Усиление роли правительства представляет собой серьезную. Кчему пришел профессор
Усиление роли правительства представляет собой серьезную причину ухудшения функционирования нашей экономики. Неправильное осуществление правительством денежной и бюджетной политики способствовало нестабильности совокупного продукта и инфляции. Правительственное регулирование служит главной причиной снижения темпов роста производительности труда и упадка научно-исследовательских работ. Расширение правительственных программ перераспределения доходов усугубило нестабильность семейной жизни, а быть может, и обусловило падение рождаемости. Низкий уровень накопления и медленный рост основного капитала являются следствием системы налогообложения, политики правительства и расширения программ социального страхования.
А. Фелдстайн
Каждый осознает, что рынок нуждается в правилах, чтобы избежать таких опасностей, как монополии и олигополии. Но для монополии богатства настолько же пагубны. Государство не должно отказываться от своей роли перераспределения; оно также не может отдать рынку свою роль в развитии… Главный вызов состоит в установлении равноправия, и для этого государство, которое глобализация считает пройденным этапом, является жизненно необходимым. Только оно может установить прогрессивное налогообложение, адекватное регулирование приватизированных общественных услуг, поддержку малых и средних компаний, большую эффективность общественных расходов и значительное улучшение образования и здравоохранения.
Р. Альфонсин
С3. Какие, на взгляд автора второго текста, полезные функции выполняет государство в условиях рынка? (Укажите три функции). Опираясь на знания из курса обществоведения, приведите еще одну необходимую функцию государства в условиях рыночной экономики.
С4. Укажите три отрицательных последствия, к которым, по мнению автора первого текста, ведет государственное регулирование в условиях рынка. Опираясь на знания из курса обществоведения, попытайтесь доказать необоснованность одного из этих следствий.
Перечислите любые три условия, способствующие утверждению экономической свободы в рыночной экономике.
Перечислите основные формы собственности в современной рыночной экономике.
Назовите три основных фактора производства.
Назовите три фактора, влияющие на спрос потребителя.
Укажите три способа преодоления отчуждения работника от собственности, условий и результатов труда.
Перечислите три характерных признака командно-административной экономической системы.
Перечислите три объекта прямого налогообложения.
Назовите четыре основных элемента структуры экономической деятельности.
Назовите три направления воздействия рыночного механизма на экономику и проиллюстрируйте примером каждое из них.
С6. Задание на конкретизацию.
Раскройте на примерах роль государства в современной экономике.
С6. Задание на конкретизацию.
Раскройте на примере факторы, негативно влияющие на условия труда производителя. (Желательно раскрыть до трех факторов).
С6. Задание на конкретизацию.
Покажите на конкретном примере, к каким экономическим последствиям приводит принудительное установление государством цен на товары ниже рыночных. (Укажите два последствия).
С7. Задание-задача.
В США сотрудник, постоянно использующий компьютер, получает в среднем на 15% больше своего менее квалифицированного коллеги. Среднегодовой доход мужчин, имеющих диплом колледжа, в 1995 г. был примерно на 70% выше, чем у тех, кто некогда начал работать сразу же после окончания школы. В конце 1970-х гг. эта разница составляла лишь 43%.
Какие выводы можно сделать из приведенных данных? Что означает характеристика «квалифицированный работник»?
С7. Задание-задача.
В нашей стране в первой половине 90-х годов из примерно 155 тысяч государственных предприятий было приватизировано около 89 тысяч. Акционерный капитал приватизируемых предприятий распределился следующим образом:
Внутренние акционеры (работники, дирекция) – 62% акций;
Внешние акционеры – 21% акций;
Государство – 17% акций.
При этом на мелких внешних акционеров (обычных держателей ваучеров) пришлось 10% акций.
Можно ли на основании этих данных сделать вывод о создании крупного частного сектора в экономике страны? Превратилась ли основная масса населения страны в собственников предприятий? Аргументируйте свои выводы.
С7. Задание-задача.
Семья организовала ферму по выращиванию телят, привлекая в период заготовки сена дополнительных работников. На доходы от хозяйственной деятельности семья решила строить дом.
Определите формы собственности данного предприятия. Назовите его признаки.
С7. Задание-задача.
Определите, предприятие какой формы собственности иллюстрирует следующий пример, и назовите права его работников.
Работники предприятия «Старт» стремятся сделать производство более эффективным, так как получают часть дохода предприятия, владея его ценными бумагами. Это право на доход сохраняется за ними и после увольнения.
С7. Задание-задача.
Крупная компания объявила о повышении тарифов на электроэнергию. Какие последствия этого должен ощутить рынок?
С7. Задание-задача.
Цены на товары и услуги растут. Люди стремятся «тратить деньги сейчас», предприятия также покупают дорогостоящие товары. Учитывая возросшую стоимость жизни, рабочие требуют и получают более высокую заработную плату. Администрация фирм компенсирует свои затраты на рабочую силу, взвинчивая цены на свою продукцию.
О каком экономическом явлении идет речь? Укажите его основные причины.
С7. Задание-задача.
Опыт многих стран подтверждает вывод ученых-экономистов о том, что стремление предпринимателей к прибыли не противоречит интересам всего общества. Приведите три аргумента, обосновывающие этот вывод.
С7. Задание-задача.
Весной 2004 г. компания Siemensзаявила о намерениях сократить 10 тыс. рабочих мест и вынести значительную часть производства в Венгрию (за предыдущие три года компания сократила 35 тыс. рабочих мест). Сейчас безработица в Германии превышает 10%.
Каковы причины такой политики компании? Назовите общемировой процесс, проявлением которого служат приведенные и аналогичные факты.
С7. Задание-задача.
На встрече российского правительства с представителями профсоюзов и предпринимателей высказывались противоположные мнения об экономической политике. Профсоюзы настаивали на увеличении доли прибыли фирм, направляемых на социальные нужды. Предприниматели предлагали увеличить инвестиции в реальное производство. Предложите по два аргумента в поддержку позиции каждой группы участников.
Вам поручено подготовить развернутый ответ по теме «Государство в рыночной экономике». Составьте план, в соответствии с которым вы будете освещать эту тему.
С8. Составление плана ответа.
Вам поручено подготовить развернутый ответ по теме «Фирма в экономике». Составьте план, в соответствии с которым вы будете освещать эту тему.
С8. Составление плана ответа.
Вы являетесь участником конкурса научно-исследовательских старшеклассников с докладом на тему «Предпринимательство в экономике». Составьте план, в соответствии с которым вы будете освещать эту тему.
С8. Составление плана ответа.
Вам предстоит выступить на школьной конференции на тему «Налоги в Российской Федерации». Составьте план, в соответствии с которым вы будете освещать эту тему.
На западе постоянно сравнивали достоевского с толстым, первый выражал, по мнению критиков, «трагедию славян», второй - «славянский покой, тихий, молчаливый, только еще страны».
достоевский умер за тридцать лет до смерти толстого. между тем кажется, когда читаешь их сочинения, что «молодость» xix в. запечатлена в толстом, а «старость» его - в достоевском, что мрачные проблемы xx в. и чудовищные злодеяния, совершенные этим веком, предугаданы достоевским, а не толстым, который по времени был ближе к этому xx в. (умер в 1910
запад открыл в искусстве xix в. «славянское очарование. тургенева называли «самым приятным» писателем, достоевского - «поэтом скорби», и это последнее нравилось больше.
в италии, где в конце xix в. возникло в искусстве своеобразное эстетическое направление веризм (верность правде, реализм), достоевского назвали «самым ужасным веристом». его избрали своим учителем многие известнейшие писатели запада (парадоксально, противником именно запада считал себя сам достоевский). ему подражали, писали романы, где героем был увлеченный им человек.
вряд ли правильно понимали достоевского, воспринимая его сквозь призму собственных идей. философ ницше, апологет сильной личности, нашел в жюльене сореле стендаля и родионе раскольникове («преступление и наказание» достоевского) своих героев, т. е. сильных людей. в достоевском ценили величайшего психолога. это в нем отметил и ницше. французский критик вогюе, горячий пропагандист, отозвался о достоевском самым отрицательным образом: признавая его огромный талант, он приходил в ужас от его книг (это «ужасный реализм», чтение его подобно «добровольной пытке»). так или иначе, но толстой и достоевский разбудили запад, заставили отрешиться от невежественного равнодушия к культуре. заговорили даже об «очищении европы через народ» поэт рильке сравнил писателя даже с христом.
однако все это произошло уже после смерти достоевского. писателю при жизни не удалось погреться у костра своей мировой славы, а эта слава его росла из года в год. первая мировая война, породившая в нервозных, опустошенных молодых людей, переживших ужасы войны, получивших в критике наименование «потерянного поколения», привлекла к достоевскому новых адептов. мучимый кошмарами кафка находит в писателе своего собрата. к достоевскому привлечено внимание врачей-патологов, в частности фрейда (статья «достоевский и отцеубийство, 1928).
увы, слава, всеобщее внимание нередко и нездоровое любопытство к знаменитым людям, и нездоровые измышления. думается, однако, что основная масса зарубежных читателей угадала в главный ее нравственный элемент - человеколюбие, гуманность и целомудренное отношение к интимной стороне жизни человека.
жизнь достоевского? тяжелое детство. бедность, нужда, тиранический характер отца. затем неожиданный взлет славы, после опубликования первого романа «бедные люди». осознание своих высоких возможностей и болезненная ранимость самолюбия, чувство униженности в условиях сословной расчлененности общества. в те годы в основном выходили из богатых и знатных людей.
однажды в скромную квартиру достоевского явился с визитом писатель и барин граф в. а. соллогуб. достоевский был страшно смущен - ему некуда было посадить гостя: кроме письменного стола и одного кресла, у него не было в комнате никакой мебели. соллогуб - средней руки, разговаривал с одареннейшим достоевским с барской снисходительностью, что, конечно, чувствовал последний.
однажды, точнее, 15 апреля 1849 г., на квартире у батушевича-петрашевского достоевский прочитал «письмо белинского к гоголю», оно уже было известно в кругах, но держалось под строжайшим секретом. это чтение стало роковым для молодого писателя. полиция разгромила петрашевцев (в сущности, безобидный кружок, увлекшихся идеями социалиста-утописта фурье об «общем благе для всего человечества»). петрашевцы критиковали крепостничество в россии. полиция приняла свои меры. многие из них были арестованы и судимы.
достоевский был приговорен к смертной казни, стоял с петлей на шее, познав все чувства приговоренного к смерти. казнить, однако, не стали, а отправили на каторгу. девять лет провел писатель на каторжных работах среди сброда самых отчаянных уголовников. это было страшное испытание и вместе с тем давало огромный материал для наблюдений психолога.
К чему пришел профессор в результате своего эксперимента? Совпадает ли позиция профессора с мнением автора? В чем причина живучести *шариковщины* как общественного и нравственного явления в наше время?
Собачье сердце
Ответы:
Профессор приходит к тому выводу, что результат его операции - создание нового человека - оказывается бессмысленным: «зачем нужно искусственно фабриковать Спиноз, когда любая баба может его родить когда угодно». Профессор приходит и к другому выводу: несмотря на то, что он всегда был против насилия, нет других способов противостоять той угрозе, которую Шариков несёт его дому и самому его существованию. И он возвращает всё на круги своя, превращая человека обратно в пса. Позиция автора совпадает с позицией профессора. Автор показывает это всем ходом своей повести: Шариков становится всё бесчеловечнее и всё сильнее отравляет жизнь обитателей квартиры, кульминацией чего становится донос, который он пишет на профессора Преображенского. И только насильственное превращение Шарикова обратно в пса возвращает профессору былое достоинство и уверенность. В одном автор не согласен с профессором: в том, что вообще можно вторгаться в естественный ход природы, пытаться омолаживать организмы и улучшать человеческую породу. Это может привести к непредсказуемым последствиям, как в опыте с Шариком. Поэтому так зловеще звучит последняя фраза повести: «Пес видел страшные дела. Руки в скользких перчатках важный человек погружал в сосуд, доставал мозги, - упорный человек, настойчивый, все чего-то добивался, резал, рассматривал, щурился и пел: - “К берегам священным Нила...”». Повесть «Собачье сердце» остается актуальной и в наше время, когда уже нет домкома, главрыбы и калош. Ведь в ней ставится вопрос о том, всегда ли человек остается человеком, можно ли называть человеческим поведение жестоких, грубых, наглых и трусливых выходцев из низов общества. А такие современные «пролетарии» есть и сейчас. Живучесть их в том, что государственная система позволяет этим хамоватым невеждам и преступникам получать власть, смотреть свысока на умных и образованных людей, которые всего добиваются своим трудом. А представители интеллигенции не умеют дать «шариковым» должный отпор, потому что не признают грубой силы и надеются на их перевоспитание.
Судя по некоторым штрихам и заявлениям из состоявшегося отчета правительства перед Думой, с первым же идеологическим вопросом, выходящим ныне на передний план, в прошлой статье я попал в точку (см. ).
Действительно, мало ли у нас тех, кто нуждается сейчас в особой защите? Это касается как различных категорий граждан и целых социальных групп, так и секторов экономики. Но особой защиты и даже покровительства оказался достоин из всех секторов экономики лишь один - банковский. Депутатов, и через них весь народ, специально попросили на банки не нападать, так как это «важный сектор национальной экономики».
При этом, я далек от утверждения, что банки - не важный сектор. Роль они играют, безусловно, огромную, если не определяющую. Но только являются ли они в нынешнем виде (при нынешнем законодательстве, при нынешних механизмах регулирования их деятельности, при нынешнем Центробанке) действительно сектором именно национальной экономики, или, точнее, сектором именно нашей национальной экономики?
И что означает «нападать» и, соответственно «не нападать»? В Лондоне во время саммита «двадцатки», среди протестовавших, как известно, распространение получил лозунг «Сожги банкира!», но у нас, что также известно, ни до чего подобного не доходило, тем более, в стенах Государственной Думы. Что же в этом случае означает «не нападать» - не доходить до лондонского уровня уличных экстремистских идей и лозунгов? Или же не пытаться публично докопаться до подлинных причин происходящего в стране и всерьез не искать виновных - как среди руководителей государства, так и среди «бизнес-элиты»?
Если первое, то, в смысле активного действия, я согласен (хотя в переносном, идеологическом смысле - это вовсе и не экстремизм, а нечто вполне аналогичное лозунгу «Уничтожь наркоторговлю!»). Если же второе, на что, к сожалению, больше похоже, то, стоит признать, что подобные просьбы уже сами по себе содержат признание того, что именно в этом направлении и надо дальше копать.
При этом, продолжая разговор о ростовщичестве, в связи с комментариями ряда читателей к моей прошлой статье, стоит сделать несколько замечаний или пояснений.
Первое. «Иудо-христианская экономическая модель» - это не модель, базирующаяся равно на иудейских и христианских мировоззренческих ценностях, но модель фактически реализованная в мире, где иудеи и христиане веками жили бок о бок, и где иудейская культура в формировании экономической модели, как известно, сыграла огромную роль. Если такая экономическая модель оказывается противоречащей каким-либо основам христианского мировоззрения, то невольно возникает вопрос: почему же и церковь, и сам христианский мир с этой моделью послушно соглашаются? Более того, и в социальной доктрине нашей церкви мы находим и приветствуем элементы идей социальности, но практически не находим даже эха каких-либо выраженных анти-ростовщических идей. Если же это, как выразился в комментариях один из наших читателей, признак «христианского смирения», то тот ли это случай, где идейное смирение уместно? Если бы на эту чрезвычайно ныне актуальную тему выступил кто-либо из церковных идеологов, это было бы очень и очень интересно. Причем, как для верующих, так и для атеистов: нам всем важно понимать, из какой культуры мы выросли, что несем в себе, а что и почему утеряли.
Второе. В чем поднаторели идеологи нынешнего мирового и нашего собственного экономического устройства, так это в манипулировании общественным мнением и передергивании фактов. Смотрю очередную дискуссию на животрепещащую тему о «жирных котах», и среди первых сразу же - старая спекулятивная идея о том, что если банки поприжать, то как же пенсионеры будут получать пенсии? Но напомню, что банки как финансово-проводящая (кровеносная) система - это одно, но как система отсасывания соков из экономического организма и накопления бесполезного для реального сектора экономики подбрюшного жирка - другое. А вот идея о разделении этих двух принципиально разных функций - как будто бы никому из допущенных до дискуссии оппонентов и в голову не приходит. Ну, просто нет такой идеи (кстати, не здесь ли и ответ на вопрос первого откликнувшегося на предыдущую статью читателя о том, почему некоторые - с альтернативными идеями - все больше на второстепенных и региональных каналах?)…
При этом, во-первых, напомню, что обычная почта всю жизнь работает более или менее исправно безо всякого требования отсасывания себе части содержимого наших посылок, бандеролей и писем - просто за фиксированную плату, и, понятно, безо всякого риска «естественного» банкротства (с потерей в этом случае не только посылок и бандеролей, но и ответственности за происшедшее). Более того, для финансово-проводящей системы (не только для пенсионеров, но и, в еще большей степени, для реальной производящей экономики) именно принципиальное отсутствие даже минимальных рисков в этом звене должно быть абсолютно безусловным приоритетом, но именно этого-то наша банковская система (якобы «кровеносная») как раз и не обеспечивает.
И, во-вторых, а что же сейчас такое «прогрессивное» делают наши банки (включая полугосударственный Сберегательный) и их руководители, якобы заботящиеся о бедных пенсионерках? Они «оптимизируют» свою сеть, доставшуюся им в наследство еще от времен СССР, что в переводе на общедоступный означает закрытие филиалов в «неперспективных» населенных пунктах - тех самых, где остались одни пенсионеры, заботой о которых им так удобно прикрывать необходимость и обоснованность своих, в дополнение к и без того немалым зарплатам, ежегодных многомиллионных «бонусов» …
И третье. Ростовщик - понятие широкое и емкое. Это не только профессия, но и призвание и целое мировоззрение. И сильно ли отличаются от ростовщиков по своей психологии и мотивации наши «супер-менеджеры» в высоко монополизированных секторах экономики, прежде всего, «сырьевики», занимающиеся не созиданием нового (так называемым «производительным капитализмом»), а распродажей за рубеж достояния предков и потомков, и научившиеся за все эти годы играть лишь в две игры: увод прибылей за рубеж в оффшоры и взятие за рубежом «дешевых» кредитов под гарантии роста стоимости объемов сырья «на балансе»?
Вы скажете: «Так они - не ростовщики, а, напротив, жертвы ростовщиков?». Ни в коем случае. Посмотрите как ростовщик (в прямом смысле) и сырьевой монополист действуют у нас слаженно и согласованно, так, что кто первый - и не определишь (прямо как в истории с курицей и яйцом). Условно начнем цепочку с монополиста. Монополист, под предлогом высокой инфляции, выторговывает себе плановый рост тарифа на 15 - 30 процентов. После чего все расчеты Минэкономразвития (даже и с учетом всех занижающих истинные параметры хитростей) показывают столь же плановую инфляцию (которую они, для занижения результата, додумались считать без учета планового роста тарифов монополистов) не менее чем в десять-двенадцать процентов. После чего Центробанку как будто ничего не остается, кроме как держать процентную ставку на уровне, хотя бы чуть-чуть превышающем эти самые плановые показатели инфляции - той самой инфляции, с которой Правительство и Центробанк делают вид, что самоотверженно сражаются…
При такой игре и при таких процентных ставках где в конце концов окажутся сконцентрированы все ресурсы? Разумеется, в руках ростовщика. А что же монополист - обижен, зря старался? Нет, он получил доход дважды: и как собственник сырьевой монополии - за счет ничем не обоснованного, но гарантированного роста тарифа, и… как не последний сособственник банков и, следовательно, прямо ростовщических доходов - структура собственности-то у нас соответствующая.
Когда же наши сырьевые монополисты оказываются в луже - как безнадежные должники иностранных кредиторов, так они - такие же жертвы, как один банк жертва другого банка. То есть, пока ростовщик мог давать в рост, не залезая сам в долги - жертвой не был. Но жадность-то душит. И вот уже кажется, что всех перехитрю… Когда же ростовщик становится жертвой ростовщика - жаловаться некому и не на что.
Но из этого есть и фундаментальный вывод: что главное стремится сделать ростовщик со всеми нами? Правильно - сделать нас всех рантье, а, значит, и немножко ростовщиками. Так, чтобы если что - на судьбу (как на неудачу за столом казино) мы жаловаться могли, но против системы - не протестовали…
Тему ростовщичества как принципиального зла мы, разумеется, этим не исчерпаем. И будем к этому еще не раз возвращаться. Важно лишь понимать, что идеи пробивают себе дорогу не сразу, а медленно и постепенно. И если на этот раз наши (с теми, кто их разделяет) представления не возьмут верх в какой-либо даже заметной части общества, это еще не трагедия. Это даже не поражение, а всего лишь отсутствие победы на этом этапе. Битва же, как и всякое мировоззренческое сражение - на десятилетия, если не на столетия…
Но вернемся к исходному в этом цикле статей - к попытке, может быть, и с помощью читателей и их комментариев, сформулировать на переломном этапе некоторый комплекс идей, способных если не захватить все наше общество, то хотя бы в какой-то степени в нем распространиться и как-то повлиять на наши действия и, соответственно, на нашу судьбу.
Надо сказать, что сама возможность попробовать высказать на этих страницах такой комплекс идей, видимо, оказалась заразительной. И один из авторов прислал даже целый набор из восьми пунктов таких идей, способных, как ему представляется, стать программными положениями для кандидатов и партий. Отношусь к этим предложениям с уважением, и против ничего не имею (это все - полезно). Кроме одного: мне представляется, что эти предложения - все-таки инструментальны, а мы завели речь об идеологии, о мировоззрении общества. Инструментально, в развитие идей нашего читателя стоило бы сразу поставить вопрос и об отмене нынешних принципиально анти-конституционных и по существу варварских ограничений на возможность граждан решать что-либо непосредственно референдумом. Но вот ведь вопрос: право граждан на референдум - это вопрос инструментальный или идеологический? Всякий, изучавший что-либо хрестоматийное про демократию и права человека, конечно, ответит, что не только инструментальный, а базисный, значит - идеологический. Но, с другой стороны, согласившись с этим, тем не менее, что мы вынесем на референдум, и какое решение примем? Если по базисному (и потому идеологическому) организационному вопросу - вправе ли мы принимать решение на референдуме без нынешних абсурдных и практически всеобъемлющих ограничений - мы согласия достигнем, а идейного единства по вопросам содержательным, которые и можем вынести на референдум (или, точнее, инструментальные следствия которых хотели бы вынести на референдум) - нет и пока не ожидается…
Другая группа читателей выступает с позиций наличия у них уже четкого и однозначного собственного представления о необходимой обществу идеологии. Что ж, я это всячески приветствую и даже в чем-то немного завидую. Но единственная проблема: есть ли абсолютная уверенность в том, что прописные истины или то, что таковыми кому-то представляется, будучи выражены предельно безапелляционно, да еще и сразу в полном и цельном наборе, сразу же завоюют неисчислимые полчища сторонников? Я - не против, но в реальности, как мы видим, этого почему-то не происходит. Соответственно, если я к чему и призываю здесь сейчас своих читателей-комментаторов, то лишь к одному. Прошу рассматривать то, что в этом цикле статей пишу я, как постановку вопроса, предложение к обсуждению и развитию идей, либо, может быть, напротив, к критике этих идей как неактуальных или нежизнеспособных.
И следующая идея, которую мне хотелось бы заявить, также стара, как мир. Но особенно актуальна для нас в силу того, насколько именно мы (в отличие практически от всего более или менее цивилизованного мира) радикально от нее отказались. Причем, отказались не только применительно просто к ближнему (которого, в условиях конкуренции, предпочитаем считать «дальним»), но и применительно к старшему поколению, а, значит, и применительно к себе самим тогда, когда и мы станем пожилыми и немощными. Я имею в виду идею элементарной солидарности в обществе. Причем, специально обращаю внимание: вопросы о прогрессивной или «плоской» шкале подоходного налогообложения, о солидарной или индивидуально накопительной системе пенсионного обеспечения, даже, кто-то удивится, о социализме и капитализме - это вопросы сравнительно инструментальные, но вот вопрос о солидарности - самый базисный. И, не исключено, что именно отказ (сначала просто на обыденном бытовом уровне) от этого базисного мировоззренческого понятия как основы жизни общества и привел нас далее к практически добровольному отказу от всех прежних социальных достижений и провалу в самый дикий и варварский вариант чрезвычайно монополизированного по сути ростовщического капитализма.
Какие основания говорить об этом - о солидарности - именно сейчас? Ну, хотя бы, полный и безусловный (хотя так и непризнаваемый) провал финансово-спекулятивной «накопительной» (вместо прежней солидарной) пенсионной системы - об этом задуматься, наконец, придется? Да еще и с учетом вновь подтвержденного отчетом правительства в Думе отказом от каких-либо даже элементов этой солидарности в дальнейших планах правительства. Ведь единый социальный налог планируется снимать лишь с зарплат до 415 тысяч рублей в год, то есть примерно около тысячи долларов в месяц; а со всего, что выше, и со всех, кто получает в разы и десятки раз (а с учетом «бонусов» - и в сотни раз) больше - нынешним пенсионерам не достанется ничего…
А, задумавшись о своем личном будущем, может быть, удастся заглянуть и в корень проблемы - сначала на примере солидарности или отказа от солидарности между поколениями, а затем, может быть, и на примере социальной солидарности между разными слоями общества…
Специально для Столетия
на страницы 2
Творчество М. А. Булгакова - крупнейшее явление русской художественной литературы XX века. Основной его темой можно считать тему “трагедии русского народа”. Писатель был современником всех тех трагических событий, которые происходили в России первой половины нашего века.И наиболее откровенные взгляды М. А. Булгакова на судьбу своей страны выражены, по-моему, в повести “Собачье сердце”. В основе повести лежит великий эксперимент. Главный герой повести - профессор Преображенский, являющий собой тип людей, наиболее близких Булгакову, тип русского интеллигента, - задумывает своеобразное соревнование с самой Природой. Его эксперимент фантастичен: создать нового человека путем пересадки собаке части человеческого мозга. Больше того, действие повести происходит в канун Рождества, а профессор носит фамилию Преображенский. И эксперимент становится пародией на Рождество, антитворением. Но, увы, ученый осознает всю безнравственность насилия над естественным ходом жизни слишком поздно. Для создания нового человека ученый берет гипофиз “пролетария” - алкоголика и тунеядца Клима Чугункина. И вот в результате сложнейшей операции появляется безобразное, примитивное существо, целиком унаследовавшее “пролетарскую” сущность своего “предка”. Первые произнесенные им слова - ругань, первое отчетливое слово - “буржуи”. А потом - уличные выражения: “не толкайся!”, “подлец”, “слезай с подножки” и прочее. Возникает омерзительный “человек маленького роста и несимпатичной наружности.Чудовищный гомункулус, человек с собачьим нравом, “основой” которого был люмпен-пролетарий, чувствует себя хозяином жизни; он нагл, чванлив, агрессивен. Конфликт между профессором Преображенским, Борменталем и человекообразным существом абсолютно неизбежен. Жизнь профессора и обитателей его квартиры становится сущим адом.Вопреки недовольству хозяина дома, Шариков живет по-своему, примитивно и глупо: днем большей частью спит на кухне, бездельничает, творит всяческие безобразия, уверенный, что “в настоящее время каждый имеет свое право”. Конечно, не этот научный эксперимент сам по себе стремится изобразить в своей повести Михаил Афанасьевич Булгаков. Повесть основана прежде всего на аллегории. Речь идет не только об ответственности ученого за свой эксперимент, о неспособности увидеть последствия своих действий, о громадной разнице между эволюционными изменениями и революционным вторжением в жизнь. Повесть “Собачье сердце” несет в себе предельно четкий авторский взгляд на все, что происходит в стране. Все, что происходило вокруг, тоже воспринималось М. А. Булгаковым именно как эксперимент - огромный по масштабам и более чем опасный. Он видел, что в России тоже стремятся создать новый тип человека. Человека, который гордится своим невежеством, низким происхождением, но который получил от государства огромные права. Именно такой человек удобен для новой власти, потому что он положит в грязь тех, кто независим, умен, высок духом. М. А. Булгаков считает переустройство российской жизни вмешательством в естественный ход вещей, последствия которого могли оказаться плачевными. Но отдают ли себе отчет те, кто задумал свой эксперимент, что он может ударить и по “экспериментаторам”, понимают ли они, что свершившаяся в России революция не явилась результатом естественного развития общества, а потому может привести к последствиям, которыми никто не сможет управлять? Именно эти вопросы, на мой взгляд, ставит в своем произведении М. А. Булгаков. В повести профессору Преображенскому удается вернуть все на свои места: Шариков снова становится обычной собакой. Удастся ли нам когда-нибудь исправить все те ошибки, результаты которых мы до сих пор испытываем на себе?
