавидеть, ибо для презрения оно слишком мало важно, для ненависти слишком ничтожно” , - писал во многом близкий Гоголю Шевырёв. В свете гедонистической концепции смех представлялся выражением удовольствия, вызванного свободной творческой игрой сознания с реальностью. Смех, утверждал А.И. Галич, автор широко известного тогда трактата «Опыт науки изящного», может доставить удовольствие смеющемуся. И происходит это в такие моменты, когда “игривый гений, расстроивая действительные формы и отношения, творит при помощи остроумия и фантазии по собственным своим законам» . Галич пояснял, что смеющийся художник источник “блаженства” находит в “беспечности и независимости своего Гения”, а смеющийся читатель (или зритель) - в приобщении к этой “беспечности и независимости”. Эстетическое сознание гоголевской эпохи резко различало два вида смеха и их воздействие на человека. Можно предположить, что ощущение их одновременного присутствия в «Ревизоре» как раз и было главной причиной опасений Гоголя и его попыток нейтрализовать безыдейный смех, несущий в себе “блаженство” от “игрового своевольства”.

С удя по всему, Гоголь не ошибался. Оба смеховых начала совмещаются в «Ревизоре» нераздельно, причём совмещаются на всём протяжении действия. С одной стороны, всё время соблюдается важнейший закон сатирической структуры: никто из персонажей не исправляется на протяжении действия, их исходные качества остаются теми же самыми, лишь раскрываясь всё глубже и полней. Но с другой стороны, здесь всё время происходят комедийные метаморфозы, “расстроивающие”, как сказал бы Галич, “действительные формы и отношения” изображённого мира.

Уже известие о предстоящем появлении ревизора нарушает рутинный порядок в жизни гоголевского города. Улица тут же спутывается с метлой, футляр со шляпой, супружеское послание с трактирным счётом. Вещи и представления сдвинуты новой ситуацией со своих мест, в систему проникает хаос, и хаос этот порождает нечто вроде творческого брожения. Первичный толчок дан извне, но он пробуждает внутренние стихии “городской” жизни. В характерах действующих лиц усиливается и приобретает взрывчатый характер какая-то латентная одержимость или, вернее, множество разных одержимостей, напоминающих “задоры” героев «Мёртвых душ». Судья, не переставая, умничает, попечитель богоугодных заведений непрестанно гадит своим коллегам, почтмейстер, повинуясь порывам любопытства, то и дело вскрывает и навсегда оставляет у себя чужие письма и т.п. Подобная одержимость у каждого своя, но все они сближены способностью почти мгновенно достигнуть предельного напряжения и неудержимым напором излиться в слово, в действие, в эмоциональное возбуждение, захватывающее окружающих.

Здесь кроются источники иррациональной энергии, гротескно преображающей изображённый Гоголем мир. Эту энергию излучают прежде всего Бобчинский и Добчинский: они не просто возвещают о появлении всеми ожидаемого ревизора, но и буквально создают его из немногих оказавшихся в их распоряжении деталей. Желание первыми встретить ревизора и первыми возвестить о нём всем обретает едва ли не магическую силу. Им нужен ревизор, и Хлестаков немедленно ревизором становится, пока ещё только для них. Затем страстный порыв их передаётся другим действующим лицам.

Сила этой коллективной одержимости разжигает собственные амбиции и собственную энергию Хлестакова. В сцене вранья он и впрямь выглядит таким, каким окружающим людям нужно его видеть. А потом акт всеобщего совместного творчества создаёт новую реальность. В сценах четвёртого действия Хлестаков как бы становится ожидаемым всеми ревизором, полностью выполняя все его предполагаемые функции. А все остальные, словно заражаясь его лёгкостью, вовлекаются в его игру и уже осмеливаются на ранее немыслимые желания, просьбы, поступки, возносясь в безудержных мечтах к недосягаемым в реальности чинам, известности, роскоши, комфорту.

Ещё позднее стремительный, почти водевильный темп действия даёт возможность вплести в его динамику ещё одну эксцентричную метаморфозу: садясь писать письмо своему приятелю Тряпичкину, Хлестаков мгновенно превращается в бойкого обличителя-фельетониста. А в сцене чтения этого письма, перехваченного почтмейстером, несколько чиновников, как в клоунаде, поочерёдно выступают своеобразными заместителями Хлестакова, повторяя и акцентируя отпущенные им хлёсткие оценки и характеристики.

Известие о настоящем ревизоре и всеобщее “окаменение” оказываются ещё одной метаморфозой. Конечно, это метаморфоза совсем иного рода, чем все предшествующие. Финал является чудом в точном смысле слова: это резкое нарушение уже обозначенных законов изображённого мира. И всё-таки это ещё одна метаморфоза, к тому же в известном смысле подготовленная. Подготовлена она хотя бы тем, что сознание читателя или зрителя уже приучено к самой возможности непрестанных превращений одного в другое. Изображённый мир достаточно пластичен для того, чтобы в нём могло совершиться чудо. И вместе с тем он достаточно несостоятелен для того, чтобы в нём могла произойти катастрофа. Оба главных качества этого мира соединяются в потенциальной устремлённости к инобытию.

Можно говорить о своеобразной интерференции сатирического обличения и собственно комедийной динамики. Растущее напряжение “ситуации ревизора” способствует беспощадному разоблачению общественной неправды: именно оно выявляет её законы и “механизм”. Но ведь оно же вносит в мир привычных форм жизни и сознания комедийную “весёлую смуту” (выражение Н.Я. Берковского), превращая абсурд в творческий хаос, вызывая “дионисийское” брожение разбуженных стихий и стремительный поток разрушительно-созидательных превращений. Обе функции не только совмещены, но и связаны: метаморфозы обнаруживают “одержимости” действующих лиц, “одержимости” порождают энергию метаморфоз.

Правда, нераздельность двух взаимодействующих структурно-смысловых начал создаёт противоречия, требующие разрешения. То, что весёлая игра творческих сил жизни и сознания постоянно воплощается в превращениях, при всей их осязаемости - обманных, придаёт динамике действия явную амбивалентность. Она-то и требует исхода: метаморфозы, преображающие комедийный мир, увлекают воспринимающее их сознание, но не могут его удовлетворить. В них есть что-то обольстительное и одновременно неистинное: чувство чудесного возбуждено, но и удержано постоянным ощущением того, что все превращения происходят “не взаправду”. А сатирическое осмеяние - то самое, которое удерживает своей резкостью готовый воспарить в беспредельное комедийный восторг,- оно в свою очередь удержано тем, что не может проявиться в безусловной чистоте, тем, что осложняется весёлым авантюризмом комедийного смеха, тем, наконец, что наслаждение, доставляемое комедийной игрой с изображённой реальностью, способно любое безобразие превратить в “перл создания”. “Гоголь невольно примиряет смехом”,- писал об этом Герцен в книге «Былое и думы» .

Все такие противоречия связаны с конфликтом пьесы. Конфликт необычен, не случайно он не реализуется в столкновении интересов, в противоборстве личностей и социальных групп. В конфликте «Ревизора» выражается напряжение иного рода: здесь стремятся разойтись и никак не могут разойтись неразличимо смешавшиеся фундаментальные противоположности - истина и обман, идеал и реальность, добро и зло, ничтожество и значительность. Для Гоголя такое смешение - главная беда современности, глубинная основа всех противоречий общественного бытия.

Но в том-то и дело, что финал приносит художественное разрешение конфликта: противоположности наконец-то обретают свою подлинность и свою настоящую цену. Происходит это потому, что в концовке появляется третье структурно-смысловое начало, которое возвышается над обоими, взаимодействовавшими в движении пьесы к финалу. Подготовив финал своим совместным развитием, сатирическое и собственно комедийное начала в финальной стадии подчиняются началу трагическому. Следы неизгладившихся переживаний на лицах “окаменевших” чиновников ещё напоминают о действии, разоблачавшем зло и веселившем зрителя. Но сам эффект внезапного превращения непрерывно говоривших и суетившихся персонажей в неподвижные и безмолвные, как бы промежуточные между жизнью и смертью фигуры - не только разоблачителен и не только забавен. Ассоциации, отсылающие к теме Страшного суда, придают “немой сцене” эсхатологический смысл. Этот смысл акцентируется переходом на язык чистых символов, каковыми являются и отсутствующий в списке действующих лиц, но возникающий на сцене Жандарм, и невидимый, но всезнающий, как сам Господь, настоящий ревизор, и всеобщее “окаменение” грешников при вести о грядущем их осуждении. Мгновенное прикосновение комедии к трагизму надвигающегося “конца света” вызывает острое (и тоже мгновенное) ощущение прямого контакта с глубинной правдой о мире, а оно (тоже на мгновение) расставляет всё по своим “законным” местам, устанавливает истинную иерархию значений. Коллизии действительности и наложившиеся на них коллизии сознания преодолеваются разом, и это в самом деле исключает осуществление утопического замысла Гоголя. Такое завершение действия должно порождать переживание, катарсическое в аристотелевском смысле, то есть несущее в себе возможность эстетического удовлетворения. И, следовательно, - возможность сохранения границы, отделяющей сферу искусства от реальной действительности.

Итак, уже в начале движения русской литературы к “теургическим” целям её устремлённость к реальному жизнетворчеству наталкивается на противодействие собственно артистических сил, скрытых в её природе. Главной из них является стихия свободной игры - как с изображаемой реальностью, так и с формами её изображения. И противодействие это оказывается достаточно сильным для того, чтобы удержать искусство (даже искусство, максимально насыщенное социальным и религиозно-философским содержанием, даже искусство, максимально тяготеющее к активному воздействию на общественную жизнь) в его собственных границах.

Разумеется, в противодействии участвуют и другие, менее существенные факторы. Например, возможность особого отношения читателя или зрителя к Хлестакову, созданная усилиями автора. Прежде всего, это возможность естественного зрительского сочувствия наиболее уязвимому персонажу. Хлестаков - единственный, над кем на протяжении нескольких актов висит реальная, а не мнимая угроза разоблачения. И это при том, что угроза не связана с какой-либо виной (Хлестаков никого не обманывает, он даже не подозревает, что его принимают за ревизора). Возможность сочувствия усиливается особым композиционным положением персонажа: Хлестаков, в отличие от прочих, неоднократно остаётся на сцене один, произнося монологи, адресованные самому себе. Так создаются ситуации, эквивалентные исповедальной, тоже предрасполагающие к сопереживанию. Наконец, при всей резкости сатирических красок образа он наделён не только отрицательным смыслом. Есть в нём своеобразная обольстительность, невыразимая словом “романтическая жизнь” (Н.Я. Берковский). Одержимость достигает в нём уровня вдохновения, враньё - уровня творческой импровизации. В этом залог его обвораживающего воздействия на окружающих, о котором выше шла речь. Можно отметить также и то, что Хлестаков исчезает ещё в четвёртом действии, и получается, что грозный апокалиптический финал не имеет к нему прямого отношения. Ситуация амбивалентная, и всё же она такова, что гроза миновала героя.

Сделанные наблюдения, конечно, ещё не дают оснований для широких выводов, но выдвинуть некоторые предварительные предположения они позволяют. Можно, в частности, предположить, что и в дальнейшем усилениям “теургической” тенденции противостояли стихии безыдейного артистизма. И, по-видимому, они могли проявляться в различных формах. Их сопротивление могло быть успешным, и тогда достигалось равновесие, удерживающее искусство в границах его “нормальной” компетенции. Оно могло быть слабым, даже ничтожным - в таких случаях литературное произведение становилось подобием нравственного наставления, политической акции или религиозного обряда. История противоборства и взаимодействия двух противоположных установок и дискурсов, по-видимому, является важным аспектом истории русской классики XIX–XX веков (и в известной мере - истории советской литературы). По-видимому, связаны с этими процессами и некоторые литературные явления постсоветской эпохи. Наконец, интересующую нас дихотомию, в принципе, можно было бы рассмотреть и как проявление универсального закона культуры, предполагающего, согласно известной мысли Ю.М. Лотмана, повсеместное сосуществование как минимум двух разнородных и взаимодополнительных тенденций, из которых каждая подразумевает наличие другой и лишь в контрасте с нею осуществляет себя и оформляет свою специфику. Во всяком случае, изучение поставленного вопроса открывает обширное пространство для новых исследований, и исследования эти обещают быть перспективными.

Спонсор публикации статьи: интернет-проект "Заемы.ру", представляющий сведения о компаниях и организациях, готовых ссудить необходимую Вам денежную сумму. Например, на странице с адресом http://zaemi.ru/#!/loan-services/ferratum.ru Вы можете ознакомиться с информацией о финской частной коммерческой микрофинансовой организации Ферратум, узнать какую сумму, на каких условиях и на какой срок Вам готовы предоставить в этой МФО.

Жанр «Ревизора» — комедия, в ней Гоголь развивает традиции общественной комедии, заложенные Фонвизиным и Грибоедовым и поддержанные другими русскими комедиографами. «Ревизор» является сатирической комедией, в которой резко и язвительно высмеиваются социальные и нравственные пороки российского общества и государственно-бюрократической структуры власти. В художественном мире «Ревизора» не оказалось места для положительного или высокого героя, в отличие от великих комедий Фонвизина и Грибоедова. Честным и благородным героем комедии, по замечанию самого автора, явился смех, вызывающий праведное обличение и гневное отрицание недостойного и низкого. Примечательно также отсутствие в комедии любовного конфликта — это свидетельствует об отказе Гоголя от сложившихся традиций, о его принципиальной позиции не отступать от реальности: во-первых, в свете общественного конфликта все люди равны, а во-вторых, в искажённом мире «Ревизора» нет любви, есть лишь пародия на неё.

Для создания сатирических портретов чиновников Гоголь применяет различные приёмы, ведущим из которых является гротеск. Преувеличение отрицательных качеств и черт поведения чиновников выходит за пределы узнаваемого в обычной жизни; герои воспринимаются как куклы, благодаря чему для зрителя (читателя) на первый план выступают не личные качества героев, а их пороки. Этот приём характеризует своеобразие гуманизма сатиры Гоголя: его сатира направлена не на человека, а на изобличение порока и греха в человеке. Иными словами, Гоголь обрушивается не на некоего человека Ляпкина-Тяпкина, а на тупое самодовольство, бесчувственность, эгоизм, которые показаны без всякого снисхождения, неизбежного при изображении личного характера героя.

Действию в комедии свойственны суетливость, суматоха, водевильность. Всё в комедии совершается быстро, бестолково, нелепо. Например, заслышав шаги Хлестакова (начальная сцена четвёртого действия), чиновники в страхе бросаются к дверям, но не могут выйти все сразу, мешают друг другу. Подобные комедийные эффекты характерны для всей пьесы. Тем не менее Гоголь прибегал к комическим положениям не только для того, чтобы вызвать простой, бездумный смех. Писатель активно использует фарсовость в действии (фарс является комедийным жанром и одновременно это — вид комического смеха, основанного на создании внешних эффектов). Так, в первом действии городничий, собираясь ехать к Хлестакову в гостиницу, в спешке вместо шляпы надевает на голову бумажный футляр. Бобчинский во втором действии, подслушивая разговор городничего с Хлестаковым, так увлёкся, что попросту лёг всем телом на разделяющую их дверь, и она сорвалась с петель, а незадачливый герой вместе с дверью влетел на середину комнаты и при падении расшиб нос. Разумеется, Гоголь вводит эти сцены вовсе не с целью просто рассмешить: комедиограф делает зримыми две силы, движущие развитие сюжетного действия, — страх городничего и любопытство горожан, прежде всего Бобчинского и Добчинского.

Авторский смех содержит в себе сарказм и иронию, в меньшей мере проскальзывают юмористические интонации. Помимо гротеска, в пьесе используется приём гиперболы и элементы фантастики. Ярким примером гиперболы (в данном случае количественной метафоры) служат детали из рассказа Хлестакова о своих балах: на десерт там сервируют арбуз «в семьсот рублей», а суп на пароходе прибывает «прямо из Парижа». Арбуз и суп — привычная еда мелкого чиновника Хлестакова, а поскольку в высшем обществе он не принят и воображение у него скудное, то, чтобы произвести впечатление на слушателей, он до невероятности преувеличивает стоимость арбуза, а суп «доставляет» издалека. Элемент фантастики проявляется, к примеру, в «тридцати пяти тысячах курьеров», посланных по улицам Петербурга к нему домой с просьбой возглавить департамент.

Важнейшим средством комического в пьесе выступает приём «говорящих фамилий», который за время развития русской комедии конца XVIII — начала XIX века претерпел значительные изменения. В соответствии с классицистической традицией Фонвизин в «Недоросле» даёт персонажу имя, полностью отвечающее главной характеристике образа и его роли в комедии: Стародум, Простакова, Скотинин, Правдин и т.п. Грибоедов в «Горе от ума» применяет уже довольно сложную систему говорящих имён, где герои названы не только по одной ведущей черте характера (например, Молчалин или Фамусов), но вводятся и наглядные, оценочные, ассоциативные имена. Гоголевская система говорящих имён чрезвычайно разнообразна. Здесь и наглядность грибоедовских фамилий (сравним Хлёстову и Хлестакова), и их ассоциативность (Загорецкий — Пошлёпкина), и подчёркнутая парность (Г. N . и Г. D . у Грибоедова, Бобчинский и Добчинский у Гоголя). Несмотря на некоторую простоту фамилий полицейских, они даны персонажам с целью детально охарактеризовать деятельность полицейского ведомства в городе: так, Свистунов следит за порядком, Пуговицын находится при начальстве, Держиморда подходит для оцепления и охраны, а частный пристав Уховёртов занят «назиданием» и «воспитанием» населения. Интересны и фамилии отставных чиновников (Люлюков, Коробкин, Растаковский), отражающие их бывший образ поведения на службе. Отдельных комментариев требуют имена чиновников: имя судьи образовано от сочетания «тяп-ляп», однако он настолько нелеп, что основой имени становится перепутанное «ляп-тяп». Курьёзная фамилия Земляника заключает в себе противоречие имени и поведения человека, что вызывает особую неприязнь по отношению к этому персонажу, а столкновение имени Христиан и фамилии Гибнер уездного лекаря ясно выражает авторскую мысль о гибели, которую несёт его деятельность.

Действенным средством комического в пьесе служит речь персонажей. Прежде всего сатирической характеристикой чиновников выступает их общий речевой портрет, состоящий из просторечий, ругательных слов и бездушно-бюрократических канцеляризмов. Речь остальных персонажей точно передаёт их социальный статус, особенности характера, а также присущую им манеру выражаться. Бобчинский и Добчинский говорят торопливо, сумбурно, перебивают друг друга; речь слесарши Пошлёпкиной тяжела и гневлива; купцы разговаривают льстиво и угодливо. В речи персонажей велика доля алогичности и абсурдности высказываний, ими пестрит речь жены городничего и городских помещиков. В русскую речевую культуру навсегда вошла фраза городничего, что жена унтер-офицера «сама себя высекла». Гоголь использует и такой приём, как изменение устойчивых (фразеологических) выражений, так, Земляника говорит Хлестакову, что у него «больные, как мухи, выздоравливают».

Новаторство Гоголя-драматурга выразилось в том, что он соединил в «Ревизоре» два традиционных вида комедии: комедию положений и комедию характеров. В комедии характеров комическое основывается на изображении смешных характеров героев, их недостатков, пороков, страстей, недостойных нравов. Такой, видимо, поначалу и должна была стать комедия «Ревизор», однако с введением «миражной» ситуации, то есть с изменением направления в развитии сюжета, она становится и комедией положений, где смешное возникает на основе разных сюжетных ситуаций.

Обращает на себя внимание и такая особенность гоголевской утопии. Самое важное должно совершиться уже за пределами непосредственного восприятия «Ревизора». Обновляющие читателя или зрителя переживания и вся порождаемая ими духовная работа должны развернуться лишь тогда, когда чтение или спектакль уже останутся позади (напомним, что всё сценическое действие «Развязки» воссоздаёт ситуацию после представления). Переписка Гоголя по поводу «Развязки “Ревизора”» тоже выносит проблему преображения аудитории за рамки её прямого контакта с самим «Ревизором». Любопытен в этом отношении проект практической реализации изложенных в новой пьесе утопических идей. Речь идёт о новом отдельном издании и новом представлении «Ревизора», приуроченном к бенефису М. С. Щепкина. И нельзя не заметить, что Гоголь при этом ставит два обязательных, с его точки зрения, условия. Во-первых, «Ревизор » должен быть представлен в том виде, какой он приобрёл после доработки в 1841–1842 годах, когда заметнее обозначилось присутствие в комедии утопического замысла. Во-вторых, «Ревизор» должен быть поставлен только вместе с «Развязкой “Ревизора”» (“с прибавлением хвоста”, как выразился Гоголь в письме к Щепкину 24 октября 1846 года). На втором условии автор «Ревизора» настаивал особенно упорно. Натолкнувшись на сопротивление Щепкина и отчасти С. П. Шевырёва, которого он тоже пытался привлечь к осуществлению своего проекта, Гоголь старается их переубедить и даже идёт на уступки, перерабатывая новую пьесу. Когда же становится ясно, что «Развязка “Ревизора”» в любом варианте неприемлема для его корреспондентов, он отказывается от своего проекта. Логика его позиции ясна: или его комедия будет заново обнародована вместе с дополняющей её пьесой (по существу, вместе с поучением, наставлением, проповедью), или её не следует печатать или ставить на театральной сцене. Выходит, что его утопический замысел представляется ему неосуществимым без объединения двух пьес в одно целое. По-видимому, Гоголь подозревал, что «Ревизор» сам по себе не может создать эффект, нужный для достижения его цели, что в самой художественной природе его комедии кроется какое-то препятствие, мешающее превратить её в силу, несущую “грозное очищение”.

Судя по всему, Гоголь не ошибался. Оба смеховых начала совмещаются в «Ревизоре» нераздельно, причём совмещаются на всём протяжении действия. С одной стороны, всё время соблюдается важнейший закон сатирической структуры: никто из персонажей не исправляется на протяжении действия, их исходные качества остаются теми же самыми, лишь раскрываясь всё глубже и полней. Но с другой стороны, здесь всё время происходят комедийные метаморфозы, “расстроивающие”, как сказал бы Галич, “действительные формы и отношения” изображённого мира.

Уже известие о предстоящем появлении ревизора нарушает рутинный порядок в жизни гоголевского города. Улица тут же спутывается с метлой, футляр со шляпой, супружеское послание с трактирным счётом. Вещи и представления сдвинуты новой ситуацией со своих мест, в систему проникает хаос, и хаос этот порождает нечто вроде творческого брожения. Первичный толчок дан извне, но он пробуждает внутренние стихии “городской” жизни. В характерах действующих лиц усиливается и приобретает взрывчатый характер какая-то латентная одержимость или, вернее, множество разных одержимостей, напоминающих “задоры” героев «Мёртвых душ». Судья, не переставая, умничает, попечитель богоугодных заведений непрестанно гадит своим коллегам, почтмейстер, повинуясь порывам любопытства, то и дело вскрывает и навсегда оставляет у себя чужие письма и т. п. Подобная одержимость у каждого своя, но все они сближены способностью почти мгновенно достигнуть предельного напряжения и неудержимым напором излиться в слово, в действие, в эмоциональное возбуждение, захватывающее окружающих.

Можно говорить о своеобразной интерференции сатирического обличения и собственно комедийной динамики. Растущее напряжение “ситуации ревизора” способствует беспощадному разоблачению общественной неправды: именно оно выявляет её законы и “механизм”. Но ведь оно же вносит в мир привычных форм жизни и сознания комедийную “весёлую смуту” (выражение Н. Я. Берковского), превращая абсурд в творческий хаос, вызывая “дионисийское” брожение разбуженных стихий и стремительный поток разрушительно-созидательных превращений. Обе функции не только совмещены, но и связаны: метаморфозы обнаруживают “одержимости” действующих лиц, “одержимости” порождают энергию метаморфоз.

Зинаида БЛИНОВА,
Симская средняя школа,
Юрьев-Польский район,
Владимирская область

Природа комического в пьесе Н.В. Гоголя «Ревизор»

Система уроков. Планирование уроков

Переполох в уездном городе. Комментированное чтение первого действия комедии.
Визит городничего в гостиницу. Комментированное чтение второго действия.
“Коронование” Хлестакова. Комментированное чтение третьего действия.
Триумф и падение городничего. Возмездие. Комментированное чтение пятого действия.
“Сквозь видимый миру смех...” Карнавал как основа комедии.
Уездный город, его правители и обитатели.
Городничий и Хлестаков. Мастерство речевых характеристик.
Развитие речи. Самостоятельная работа по комедии.

СИСТЕМА УРОКОВ

Урок 1

Н.В. Гоголь. «Ревизор». Общие замечания. Переполох в уездном городе. Комментированное чтение первого действия комедии.

Цели:

Определить направления и задачи изучения комедии «Ревизор».
Усваивать содержание комедии.

I. История создания комедии и источник сюжета.

Н.В. Гоголь очень любил театр и имел замечательную способность угадать человека и юмористически, шутливо изобразить его. Пушкин, заметив такую склонность Гоголя, посоветовал взяться за большое сочинение, предложил сюжет для поэмы «Мёртвые души», а потом и для комедии «Ревизор».

Однажды в Нижнем Новгороде, который Пушкин проезжал, собирая сведения о Пугачёве, его приняли по ошибке за важного государственного чиновника. Это рассмешило Пушкина и запомнилось в качестве сюжета, который он и подарил Гоголю. Такие истории были весьма часты.

II. Идейный замысел Гоголя.

“В «Ревизоре» я решился собрать в одну кучу всё дурное в России, какое я тогда знал, все несправедливости, какие делаются в тех местах и в тех случаях, где больше всего требуется от человека справедливости, и за одним разом посмеяться над всем” (Н.В. Гоголь. Авторская исповедь).

III. Особенности драматического произведения.

Драматическое произведение (трагедия, драма, комедия) предназначается для игры актёров и постановки на сцене.
Основа сюжета - конфликт, интрига.
Особенность текста пьесы: диалоги, монологи, ремарки автора; деление текста на действия (акты) и явления (сцены).

IV. Направления наблюдений над текстом и анализа его.

Сюжет и композиция комедии.
Средства комического изображения.
Особенности речи городничего и Хлестакова.

Примечание. Для каждого направления отвести соответствующие страницы тетради и озаглавить их.

V. Чтение афиши с указанием действующих лиц и подстрочника.

Исторический комментарий о табели о рангах.

VI. Комментированное чтение первого действия (небольшие купюры в третьем явлении и пересказ шестого явления).

VII. Обобщение.

Вопросы для беседы.

Какое событие является завязкой?
Почему известие о ревизоре переполошило город?

Домашнее задание.

Перечитать первое действие; записать план событий.

Урок 2

Визит городничего в гостиницу. Знакомство с Хлестаковым. Комментированное чтение второго действия.

Цели:

Продолжить наблюдения за сюжетом комедии, за героями.
Собирать материал о различных формах комического изображения героев.

I. Повторение знаний, полученных на основании чтения первого действия.

1. Сюжетный (композиционный) план (фрагменты).

Завязка. Известие о приезде ревизора.

Развитие действия:
городничий даёт распоряжения чиновникам;

Бобчинский и Добчинский сообщают о проживании ревизора в гостинице;

городничий даёт указания квартальному и частному приставам и едет в гостиницу.

2. Элементы комического изображения в первом действии.

Говорящие фамилии.

Ирония.

Гипербола.

Саморазоблачения.

Нелепость, абсурд.

Завышенные претензии.

Намёк.

Нерезонный упрёк.

Скороговорка с перебивкой речи.

Маска.

Фарс.

Оговорка.

“Табельные” замечания.

“Забавная” логика.

3. Замечания о речи городничего:

городничий разговаривает с чиновниками, то есть со своими;

он делает им замечания, даёт советы;

в выражениях не стесняется (“Эк куда хватили!”, “Сделает такую рожу”, “беда, если старый чёрт”);

чаще всего восклицательный характер предложений;

начальственный тон, затем нотки страха.

4. Выводы из наблюдений за речью городничего:

II. Комментированное чтение второго действия комедии.

Явление 2. Пересказ и чтение от: “Ещё, говорит...” до конца явления.

Явление 3, 4. Пересказ.

Явление 5. Чтение.

Явление 7. Сообщение о приезде городничего.

Явление 8. Чтение без купюр.

Явление 9. Пересказ.

Явление 10. Чтение с некоторыми купюрами.

III. Обобщение наблюдений.

Продолжается развитие действия. Городничий приезжает к Хлестакову и приглашает его к себе, даёт ему взятку.

2. Элементы комического изображения.

Жизнеописание Хлестакова.

Контраст мечты и реальности.

Сочетание страха и гонора.

Текст вслух и в сторону, разница между ними.

Нежелательные ассоциации.

Фарс (падение Бобчинского).

3. Речь героев:

Домашнее задание.

Урок 3

“Коронование” Хлестакова. Комментированное чтение третьего действия.

Цели:

Определить композиционное значение третьего действия.
Продолжать наблюдения над текстом по выбранным направлениям.

I. Работа над усвоением содержания третьего действия.

1. Краткий пересказ содержания явлений с 1 по 4.

2. Чтение из явления 2 реплики Анны Андреевны о записке, написанной её мужем на счёте Хлестакова. Определение этого комического приёма как накладки текстов.

3. Чтение явлений 5 и 6 (15 минут).

4. Краткий пересказ явлений 7, 8, 9, 10, 11.

II. Беседа по содержанию третьего действия.

1. Ранее мы наблюдали правдивость Хлестакова в рассказе о себе. Соблюдает ли он верность правде теперь? Почему?

Нет. Он фантастически врёт. Заметно, что он пускает пыль в глаза, невольно возвышает себя и в своих, и в чужих глазах.

2. О чём он врёт?

Начальник отделения с ним на дружеской ноге.
Его хотели сделать коллежским асессором.
Сторож бежит за ним почистить сапоги.
С Пушкиным на дружеской ноге.
Много насочинял.
Дом у него первый в Петербурге.
Он бывает на великолепных балах.
Играет в вист с разными посланниками.
Живёт в бельэтаже.
Управлял департаментом.
Его сам государственный совет боится.
Его приняли за главнокомандующего.

3. Как характеризует Хлестакова его речь?

В ней перепутаны разные стили:

а) романтическая “светская” болтовня (“Привыкли жить... в свете и вдруг очутиться в дороге”; “грязные трактиры”, “мрак невежества”);

б) чиновничье-канцелярский жаргон (“Извольте, господа, я принимаю должность”, “...для письма, этакая крыса...”);

в) книжно-сентиментальный стиль (“Да, деревня, впрочем, тоже имеет свои пригорки, ручейки”);

г) разговорно-бытовые просторечия (“И странно: директор уехал - куда уехал, неизвестно”).

Речь Хлестакова показывает его полное безмыслие, он часто противоречит сам себе и не замечает этого, у него действительно лёгкость необыкновенная в мыслях.

4. Чем в композиционном отношении является сцена вранья?

Кульминацией.

5. Почему можно сказать, что Хлестакова “короновали”?

Чиновники, в том числе и городничий, верят Хлестакову и трепещут перед ним. Городничий пытается даже заручиться поддержкой слуги Хлестакова Осипа, хитро не выдававшего хозяина.

III. Обобщение наблюдений.

1. Сюжет. Кульминация. Враньё Хлестакова.

2. Элементы комического.

Накладки текстов.
Путаница (в пословице).
Ирония и намёк.
Гротеск вранья Хлестакова.

Домашнее задание.

Урок 4

Триумф и падение городничего. Возмездие. Комментированное чтение четвёртого действия.

Цели:

Завершить наблюдение за событиями и героями комедии.
Составить композиционный план комедии.

I. Обзор содержания четвёртого действия.

Картина 1. Парад чиновников:

совет Аммоса Фёдоровича представляться поодиночке;
признание Хлестакова в довольстве такой жизнью;
судья Ляпкин-Тяпкин робко даёт взятку “ревизору”;
Хлестаков сам просит у почтмейстера взаймы 300 рублей;
Артемий Филиппович доносит на судью, почтмейстера, смотрителя училищ, рассказывает о своей семье, даёт деньги Хлестакову в ответ на его просьбу;
Хлестаков просит у Добчинского 1000 рублей, но довольствуется и 65 рублями от него и его приятеля;
Добчинский просит о своём незаконорожденном сыне;
Бобчинский просит известить о нём в Петербурге;
Хлестаков намерен написать Тряпичкину об этом дурачье;
Осип советует ехать.

Картина 2. Хлестаков и жалобщики.

Купцы. Слесарша. Унтер-офицерша. Остальных прогнали. Смена реакций Хлестакова на жалобы.

Картина 3. Волокитство Хлестакова. Ухаживание за Марьей Антоновной. Предложение Анне Андреевне. Мольба о благословении на брак. Приятная новость для городничего.

Картина 4. Проводы Хлестакова.

II. Обобщение.

1. Чем являются данные события в сюжетном плане?

Элементами в развитии действия.

2. Что создавало комический эффект в этих сценах?

“Наивные” саморазоблачения героев.
Нарастающий “разгул” Хлестакова, его раскованность и откровенность.
Серьёзное восприятие его слов и действий, восприятие видимого как желаемого.

III. Комментированное чтение пятого действия.

Явления 3–7. Пересказать визиты и поздравления, показать контраст между внутренними побуждениями и внешним выражением.

IV. Обобщение.

1. Чем является пятое действие в композиционном отношении?

Кульминацией и развязкой.

2. Комические элементы здесь есть? В чём они?

Алогизм в действиях героев (IV д.).
Откровенные мечты.
Гиперболизм хвастливости городничего.
Контраст речей - брани, ругани - и высоты положения.
В маске и без маски.
Точные характеристики чиновников в письме Хлестакова.
Самохарактеристика городничего.

3. Как вы можете охарактеризовать речь городничего?

Она полна грубых простых слов, бранных выражений, оскорбительных оборотов;
герой скинул маску почтенного начальника города, беззастенчиво демонстрировал свою грубость, бескультурье, невыдержанность.

V. Композиционный план комедии.

Завязка. Известие о приезде ревизора.

Развитие действия.

Распоряжения городничего чиновникам. Новость из гостиницы.
Указания для полиции.
Визит городничего в гостиницу.
Осмотр Хлестаковым богоугодных заведений. Хлестаков в доме городничего.
Парад чиновников и жалобщиков.
Сватовство Хлестакова.

Кульминация. Враньё Хлестакова и торжество городничего.

Развязка. Письмо Хлестакова Тряпичкину, известие о приезде настоящего ревизора.

Домашнее задание

Воспроизвести содержание комических элементов, читать по ролям любую сцену.

Уроки 5 и 6

“Сквозь видимый миру смех...” Карнавал как основа комедии «Ревизор».

Цели:

Систематизировать полученные на уроках комментированного чтения знания элементов комического изображения.
Показать особенность комической основы пьесы Гоголя.
Помочь усвоить основной признак категории комического в искусстве.

I. Вступительное слово учителя.

Изображённое в комедии Н.В. Гоголя «Ревизор» в своих истоках имеет карнавальное народное действо, в котором всё наоборот: серьёзное становится легкомысленным, грустное - смешным, высокое - низким и наоборот.

Главным ведущим моментом карнавала становится “увенчание–развенчание” чего-либо или кого-либо, вызывающее смех толпы.

II. Определение метода работы над воспроизведением сцен карнавала.

Опыт режиссёрского комментария карнавальных сцен с точки зрения комического эффекта, попытки инсценирования отдельных моментов карнавала.

III. Воспроизведение карнавальных сцен.

Обсуждение

Выводы

1. Как автор познакомил нас с героями?

Он дал им фамилии, которые вызывают смех.

Чтобы сразу охарактеризовать их наиболее важные черты, чтобы насторожить читателя, привлечь публику;
фамилии сами за себя говорят, “развенчивают” героев.

3. Какую реакцию вызвало среди чиновников города известие о приезде ревизора?

Переполох.

Так мы и назовём 1-ю сцену.

4. В чём он проявляется?

Чиновникам городничий указывает на беспорядки в их учреждениях, даёт советы.

5. Согласны ли чиновники с тем, как неприглядно выглядят подведомственные им заведения? Собираются ли они наводить порядок?

Они согласны с замечаниями городничего, но дают на редкость нелепые объяснения;
исправить недостатки они не намерены, но навести внешний порядок согласны, то есть надеть маски.

6. Что ускорило переполох? Почему никто не насторожился?

Сообщение Бобчинского и Добчинского о странном чиновнике в гостинице. Они же поспешили убедить всех, что это ревизор. А это подтверждает, что от страха они перестали соображать.

Сцена 1. Переполох в городе.

1. Развенчание героев в их фамилиях.

2. Саморазоблачение героев и выбор масок.

3. Сплетня друзей и “убедительный” вывод.

Сверхзадача актёров - показать, что комический эффект возникает из-за несообразности положения, в которое попали чиновники, так как у страха глаза велики.

1. Кто и как острее других среагировал на сплетню помещиков?

Городничий, который сразу начал действовать, командовать, суетиться.

2. В чём выражается эта суета?

Чтение в лицах явлений 4 и 5 действия 1-го.

Сцена 2. Суета городничего.

Оговорки.
“Табельные” замечания.
“Забавная” логика.
Фарс (примеривание шутовского колпака).

Всё наоборот.

1. Как Гоголь изобразил “ревизора”?

Через рассказ о нём его слуги Осипа;
через общение их;
через характерные монологи Хлестакова.

2. Что понял зритель из этих сцен?

Хлестаков совсем не ревизор. Это что-то совершенно неподходящее для важной персоны.
Это дурак, не герой.

3. Покажите контраст между его положением и претензиями.

См. явления 5, 6 действия 2-го.

Сцена 3. Выход на арену героя.

Жизнеописание.
Контраст мечты и реальности.
Страх и гонор.

И это король?

1. Как Хлестакова “поставили” в “короли”?

Никто, прежде всего городничий, не верил правдивым словам Хлестакова, так как судили его по себе, то есть считали, что он их обманывает, как они договорились его обмануть.
Поверили его вранью, вострепетали от его “высокого” положения в Петербурге.
Чествовали его как именитого вельможу, устроили пышный обед, услужливо давали взятки, делали доносы, обращались с просьбами, искали у него защиты от произвола местных властей, наперебой принимали его ухаживания и так далее.

Покажите, например, как Земляника искал похвалы и опростоволосился. См. явление 5 действия 3-го.

Сцена 4. Коронование героя.

Восприятие от обратного.
Текст вслух и в сторону.
Накладки текстов.
Путаница.
Гротесковые формы вранья и трепет слушателей.
Хоровод “свиты”.

“А король-то голый!”

1. Как городничий вёл себя во главе свиты?

Во-первых, испытывал великое торжество от возможности всеми помыкать и сейчас, и в будущем.
Во-вторых, угрожал расправиться с жалобщиками.
В-третьих, разносил купцов, сводил с ними счёты.
В-четвёртых, мечтал о своём будущем величии.

2. Как он выглядел в своём выдуманном торжестве?

Смешно, так как вместо короны на его голове был шутовской колпак.

3. Когда он прозрел, кого он винил?

И себя, и свидетелей, и писак, и сплетников - Бобчинского и Добчинского.

Сцена 5. В шутовском колпаке.

Угрозы.
Мечты.
Прозрение, поиск виноватых.
Возмездие.

“На зеркало неча пенять...”

IV. Обобщение.

1. Сделав обзор элементов комического изображения, скажите теперь, почему же возникает такой сильный, выразительный комический эффект?

Комплексный эффект возникает из-за чёткого несоответствия настоящего и воображаемого:

чиновники, желая угодить важной персоне, ублажали пустого Хлестакова, совершенно случайного человека;
они все хотели обмануть, а обманулись сами;
голодающий и безденежный мелкий чиновник был вознесён “до небес”;
городничий воображал уже себя генералом, а оказался в дураках.

Основой этого несоответствия является в комедии «Ревизор» алогизм, то есть нарушение логических связей.

2. В чём же состоит этот алогизм в комедии Гоголя?

Пустого, никчёмного человека “без царя в голове” приняли за важную персону, прославили его, и сами оказались в нелепом положении.

3. В чём смысл появления жандарма?

Это знак возмездия за обман.

4. Сопоставьте идейный замысел Гоголя в комедии и его воплощение.

Гоголь действительно собрал всё дурное в России и посмеялся над ним. Но ему и печально. “Сквозь видимый миру смех незримые миру слёзы” чувствуются в пьесе, в позиции автора.

Домашнее задание.

Подготовить рассказ о чиновниках и других обитателях города, их взаимоотношениях.

Урок 7

Уездный город, его правители и обитатели.

Цели:

Обобщить знания учащихся о героях комедии “Ревизор”, систематизировать наблюдения.
Понять смысл утверждения о бессмертии комедии.

I. Беседа по теме урока.

1. Что говорится в комедии о местонахождении города?

Это не пограничный город.
Далеко от столицы.
Находится на пути из Петербурга в Саратовскую губернию.

2. Какова система образов?

Чиновники: городничий, судья Ляпкин-Тяпкин, Земляника, Шпекин, Хлопов.

Полиция: Уховертов, частный пристав, Свистунов, Пуговицин, Держиморда.

Обитатели: помещики, доктор Гибнер, купцы, просители, слесарша, унтер-офицерша, слуги.

3. Какие отношения складываются между этими группами героев и внутри них?

1) Между чиновниками и обитателями города - конфликтные отношения:

городничий грабит купцов, забривает мужа слесарши, приказывает наказать постоем провинившихся купцов, грабит казну, берёт взятки, не вникает в суть дела;
судья в основном занят охотой, равнодушен к делам;
больных не лечат;
работу училищ никто не понимает;
письма на почте распечатывают;
на улицах грязь;
берут взятки и дают их.

Вывод: чиновники меньше всего обеспокоены делом и злоупотребляют служебным положением ради собственных выгод.

2) Между полицией и жителями города - враждебные отношения:

Держиморда ставит “фонари” и правому и виноватому;
арестантам не дают провизии;
унтер-офицершу так побили, что два дня не могла сесть;
жалобы не рассматривали, взятки брали.

3) Между чиновниками - недоброжелательные отношения:

показное уважение к начальству, лесть;
угодничество, доносы;
вражда, зависть, недоверие.

Вывод: правители города изображены как корпорации воров и грабителей. Их объединяет возможность обогащаться и разъединяет жажда преуспеть в этом больше других.

4. Какое событие выявляет такие общие конфликтные отношения в городе?

Приезд ревизора.

5. Что заставляет правителей города и обитателей объединиться?

Приезд ревизора. Обитатели объединяются, чтобы вместе жаловаться на правителей, а те договариваются быть вместе для обмана ревизора.

6. Чем сменяется конфликт начальства с народом?

Другим конфликтом - конфликтом с призраком.

II. Обобщение.

1. Какой уездный город нарисовал Гоголь?

Обычный и безобразный. Это сборный (типичный) город.

2. Укажите на основные злоупотребления (“безобразия”).

Беспорядок в городе и его учреждениях.
Казнокрадство, взяточничество.
Беззаконие, произвол.
Мошенничество, низкий уровень морали.

3. Ситуация комедии «Ревизор» является характерной только для России эпохи Николая I?

К сожалению, нет. Она встречается и сейчас. В этом и состоит бессмертие комедии «Ревизор».

Домашнее задание.

Подготовить рассказ о городничем и Хлестакове.

Урок 8

Мастерство Гоголя в изображении городничего и Хлестакова, в создании их речевых характеристик.

Цели:

Систематизировать наблюдения за героями.
Учить анализировать речь героев.

I. Рассказы учащихся о городничем (1-й вариант) и Хлестакове (2-й вариант).

ГОРОДНИЧИЙ

План ответа.
Положение в городе.

Грехи городничего.

Отношение к Хлестакову.

Торжество и падение.

Характеристика.

Отношение к власти как средству обогащения.

Произвол и беззаконие.

Трусость и угодничество по отношению к начальству.

Грубость и низкий уровень образования.

ХЛЕСТАКОВ

План ответа.

Характеристика (см. черты хлестаковщины ниже).

III. Размышления о хлестаковщине.

Хлестаковщина - это:

Безудержное, непомерное хвастовство.
Трусость перед сильными и наглость в отношении к слабым.
Полная бездумность, легкомыслие, бездуховность.

IV. Чтение в лицах (действие II, явление 8), наблюдение за речью героев и выводы о мастерстве речевых характеристик.

Речь героев определяется ситуацией, меняется в зависимости от неё.
Речь героев - показатель их положения и личности.

V. Обобщение.

ГОРОДНИЧИЙ

По отношению к подчинённым он находится в обычной, естественной для него речевой ситуации, поэтому:

он привык распоряжаться, указывать, делать замечания, устраивать разносы, ругать, не церемониться;
он не стеснялся в выражениях, допускал грубые просторечные обороты, типа: “...кто-нибудь сдуру ляпнет”, оскорбительные для собеседника слова;
предложения в основном короткие, несложные, часто восклицательные;
тон разговора в основном грубый, повелительный, властный, не допускающий возражений.

Это речь малообразованного человека.

По отношению к Хлестакову положение городничего в речи меняется на противоположное, поэтому:

он просит, извиняется, раскаивается, объясняет в страхе, уговаривает, льстит;
тщательно выбирает наиболее культурные слова, подходящие для общения с важной персоной;
предложения более длинные, так как приходится пространно изъясняться;
тон уважительный, угодливый.

Это речь обманщика.

ХЛЕСТАКОВ

Не имеет царя в голове, поэтому часто говорит то, что взбредёт в голову. Но он “нахватался” по верхам кое-чего, поэтому иногда умеет пустить пыль в глаза, меняет стиль речи:

во-первых, по отношению к дамам;
во-вторых, при первой встрече с городничим;
в-третьих, в сцене вранья; в речи его слова в основном разговорно-просторечные, порой грубые; предложения подчас неправильно построены; тон самый безалаберный.

Это речь пустого, никчёмного человека.